И. Приходченко - Истребитель-бомбардировщик МиГ-27
Создание нового истребителя-бомбардировщика получило официальное подтверждение Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР № 116 от 4 февраля 1970 г. В соответствии с ним по установленной процедуре 20 апреля 1970 г. состоялось решение Военно-промышленной комиссии (ВПК) при Совмине, а в его исполнение МАП 20 августа 1970 г. выпустил приказ № 157. Эти документы были выпущены фактически «задним числом», постройка опытных образцов в это время уже велась полным ходом.
МиГ-23Б — УДАРНЫЙ БОМБАРДИРОВЩИК
Проект МиГ-23Ш был взят за основу при разработке МиГ-23Б (второго с этим названием). В ОКБ Микояна работы по нему велись под шифром «32–24», а сама машина во многих документах именовалась «ударным бомбардировщиком», или «изделием 24». Главным конструктором по теме назначили Г. А. Седова. В группе разработчиков был также работавший в ОКБ в должности инженера-конструктора сын министра авиапрома Г. П. Дементьев.
Характерные очертания носовой части самолёта определились однозначно условиями работы прицела АСП-17. Этот автоматический стрелковый прицел, разработанный в киевском ЦКБ «Арсенал», обеспечивал точное бомбометание, пуск НАР и стрельбу из пушки с горизонтального полёта и пикирования. В ходе визирования цели его подвижная прицельная марка могла отклоняться вниз на угол до 18°, проецируясь на стекло. Чтобы носовая часть самолёта не закрывала цель, её выполнили скошенной вниз сразу от козырька фонаря. При этом сектор обзора из кабины вниз составил как раз 18°.
Кроме стрелкового, самолёт оснастили специальным прицелом для бомбометания с кабрирования ПБК-3-23С. В соответствии с пожеланиями военных, броня должна была прикрыть кабину лётчика и важнейшие агрегаты двигателя. По опыту локальных конфликтов, наиболее уязвимыми частями ударных самолётов являлись силовая установка, топливная система, органы управления, а необходимость защиты экипажа диктовалось очевидным расчётом — даже будучи раненым, лётчик может спасти машину, в то время как выход его из строя однозначно ведёт к потере самолёта даже в полностью исправном состоянии.
Для обеспечения требуемой дальности полёта (не менее 1500 км с одной тонной бомб) увеличили запас топлива во внутренних баках. В хвостовой части фюзеляжа ввели топливный бак-отсек № 94, до этого устанавливавшийся только на двухместных МиГ-23УБ. За кабиной лётчика под этажеркой с радиооборудованием установили «бочонок» — дополнительный бак № 1А, вмещавший 225 л керосина. Из-за сокращения количества блоков РЭО в закабинном отсеке по сравнению с исходным истребителем высвободился некоторый объём, где разместили «дополнительный топливный бак № 1» (так он именовался в документации, поскольку бак № 1 уже имелся) на 435 л, представлявший собой выгородку между рукавами воздухозаборника. Общее количество топлива во внутренних баках достигло 5630 л. Сверх этого на подфюзеляжный пилон мог подвешиваться дополнительный топливный бак на 800 л. Хвостовое оперение МиГ-23Б из-за перекомпоновки сместили назад на 860 мм.
Первый экземпляр истребителя-бомбардировщика МиГ-23Б («32–24/1») на аэродроме ЛИИ в Жуковском, февраль 1971 г.Возросшая масса, с нормальной заправкой достигшая 15 450 кг, а также условие обеспечения эксплуатации с плохо подготовленных и грунтовых аэродромов потребовали усилить носовую стойку шасси. Все колёса заменили увеличенными с пневматиками низкого давления: носовые размером 570×140 мм против 520×125 мм на истребителе и основные — 840×290 мм против прежних 830×225 мм.
Истребитель-бомбардировщик предполагалось оснастить также новой силовой установкой. Этот вопрос имел первостепенную важность: расчётная масса с 1000 кг бомб уже на две тонны превышала нормальную взлётную массу истребителя. Самолёт явно нуждался в двигателе большей тяги. У двигателя Р-27Ф2М-300 за счёт перепрофилирования первых ступеней компрессора, изменения регулировки топливной аппаратуры и конструкции сопла были повышены степень сжатия в компрессоре и температура газов за турбиной, что обеспечило форсажную тягу 10 200 кг. Однако «десятитонник» уже не удовлетворял самолётчиков, к тому же двигатель был весьма «прожорлив», отличаясь изрядным удельным расходом топлива, что отрицательно сказывалось на дальности полёта. Новая модификация Р-29-300 с конструктивными улучшениями, включавшими изменение профилей лопаток компрессора, турбины и увеличение диаметра проходного сечения, на которой двигателисты ТМКБ «Союз» обещали дать тягу в 12 500 кг, ещё проходила доводку (опытный МиГ-23М с этим двигателем поднялся в воздух только в июне 1972 г.).
В то же время прошёл испытания и был поставлен на производство двигатель АЛ-21Ф, сконструированный в конструкторском бюро Московского машиностроительного завода «Сатурн» под руководством А. М. Люльки. Двигатель создавался с 1965 г. как ТРДФ третьего поколения и представлял собой достаточно оригинальную конструкцию — одноконтурный одновальный ТРД, оптимизированный для скоростного полёта на малых высотах. В серийной модификации АЛ-21Ф-3 (изделие 89) форсажная тяга была доведена до 11 215 кг (7800 кг на максимальных оборотах) при неплохой экономичности.
Удачный двигатель можно было бы применить на «изделии 24», однако постановлением правительства и соответствующим приказом МАП его установка предписывалась в первую очередь на Су-17М и Су-24.
Но и МиГ-23Б тоже требовался подходящий двигатель. АЛ-21Ф-3 обладал всеми требуемыми характеристиками и уже находился в производстве. В общем, то, что нужно. Решение использовать его на микояновской машине поддерживало руководство МАП и ВВС. Начальник Управления заказов ВВС генерал-лейтенант В. Р. Ефремов, грамотный инженер и образованный человек, при встречах с представителями ОКБ Микояна также отстаивал выбор двигателя, «скроенного по мерке» для истребителя-бомбардировщика.
Были и аргументы против двигателя Люльки. Поначалу на испытаниях и в эксплуатации АЛ-21Ф не отличался надёжностью, случались поломки и высокотемпературные «титановые пожары», мгновенно разгоравшиеся и уничтожавшие всю конструкцию. Кропотливой доводкой «детские болезни» удалось устранить, снизив число отказов и обеспечив двигателю достаточный ресурс. Другой особенностью сложного в производстве АЛ-21Ф была его чрезвычайная дороговизна: как всё новое, он требовал специальных материалов и технологий, обходясь почти вчетверо дороже Р-27Ф2-300. Однако последнее тогда никого не пугало, вопрос о стоимости не был решающим и даже позволял предприятию рассчитывать на выделение дополнительных средств.
Начальник оборонного отдела ЦК КПСС И. Д. Сербин, известный своей жёсткостью, лично занимался этим вопросом и отстаивал продолжение выпуска АЛ-21Ф. Это решение поддерживал и Главком ВВС П. С. Кутахов, заинтересованный не только в перспективах «двадцать третьего», своего любимого детища, но и склонявшийся к унификации двигательного парка ИБА и ФБА. Оснащение МиГ-23Б той же силовой установкой, что и Су-17М, и Су-24, позволяло значительно упростить их обслуживание, снабжение и подготовку лётного и технического состава. Министр авиационной промышленности П. В. Дементьев, с большим уважением относившийся к Микояну, был на их стороне и выражал заинтересованность в производстве ударного МиГа.
Самолёт «32–24/1» на испытаниях. В кабине — летчик-испытатель А. В. Федотов.После соответствующего решения весной 1970 г. ОКБ получило несколько двигателей Люльки. Для отработки силовой установки и систем АЛ-21Ф установили на истребитель МиГ-23С («23–41/1»), который 20 августа 1970 г. поднял в воздух лётчик-испытатель П. М. Остапенко.
Постройка первого опытного экземпляра истребителя-бомбардировщика МиГ-23Б (машина «32–24/1») была завершена в январе 1971 г. Базой для новой машины стали планер и ряд систем истребителя МиГ-23М с заводским № 0390217055. Самолёт нёс бортовой номер 321, в традициях ОКБ отражавший наименование изделия и его очерёдность в опытной серии (так, первый «двадцать третий» имел номер 231). 18 февраля 1971 г. ведущий лётчик-испытатель ОКБ А. В. Федотов поднял его в воздух. Шеф-пилот фирмы имел тогда воинское звание майора, несмотря на службу в гражданской организации, какой являлось ОКБ. Генеральный конструктор не дождался полёта новой машины — тяжело болевший А. И. Микоян умер двумя месяцами ранее, 9 декабря 1970 г.
Первый опытный образец МиГ-23Б был оснащён крылом так называемой I (первой) редакции, применявшимся на МиГ-23С и имевшим предкрылок. На самолете стоял двигатель АЛ-21Ф-3.
Крыло изменяемой стреловидности управлялось ручкой, установленной возле РУДа в кабине, с помощью системы поворота крыла СПК-1А, в которую входил гидравлический мотор ГПК-1А и винтовые преобразователи ВП-23. Консоли могли устанавливаться в трёх фиксированных положениях — 16°, 45° или 72° по четверти хорды. При изменении стреловидности с 72° до 16° размах крыла увеличивался почти вдвое, площадь возрастала с 34,16 м2 до 37,27 м2, а удлинение — с 1,48 до 5,26. Соответственно, повышалось аэродинамическое качество «прямокрылого» самолёта и улучшались его взлётно-посадочные характеристики.
