И. Цветков - Гвардейский крейсер «Красный Кавказ».
В заключение отзыва начальник артиллерийского отдела генерал-лейтенант А. Ф. Бринк делал такой вывод: «Настоящий проект не удовлетворяет требованиям отдела и может быть принят только при условии его переработки и устранения замечаний» [304].
Поскольку на малых крейсерах предполагалось отменить установку минных аппаратов, то минным отделом были сделаны замечания только по расположению рельсов для мин. Разработчикам проекта предлагалось продлить минные рельсы до 86-го шп. и сделать закругление к бортам, а также проложить вторые рельсовые пути от 34-го до 67-го шп. для увеличения количества принимаемых мин с перегрузкой. По примеру легких крейсеров водоизмещением 6800 т для Балтийского моря рекомендовалось устроить минные рельсы на жилой палубе и предложить способ их сбрасывания [305].
Во второй половине ноября 1912 г. Р. А. Цизе обратился в Морское министерство с просьбой выслать чертежи устройства подачи боеприпасов для 130-мм орудий, а также шкафов и ларей для их хранения в погребах. Но 130-мм пушки только что начали выпускаться Обуховским заводом, и ни элеваторов, ни шкафов для боеприпасов к ним еще разработано не было. Поэтому Р. А. Цизе пришлось довольствоваться таким ответом: «Для малых крейсеров проектирование устройств подачи боеприпасов должно осуществляться самой фирмой в зависимости от местных условий» [306] Далее приводились основные требования и к устройству подачи, принятые в русском флоте. Рекомендовалось для каждой пушки иметь элеватор, который мог бы одновременно подавать снаряд и заряд. Для противоаэропланных пушек следовало также предусмотреть подачу снарядов в отдельных ящиках. Приводились требования и к управлению лебедками элеваторов с верхнего и нижнего постов. В этом же письме до сведения фирмы «Ф. Шихау» доводилось, что установка приборов управления артиллерийским огнем будет осуществлена по прибытии крейсера в Россию и на фирму возлагается только прокладка электрических трасс к месту размещения приборов. В заключение фирме рекомендовалось для получения информации об элеваторах непосредственно вступить в контакт с заводом «Г. А. Лесснера» [307].
В ноябре 1912 г. в представительство Р. А. Цизе были высланы требования к размещению радиотелеграфной станции. Требования определяли высоту мачт корабля (не менее 35,5 м), расстояние между ними (55 м), размеры радиорубки (3,15X2,9 м2 ) и ее высоту (2,3 м). Преобразователь («динамодвигатель») предписывалось разместить вне рубки и подвести к нему питание 220 В постоянного тока силой 75 А.
Таким образом, работы по проектированию крейсеров, согласованию спецификаций и подготовке к подписанию близились к концу. 17 ноября 1912 года в Петербург прибыл директор фирмы «Ф. Шихау» К. Лейке для дополнительного согласования спецификации и подписания контракта.
26 ноября 1912 г. начальник кораблестроительного отдела генерал Н. Н. Пущин разослал всем отделам ГУК откорректированную спецификацию и проект контракта на постройку малого крейсера водоизмещением 4300 т, а 29 ноября на заседании Технического совета ГУК состоялось «общее прочтение и согласование» этих документов [308] На заседании было также принято важное решение – отказаться на крейсерах этого типа от минных аппаратов. Наконец, 21 декабря 1912 г. в адрес инженера Р. А. Цизе – представителя фирмы «Ф. Шихау» в Петербурге была выслана исправленная и дополненная спецификация крейсера водоизмещением 4300 т с просьбой внести исправления в корректурный экземпляр и изготовить печатные оттиски [309] Однако дело на этом не закончилось. Р. А. Цизе усмотрел в спецификации исправления, ранее не согласованные с К. Лейксом, который уже выехал из России, и задержал печатание документа до его нового приезда. В связи с этим документы на проектирование и контракт на постройку были подписаны только в начале 1913 г. Еще задолго до подписания контракта, в конце 1912 г., от представителя завода «Ф. Шихау» в Петербурге Ф. А. Гедике в ГУК поступило письмо с просьбой командировать наблюдающего за постройкой малых крейсеров в Данциг для приемки материалов или разрешить приемку представителю Германского Ллойда. В это время в Берлине находился инженер- механик капитан В. И. Толмачев, который осуществлял наблюдение, за постройкой дизельных двигателей для подводных лодок «Морж» и «Нарвал», которые строились в Николаеве.
Пятого ноября 1912 г. В. И. Толмачев получил телеграмму с приказанием начальника ГУК по первому требованию фирмы «Ф. Шихау» выехать в Данциг и приступить к приемке стали для малых крейсеров. Получив письменное предписание из ГУК, В. И. Толмачев сразу же выехал из Берлина в Данциг, а оттуда в Эльбинг, но принимать было нечего – сталь для крейсеров фирма еще не заготовила. 13 ноября 1912 г. он донес рапортом в ГУК: «К приемке стали приступить не могу, так как она еще не заготовлена фирмой. По сообщению инженера фирмы господина К. Карлсона материал будет предъявлен только к 1 января 1913 г.» {310 }.Так закрались первые сомнения в добросовестности фирмы и в своевременном выполнении ею взятых на себя обязательств – построить крейсера в течение двух лет.
Летом 1913 г. морской министр решил лично ознакомиться с ходом работ по постройке малых крейсеров. В конце августа, после торжеств по поводу открытия памятника П. А. Столыпину в Киеве, И. К. Григорович, не заезжая в Петербург, направился в Данциг, чтобы ознакомиться с верфью и принять все возможные меры по ускорению постройки крейсеров «Адмирал Невельской» и «Муравьев-Амурский». О визите русского морского министра в Данциг германским властям и руководителям фирмы «Ф. Шихау» было известно за несколько дней, но в день приезда И. К. Григоровича «отцы города» и главные руководители фирмы «Ф. Шихау» куда-то выехали из Данцига по разным «неотложным» делам. Для русского консула в Данциге это тоже было неожиданностью. На этот раз и германский император не проявил интереса к приезду русского морского министра. Характеризуя этот образовавшийся вокруг него вакуум, И. К. Григорович с нескрываемой обидой писал: «Германский император в эти дни пребывал вблизи Данцига в одном из своих имений. Наследный принц, служба которого была в Данциге, находился на маневрах, а кронпринцесса Цецилия, которую я знал еще молоденькой девочкой, отправилась на одной из своих яхт на прогулку. Во всем чувствовалась враждебность по отношению к нам, причиной этому, конечно, было подобное же отношение к немцам нашей военной партии (во главе с великим князем Николаем Николаевичем.- И. Ц.)»[311].
Осматривая мастерские и стапеля, где должны строиться крейсера, И. К. Григорович пришел к твердому мнению, что обещанный срок готовности – середина 1914 г.- фирмой выполнен не будет. Инженеры завода и строители кораблей оправдывали задержку в стро-ительстве строгостью наблюдения и частыми забастовками рабочих. Но наблюдающий за постройкой придерживался иного мнения – он доложил министру, что все силы сейчас брошены на постройку немецких судов, а на стапелях, отведенных для русских крейсеров, никто не работает.
– «Я очень сожалел,- вспо-минал И. К. Григорович,- что заказ был дан именно этой фирме, и появилось сомнение, не нарочно ли по распоряжению властей происходит это запаздывание» [312].
Выводы, сделанные министром, вскоре полностью подтвердились. Германские власти действительно умышленно тормозили постройку малых крейсеров для русского флота. Появление И. К. Григоровича в Данциге и Эльбинге все-таки возымело свое действие на германскую фирму, но больше она, по-видимому, все же опасалась не получить очередной платеж, который причитался ей после укладки килевых листов и возведения борта до определенной высоты.
В сентябре 1913 г. в присутствии морского министра оба крейсера были заложены на стапелях в Эльбинге, и экземпляры серебряных закладных досок прямоугольной формы благополучно перекочевали в Петербург в Морской музей Петра Великого. На лицевой стороне каждой из них был выгравирован силуэт крейсера, а ниже следовала надпись: «Крейсер „Невельской”. Заложен 10/23 сентября 1913г. в г. Данциге на заводе «Ф. Шихау» в присутствии морского министра». На оборотной стороне перечислялись руководители русского Морского министерства и германской фирмы «Ф. Шихау»: «Морской министр генерал-адъютант И. К. Григорович, товарищ морского министра вице-адмирал М. В. Бубнов. Начальник главного управления кораблестроения вице-адмирал П. П. Муравьев. Начальник отдела кораблестроения генерал-лейтенант Н. Н. Пущин. Фирмы «Ф. Шихау», Эльбинг и Данциг (Германия): владелец тайный советник доктор инженер К. А. Цизе. Совладелец и строитель – директор К. К. Карлсон. Директора: К. Лейке и Г. Зиберт. Представитель в России Ф. А. Гедике» [313].
Оба крейсера были спущены на воду в 1914 г. [314] , когда уже начались переговоры между Россией и Англией, которые привели к окончательному оформлению Тройственного согласия, направленного против австро-германского блока. С началом войны крейсера «Адмирал Невельской» и «Муравьев-Амурский» были реквизированы германским правительством и достроены соответственно под названиями «Эльбинг» и «Пиллау». Во время войны они вступили в строй («Пиллау» – в декабре 1914 г., «Эльбинг» – в сентябре 1915 г.) и вошли в состав Флота открытого моря Восемь 130-мм орудий, предусмотренных проектом, были заменены таким же количеством 150-мм орудий. В соответствии с боевым расписанием Флота открытого моря, составленным накануне Ютландского боя, «Эльбинг» и «Пиллау» числились во второй разведгруппе легких крейсеров вместе с «Франкфуртом» и «Висбаденом» [315] В 14 ч 28 мин 31 мая 1916 г. «Эльбинг» открыл огонь по английскому крейсеру «Галатея», начав, таким образом, Ютландское сражение. В 23 ч 30 мин во время атаки английских миноносцев германский линейный корабль «Позен», уклоняясь от торпеды, протаранил крейсер «Эльбинг», который вскоре затонул. Крейсеру «Пиллау» удалось уцелеть и проплавать до конца войны [316]. В 1920 г. его передали Италии В сентябре 1943 г. при стоянке в Ливорно крейсер «Пиллау», переименованный в итальянском флоте в «Бари», был потоплен американской авиацией. Так закончился последний опыт строительства военных кораблей на зарубежных верфях.
