Виктор Кузнецов - Цена свободы – атомная бомба
Одновременно заключенные разгромили и подожгли помещение надзорслужбы и штаб лаготделения. Прибывший к месту происшествия начальник лаготделения Павлов не принял решительных мер к недопущению проникновения бунтовщиков в штаб и его поджога. Пожарную команду заключенные в зону не допустили, забросав ее камнями.
Начальник лаготделения Павлов, начальник спецчасти Зиганшин, пом. командира команды Холондович, оперуполномоченный Малыгин и зав. делопроизводством Пташинская допустили хранение документов канцелярии, надзорслужбы, планово-производственной части, бухгалтерии и оперуполномоченного, секретных документов спецчасти и личных дел заключенных в зоне вопреки требованиям приказа МВД СССР № 0612 – 1954 г., которые были уничтожены огнем. Общий материальный ущерб составил примерно 338 тысяч рублей.
Во время нападения на вахту и поджога штаба часовыми давались предупредительные выстрелы, а во время нападения на солдат, пытавшихся вынести имущество из горящего штаба, по активно нападавшим заключенным было применено оружие, в результате чего ранены заключенные Черепанов и Степанян. Сопротивление заключенных было прекращено к 14 часам 30 минутам 13 января 1958 г.
Массовые беспорядки стали возможны вследствие того, что в практической работе администрацией 1 лаготделения допускались серьезные недостатки. Среди основных упущений в работе с заключенными были выявлены следующие:
неудовлетворительное трудовое использование заключенных;
неудовлетворительное состояние жилищно-бытовых условий;
грубейшие нарушения режима содержания заключенных.
Надлежащие бытовые условия заключенным созданы не были, в бараках было грязно, постельные принадлежности пришли в ветхое состояние. В лаготделении не было создано индивидуальной кухни, несколько сушилок были в неисправном состоянии. В бараках заключенные были размещены скученно, с нарушением норм жилой площади на одного человека. На производственных объектах (в сооружениях № 2 и № 4) не было организовано горячее питание.
В режиме содержания заключенных были нарушены требования по изоляции «воров в законе», которых насчитывалось порядка 200 человек. Около 200 человек относились к категории отказчиков от работы. В лагерном отделении имели случаи картежной игры и сбора денег с честно работающих заключенных. Среди бригадиров были «воры в законе». К этим заключенным не были приняты решительные меры по укреплению режима их содержания и изоляции. В зоне находились запрещенные предметы, как-то: топоры, железные лопаты, ножи и др., которые при обысках не изымались.
В ходе расследования вина за массовые беспорядки была возложена и на начальника Управления ИТЛ Н.А.Чикляева, который принял решение о передислокации лагпункта строгого режима из деревни Елкино на карьер, в район 1 лаготделения, несмотря на то, что в новом лагпункте не был полностью оборудован ШИЗО, не достроена баня, не было освещения зоны и вахты.
Отсутствие бани вынуждало производить санобработку в бане 1 лаготделения, что приводило к общению двух контингентов и отрицательному влиянию рецидивистов на остальных заключенных. Не было принято мер по ограждению территории центральной больницы, которая использовалась уголовно-бандитствующим элементом для встреч, передачи заданий от одного лаготделения в другое и давления на контингент 1 лаготделения.
В результате расследования было выявлено 152 участника массовых беспорядков, которые были привлечены к различным видам ответственности и переведены в зависимости от степени вины в другие лаготделения и ИТЛ. Кроме того, политотделом ИТЛ были приняты следующие меры:
из 1 лаготделения все неоднократно судимые были переведены в 5 лаготделение;
центральная больница была отгорожена от зоны 1 лаготделения;
достроена баня в лагпункте строгого режима;
начальнику Управления ИТЛ было предложено освободить начальника 1 лаготделения Павлова от занимаемой должности, а партийному бюро привлечь его к партийной ответственности;
разработаны меры по улучшению бытовой обустроенности 1 лаготделения, укрепления режима содержания заключенных, организации учета, хранения документов в соответствии с требованиями приказа МВД СССР № 0612 – 1954 г., другие организационные и политические мероприятия[169].
Неудовлетворительное состояние дисциплины и лагерного режима содержания заключённых в ИТЛ ГУЛАГа являлось серьёзным препятствием, мешавшим эффективно организовать их труд. Для улучшения положения дел с преступностью в ИТЛ и уменьшения нарушений режима содержания заключённых, от руководства ГУЛАГа регулярно шли директивы и указания о проведении «чисток» спецконтингента в ИТЛ на строительствах объектов ПГУ. Это способствовало выявлению уголовных «авторитетов», изоляции их от вставших на путь исправления заключённых. Нарушители лагерного режима, отрицательно влиявшие на остальной контингент или подозреваемые в намерениях и склонные к побегам из лагерей, переводились в отдельные режимные бригады и выводились на хорошо оборудованные объекты под усиленной охраной.
После таких «чисток» и этапирования в районы Крайнего Севера «бандитствующих элементов» и перевода части заключённых в специальные лагеря строгого режима, обстановка в ИТЛ строительных управлений атомных объектов значительно улучшалась, уменьшалось количество побегов и бандитских проявлений[170].
Из воспоминаний Югова Владислава Гавриловича:
Я жил рядом с лагерем. Сплошного забора ещё не было, только проволока. Ворота – на улицу Мамина-Сибиряка. Услышал какой-то шум. Пошёл. По всей улице – охрана с винтовками, а против ворот – станковый пулемёт (как у Чапаева). Масса заключённых с криком накатывалась на ограждения, но у ворот останавливалась, и так – волна за волной. У ворот с ними переговаривался подполковник Артамонов– начальник управления ИТЛ.
Женщины бунтовали иначе. В оцеплении на небольшом участке дороги на 51-й, летом, они отказались работать, и разделись догола.
Записано в беседе с Е.В. Кондратьевой 03, 04 и 05.02.2004г.
Побеги заключённых в ИТЛ и колониях ГУЛАГа были распространённым явлением. Мотивы побегов были различными. Среди них: обострённое чувство обиды за несправедливое осуждение к длительным срокам заключения за незначительные по своей общественной опасности преступления; плохие условия содержания, болезни, тяжёлый, неквалифицированный физический труд; сложные семейные обстоятельства, вынуждавшие к побегу; плохо организованная охрана и др.
Среди бежавших заключенных выделялись две категории. Это молодые люди в возрасте до 23 лет, которые по молодости совершили преступление, недопонимая, что за недетские шалости могут наступить столь серьезные последствия. Совершая побег, они также еще не по взрослому оценивали подобное геройство. Другой категорией беглецов были рецидивисты, уголовники, осуждённые к длительным срокам лишения свободы и не надеявшиеся выйти из зоны до конца жизни. Им нечего было терять, и они попали в эти ИТЛ по халатности работников, формировавших этапы, направляемые на стройки ПГУ.
Таблица 40
Количество побегов из ИТЛ, колоний и ссылок в СССР по годам
Год
Количество бежавших
Количество задержанных
человек
%
1946
8086
2704
33,4
1947
10440
2894
27,7
1948
9016
1644
18,2
1949
5339
920
17,2
1950
4336
597
13,8
1951
2961
403
13,6
1952
1490
165
11,1
1953
1024
190
18,6
1954
1662
232
14,0
Сост. по: Кучин С.П. Полянский ИТЛ (ГУЛАГ уголовный), Железногорск, 1999. С.148.
Как следует из данных, приведенных в таблице, пик побегов приходился на первые послевоенные годы. Процент задержанных и возвращенных в места лишения свободы заключенных составлял менее одной пятой части. Остальные четыре пятых заключенных после побега оставались на воле. Причинами такого положения являлись: недостаточное количество личного состава поисковых подразделений; отсутствие централизованного учета и информации о судимости граждан в органах милиции по месту жительства осужденных; послевоенная неразбериха в учете населения; недостаточная техническая оснащенность правоохранительных органов и несовершенство паспортного контроля в стране и другие. Среди факторов, которые способствовали совершению побегов, были и сочувствие вольнонаемных и солдат военно-строительных частей, которые предавали заключенным предметы военной и гражданской формы одежды[171]. Некоторые из совершавших побег заключенных были застрелены при побеге т.к. стрелкам военизированной охраны разрешалось применять оружие на поражение.
