Вальтер Неринг - Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916–1945
«Наступление 20-й пехотной (моторизованной) дивизии и 2-й танковой дивизии не привело к желаемым результатам. Поскольку в целом наступление было предпринято слишком поздно, неприятелю, несмотря на атаки нашей авиации, все же удалось эвакуировать морем через гавань Дюнкерка наиболее сильные соединения своих вооруженных сил.
Корпус рассчитывал на то, что действиями обеих танковых бригад[152] удастся достичь шоссе Кассель — Берг и быстро овладеть холмистой местностью Крохт-Питгам, чтобы либо еще оттуда достичь шоссе Поперинге — Берг, либо оттуда производить обстрел этого шоссе и Дюнкерка, с целью дей ственного прикрытия левого фланга 41-го моторизованного [танкового] корпуса в соответствии с приказом по группе армий № 17…
По нынешнему образу командования наступлением вполне ясно, что и следующий день пройдет впустую, коль скоро решение принимается без полной информации обо всей ситуации».
Танковый корпус Гудериана и его командование, таким образом, — вопреки воспоминаниям бывших под его командованием солдат и документальным свидетельствам оборонявшихся там войск — нельзя считать разделяющими коллективную ответственность за отрицательный общий результат этих операций во Фландрии.
Критики, по всей вероятности, упускают из виду то обстоятельство, что первоначальные цели наступления — Кале и Булонь — до 22 мая и ранее по праву казались куда более важными, чем порт Дюнкерк, чье решающее значение выявилось только тогда, когда порты Кале и Булонь для эвакуации вооруженных сил западных союзников потеряли ценность, поскольку перестали находиться в их руках.
Во второй половине дня 26 мая Гитлер осознал всю ошибочность своего вмешательства в до сих пор испытанное и успешное руководство сухопутными силами и в качестве полумеры для ее компенсации согласился на приближение к Дюнкерку, но только на расстояние артиллерийского выстрела, чтобы постоянно отходящие суда, эвакуирующие союзнические силы, можно было обстреливать с побережья. Силами одной только авиации достичь решающего успеха не представлялось возможным. Поэтому британским и французским судам удалось эвакуировать около 340 000 солдат и офицеров без оружия и снаряжения[153], но избежав при этом значительных потерь личного состава. Вмешательство Гитлера превратило начатую и целеустремленно проводимую главным командованием сухопутных сил битву на уничтожение в победу без решающих последствий.
Дюнкерк был взят германской армией только 4 июня, когда все шансы на немедленное овладение портами на по бережье Ла-Манша из-за «Стоп-приказа» Гитлера были безнадежно утрачены. По мнению швейцарского историка Эдди Бауэра, эту грубую ошибку Гитлера надо рассматривать как один из решающих факторов в войне, благодаря которому основная масса британских сухопутных сил была тем самым сохранена для вторжения в Европу в 1944 году.
2-й этап: сражение за Францию (план «Рот»)
Уже с 20 мая, то есть еще до завершения боев за Дюнкерк, был введен в действие новый оперативный план, предусматривающий наступление германских сухопутных сил на юг, в центр Франции, с целью начала новой операции, пока французы не успели создать новые мощные оборонительные позиции.
Для обороны оставшейся части Франции в стране все еще имелось 66 дивизий[154], включая гарнизоны линии Мажино. Сейчас эти войска окапывались за Соммой и Эной, ожидая германского наступления. Делались попытки организовать сопротивление германским танковым силам и противотанковую оборону всеми возможными тактическими и техническими средствами.
Германский оперативный план
План был трехкратно эшелонирован по времени.
Группа армий «Б» должна была перейти в наступление 5 июня и прорваться в пространстве между проливом ЛаМанш и Уазой в район низовьев Сены; 15-й танковый корпус (генерала Гота) должен был наступать на правом фланге с плацдарма под Абвилем, танковая группа фон Клейста с 14-м моторизованным корпусом (генерала фон Виттерсгейма) и 16-й танковый корпус (генерала Гёпнера) — с плацдарма под Амьеном и Пероном.
Группа армий «А», как войска на направлении главного удара, должна была наступать только 9 июля, двигаясь на юг, и своим правым флангом форсировать Сомму. Как только пехота форсировала бы Уазу, только что созданная и приданная группе армий танковая группа Гудериана — 39-й (генерала Рудольфа Шмидта) и 41-й (генерала Рейнгардта) танковые корпуса — сквозь занятый пехотой плацдарм должна была атаковать с тыла занимавшие линию Мажино французские силы.
Лишь когда эта операция будет успешно завершена, группа армий «Ц» должна была перейти через Рейн и овладеть линией Мажино.
И снова танковые войска были задействованы на решающем направлении. Тогда как в наступлении 15-й танковый корпус прорвал фронт неприятеля и углубился в его порядки, танковая группа фон Клейста не смогла преодолеть упорное сопротивление французов и продвинуться вперед[155].
Напротив, танковой группе Гудериана удалось, выйдя из образованного 12-й армией небольшого плацдарма под Шато-Порсьен, на очень узком фронте форсировать Уазу и вскоре ввести в бой всю группу. Тем самым была начата решающая операция. Главное командование сухопутных сил подтянуло теперь танковую группу фон Клейста ближе к танковой группе Гудериана, чтобы наступать западнее Реймса на юг, минуя сам город. Для этого наконец, в смысле старого требования Гудериана, был сформирован оперативный танковый клин, который, прогромыхав мимо города по обе его стороны, завершил оперативный прорыв французского фронта.
Около полудня 14 июня — спустя четыре недели после форсирования Мёза (Мааса) под Седаном — обе танковые группы получили новое четкое задание для исполнения: «Обеим группам задвинуть отходящего противника в район Дижона и прижать его к швейцарской границе! Группе Гудериана развернуться на Шомон, Лангр и Нешато и юго-восточнее, группа фон Клейста наступает на Дижон!»
Для танковых сил это был постоянно и с нетерпением ожидавшийся «билет до конечной остановки»[156]. 17 июня 29-я моторизованная дивизия танковой группы Гудериана вышла к швейцарской границе вблизи города Понтарлье. Кольцо вокруг линии Мажино было замкнуто танковыми и моторизованными дивизиями Гудериана. Воля неприятеля к сопротивлению была явно сломлена германскими успехами на всех фронтах. Французское правительство запросило перемирия, которое и вступило в силу с утра 25 июня. Военный поход против Франции завершился[157].
Выводы
Можно с абсолютной точностью утверждать, что танковые войска после своего успешного испытания в 1939 году в Польше снова подтвердили свою эффективность как инструмент нанесения удара и осуществили гениальный, востребованный Гитлером, оперативный план генерала фон Манштейна, который не мог бы быть осуществлен без тесного взаимодействия с авиацией. При этом необходимо учитывать обстоятельства, при которых передовые танковые корпуса в едином эшелоне преодолели Арденны и форсировали Мёз (Маас) под Седаном, дав тем самым возможность следующим за ними моторизованным соединениям развернуться на занятой территории. Эта решающая задача выпала на долю генерала Гудериана, которую он с 19-м танковым корпусом выполнил досрочно, хотя высокопоставленные командиры уже 15 мая на плацдарме под Седаном, затем 17 мая на Уазе и, наконец, 24 мая под Дюнкерком несколько раз пытались притормозить его продвижение.
Если бы фон Манштейн тогда оставил командование группой армий «А», возглавив с самого начала руководство операциями пехотного корпуса, то исход боев за Дюнкерк, вполне вероятно, был бы совершенно иным.
Для военной кампании 1940 года характерной особенностью было противостояние с армией, осененной нимбом «victoire et gloire»[158] 1918 года, считавшейся тогда самой сильной и самой лучшей армией мира. Она располагала гораздо лучше подготовленным личным составом и куда более многочисленными и гораздо лучшими танками, чем наступавшая германская армия (3370 боевых машин против примерно 2680 германских танков). Но у командования союзников по антигерманской коалиции недоставало современного понимания стратегии и тактики; оно верило в неприступность линии Мажино и рассуждало в той же мере оборонительно, сколь и медленно, несмотря на опыт сражений в Польше.
Командование союзников распыляло свои танковые силы, распределяло их примерно равномерно по всему фронту, и тогда их скорость ограничивалась скоростью передвижения пехоты, вместо того чтобы сосредотачивать их на направлении главного удара для обретения решающего преимущества. Вряд ли будет преувеличением сказать, что это была революционная идея Гудериана, которая в первую очередь, наряду с другими факторами, обеспечила убедительную победу над тогдашней великой державой, Францией, и британским экспедиционным корпусом, победу, равную которой вряд ли возможно найти в мировой истории.
