Александр Широкорад - «Большой блеф» Тухачевского. Как перевооружалась Красная армия
Возбуждение взрывного устройства могло предотвращаться при помощи этих радиопередатчиков на расстояние около 3—5 км, если интервал частоты не был больше чем 3 килогерца. При применении более сильного радиопередатчика блокирование было бы возможно в соответствии с этим также при более большом интервале частоты и на более больших расстояниях. Для этих испытаний использовалась модуляция радиопередатчика, реконструированного из трофейного имущества. В модуляции содержатся 3 звуковые частоты, которые изменяются при применении другого ключа».
Финский исследователь Юкка Лайне утверждает, что несколько радиомин было обнаружено финскими войсками при взятии Выборга. Они были выявлены в нескольких мостах, крупных зданиях, водонапорной башне и в портовых сооружениях. Одна радиомина была обнаружена просто брошенной. Борьба с радиоминами в Выборге началась 27 августа 1941 г. и закончилась 1 сентября 1941 г. (по взрывам, но не по контрмерам). В это время произошло 17 взрывов в двенадцати объектах города.
Первый взрыв произошел в южной опоре моста у поселка Каменногорск (фин. Антреа, пролив Куукауппи). На мосту погибли три финских офицера и два чиновника. Они не разминировали, а просто находились там. Самый старший по чину из погибших был майор Тапио Тарьянцэ, главный военный адвокат финского Генерального штаба. Следующим был взорван 31 августа мост через Саименский канал.
Этим же сигналом должен был быть взорван железнодорожный мост, но там радиомину нашли 30 августа и сняли.
Любопытно событие в Линнансилта, что у Выборгского замка. Там в поисках радиомин находился финский саперный взвод. Ничего не нашли и попросили у взводного разрешения подняться на башню замка, чтобы осмотреть город. Когда все саперы были наверху в башне, взорвались обе опоры моста, камни летели выше башни. Солдаты сбежали с башни, полагая, что она следующий объект. Но разрушения ограничились мостом.
Тем не менее первые радиомины удалось раскопать 28 августа у северной опоры моста на Каменногорск, и в гавани Выборга нашли неустановленную радиомину с целым взрывателем.
Всего в Выборге было установлено 25 радиомин Ф-10. Они содержали от 120 до 4500 кг тротила. Из них 17 взорвались, а 8 удалось нейтрализовать и обезвредить, когда стало ясно, что мины приводятся в действие радиосигналом. Руководил работами капитан Лаури Ситела (Lauri Sutela). В восьмидесятых годах он был Командующим Сил обороны Финляндии.
Найденные устройства были отправлены в Хельсинки, проанализированы специалистами и уже к 2 сентября 1941 г. были изданы соответствующие инструкции по правилам обращения и нейтрализации советских радиомин. Так, было выявлено, что в качестве радиосигналов используются довоенные паузовые музыкальные мелодии Харьковской и Минской широковещательных радиостанций (мелодии, которыми заполняется эфир между двумя радиопередачами). Финские специалисты подобрали мелодию, которая звучала в том же диапазоне звуковых частот. Ею оказалась мелодия карельского народного танца «Saekkijarven polkka». В течение двух месяцев (предельное время с полуторным запасом годности батарей радиомин) в Выборге на радиочастотах советских радиомин непрерывно звучала эта мелодия, передаваемая с армейских радиопередатчиков, которая искажала возможные радиосигналы советских радиопередатчиков.
19 сентября 1941 г. части вермахта вошли в Киев. И вдруг… Я раскрываю толстый (817 страниц) 2-й том «Истории Киева» (Киев, 1964). Там на странице 436 говорится: «Свое пребывание в Киеве гитлеровцы отметили варварским разрушением предприятий, жилых домов, театров, клубов, библиотек, спортивных сооружений и др. Они взорвали и сожгли все дома на центральной магистрали города — Крещатике и прилегающих к нему улицах. От площади Калинина до Бессарабки на месте многоэтажных сооружений остались бесформенные груды железа и кирпича. Разрушение Киева гитлеровцы с провокационной целью приписали действиям большевиков-подпольщиков.
3 ноября 1941 г. фашистские разбойники взорвали исторический памятник мирового значения — Успенский собор Киево-Печерской лавры, построенный еще в XI веке».
А вот другая цитата из статьи Сергея Петрова «Адская осень Киева»:
«19 сентября 1941 года немцы вошли в Киев и по заранее намеченному плану стали занимать пустые здания Крещатика. Пустые — потому что здесь было больше учреждений и магазинов, чем квартир.
Так, комендатура облюбовала себе дом на углу Крещатика и Прорезной, где на первом этаже был магазин “Детский мир”. Немецкий штаб занял гостиницу “Континенталь”, Дом врача превратился в Дом немецких офицеров.
И вот, 24 сентября в четвертом часу пополудни раздался первый взрыв — под немецком комендатурой, превративший ее в груду кирпича. Потом грянул второй, третий… Поднялась паника. Взрывы раздавались через неравные промежутки времени в самых разных местах Крещатика и продолжались всю ночь.
Стояла сухая пора, и потому начался чудовищный пожар, охвативший почти весь центр Киева. Его сравнивали со знаменитым пожаром Москвы во время нашествия Наполеона в 1812 г.
Жители охваченных пламенем улиц бежали кто куда, обгоревшие и раненые. Над чудовищным костром образовались мощные воздушные потоки, в которых, как в трубе, высоко взлетали горящие щепки, бумаги и головни.
Пожар продолжался две недели, и зарево от него было видно ночью за сотни километров и служило ориентиром для самолетов. Взрывы на Крещатике прекратились лишь 28 сентября, но развалины дымились даже в декабре…
Странное дело: ни в то время, ни после советские власти не признавали взрывы на Крещатике как акции НКВД. Наоборот — приписывали эти взрывы… немцам. И уже после освобождения Киева на развалинах его центра стояли плакаты с надписью “Восстановим гордость Украины Крещатик, зверски разрушенный фашистскими захватчиками”»{8}.
Ну а 3 ноября начались взрывы в Киево-Печерской лавре. «Известно, что после вступления в Киев немцы сразу же направились в Лавру и долго ликующе звонили в колокола. Затем установили в ней орудия, в том числе зенитные, для защиты переправы через Днепр, а в многочисленных кельях солдаты расположились на постой…
Прошло полтора месяца. Уже был взорван и сгорел Крещатик, расстреляли последних узников в Бабьем Яру. Внезапно в Лавре раздался сильный взрыв — рухнула часть крепостной стены — прямо на орудия.
Не успели немцы опомниться, как раздался второй взрыв — в арсенале, у главных лаврских ворот. Последние годы там был склад боеприпасов, и они рвались в огне. Здание сильно загорелось — от него во все стороны разлетались фонтаны искр и головней. Во всем монастыре начался пожар.
От третьего взрыва заходила ходуном земля—это был взрыв в Успенском соборе. Но храм чудом устоял. Он был возведен в XI веке из особых плоских кирпичей красной глины, таких прочных, что их нельзя было разбить и молотком. Прослойки связующего раствора тоже были прочными и толще самих кирпичей. Это была кладка на века.
Спустя некоторое время в соборе раздался новый взрыв. От его чудовищной силы осколки кирпичей разлетелись на километры и обсыпали весь Печерск. Собор рухнул, превратившись в гору камня.
Один ветеран вспоминал: “Первые три взрыва показались нам тогда игрушками, а вот в четвертый раз уж дало, так дало!” Можно только представить, сколько надо было взрывчатки завезти грузовиками под собор…
Территория Лавры оказалась усеяна кусками мозаик собора, фресок, алтарной резьбы. В Успенке хранилось много старинных рукописей и книг, и теперь ветер разносил их горящие листы и разодранные фолианты с медными застежками — огненным дождем они сыпались на землю.
И загорелось все — Трапезная церковь, Архиерейский дом в стиле барокко, древняя типография, все музеи, библиотеки, архивы, даже колокольня»{9}.
Немцы связали взрывы в Лавре с визитом туда президента Словакии Йозефа Тисо. Однако он успел посетить Лавру и уехать незадолго до взрывов.
Часть советских объектных радиоуправляемых мин, установленных в Киеве, была обезврежена германскими саперами. В частности, из здания Оперного театра была извлечена 1 тонна взрывчатых веществ, из музея В. Ленина — 3 тонны.
22 октября 1941 г. в Одессе был взорван радиофугасом дом № 40 на Марзлиевской улице (позже ул. Энгельса), где разместилась германская комендатура.
24 октября 1941 г. германские войска овладели Харьковом.
13 ноября 1941 г. в 4 ч. 20 мин. в Харькове было взорвано несколько фугасов Ф-10. На воздух взлетело несколько зданий, под обломками которых оказались погребенными десятки офицеров и важных чинов немецкой администрации. Были взорваны здания, которые до этого тщательно проверялись саперами с целью выявления возможно заложенных фугасов, после чего так охранялись, что, казалось, мышь не могла проскочить.
Так началась уникальная по своему замыслу и техническому решению операция нашего Генштаба под кодовым названием «Западня». Можно без преувеличения сказать, что автором и главным исполнителем этой операции был полковник Илья Григорьевич Старинов.
