Олег Пленков - Спартанцы Гитлера
Не менее тяжелым, чем в Польше, было после Первой мировой войны положение фольксдойч в составе Литвы — естественный и объяснимый национализм малой нации болезненно отразился на тамошних немцах. Гитлер, который был хорошо информирован о настроениях рядовых немцев в Германии и о настроениях фольксдойч, 23 марта 1939 г. еще раз (после аннексии Чехии и Моравии) рискнул доверием немцев: в этот день солдаты вермахта, приветствуемые местным населением, вступили в Мемельскую область. Район Мемеля, а также части района Тильзита в соответствии с Версальскими установлениями перешли под юрисдикцию победителей и с января 1923 по март 1939 гг. управлялись Литвой. В мае 1924 г. Литва, Англия, Франция, Италия и Япония установили для района Мемеля автономию вследствие преобладания там немцев, но эта автономия не удовлетворила местных немцев. Мемельские активисты НСДАП во главе с их лидером доктором Эрнстом Нойманном нагнетали вокруг этого вопроса напряжение и еще до выборов в ландтаг Мемеля (12 декабря 1938 г.) смогли провести решение об отказе от литовского суверенитета над Мемелем, прибрали исполнительную власть к своим рукам и смогли принудить Литву к уступкам. После 23 марта Мемель был включен в состав Восточной Пруссии. В этот же день на борту крейсера «Германия» Гитлер прибыл в Мемель; его речь произвела на местных немцев сильное впечатление. В частности, обращаясь к жителям Мемеля, он сказал: «Вы некогда были позорно брошены Германией на произвол судьбы, но теперь историческая справедливость торжествует, и вы возвращаетесь в лоно своей родины. 20 лет нужды и страданий, которые вы перенесли, должны послужить уроком и для нас и для вас»{911}.
Также острую проблему в послевоенные годы фольксдойч составляли в Судетах, тянувшихся вдоль немецко-чехословацкой границы от Одера через лесистые Судетские горы и Чешский лес (Bohmerwald) до называемого местными немцами Драймеркенштайна (Dreimerkenstein am Dreisesselberg). Здесь проходил пояс немецкого расселения (около 3,5 млн. немцев), который местами достигал ширины в 100 км и на эльбско-моравской равнине приближался к Праге, некогда являвшейся для Габсбургов имперским коронационным центром, на расстояние в 30 км. Еще в 929 г. богемский герцог (затем король) присягнул в Праге немецкому императору и стал одним из имперских князей Священной Римской империи немецкой нации. В 1348 г. немецкий император Карл IV Люксембург основал в Праге Карлов университет, а немецкие мастера отстроили знаменитый старинный район Праги — Градчаны. Сами немцы долгое время именовали чехов не иначе как «пруссаки среди славян», указывая при этом на значительное влияние немецкой культуры и традиции. Бисмарк называл Богемию «цитаделью Европы»{912}.
Немецкие крестьяне со средних веков оплодотворяли и расширяли культурные и хозяйственные достижения Чехии и Словакии, осушали болота, расчищали для пашни дикий лес; они сыграли в этом районе определенную культуртрегерскую роль, как и немецкие купцы, как и немецкие ремесленники, основавшие в этих местах горняцкое дело. В Северной Богемии семья майссенского ремесленника Ширера (Schirer) основала производство стекла, немец Каспар Леман (К. Lehmann) изобрел способ шлифовки знаменитого на весь мир хрусталя. Благосостояние судетских немцев, которым они выделялись из своего окружения, было обусловлено не спекуляцией, воровством или насилием, но работой, бережливостью, порядком, аккуратностью и трудолюбием. Из 6,7 млн. населения Чехии в 1911 г. 2,5 млн. немцев платили 5,7 млн. крон подоходного налога, а 4,2 млн. чехов — 3,1 млн. крон. Впрочем, и без этих цифр ясно, что именно Судеты были промышленным центром Австро-Венгрии, именно в Богемии производилось 80% промышленной продукции габсбургской монархии.
Со времен Гуситских войн между чехами и немцами шла непрекращающаяся борьба за каждую пядь земли на судетской языковой границе, разделяющей разные культурные общности. Во времена Габсбургов естественное преимущество в этой борьбе имели немцы, являвшиеся титульной нацией Австрии (позже Австро-Венгрии), а после провозглашения Чехословакии — чехи и словаки. Исключительно самобытная политическая культура Австро-Венгрии, безвозвратно утраченная после войны, в последней стадии своего существования характеризовалась довольно лояльным отношением к славянам. Например, в Чехии еще в 1882 г. габсбургским правительством было утверждено равноправие языков. Император Австро-Венгрии не короновался в Праге (старинном коронационном центре) лишь потому, что этому противились венгры, которые завидовали Богемии (Чехии) из-за ее экономического процветания. Именно венгры настояли на том, чтобы самая развитая в экономическом отношении часть Австро-Венгрии не обладала самоуправлением.
После 1918 г. территория Чехословакии составила 21% территории прежней дуалистической монархии: Богемия, Моравия, часть Силезии, Словакия и Карпатская Русь. Немцы в этих районах проживали довольно компактно и при монархии пользовались определенными преимуществами. Так, в Брно, в старинном центре Моравии, многие века существовала немецкая администрация и городское самоуправление.
Нацистская пропаганда, разумеется, изображала давление на немцев после обретения Чехословакией государственной независимости как «войну на уничтожение немецкой культуры и немецкой экономики». В одной из пропагандистских брошюр описывалось, что вследствие чешской дискриминационной политики «ранее процветавшая земля стала промышленным кладбищем, фабрики остановились и разрушаются, машины ржавеют, и в некогда благословенном крае царят безработица, голод и бедность. Чехословацкое правительство закрывает немецкие школы, изгоняет немцев с государственной службы, ограничивает использование немецкого языка; немецкая промышленная собственность и немецкие пахотные угодья либо национализируются, либо ставятся в заведомо проигрышное положение»{913}. Отчасти, правда, эти обвинения соответствовали истине.
Положение немцев в Судетах Гитлер свел к довольно эффектной формуле: «Если 3,5 млн. немцев из 80 млн. не могут петь свой национальный гимн только потому, что это не нравится чехам, если их избивают только за то, что они носят шорты и гольфы, которых чехи не могут видеть, если их терроризируют из-за использования не нравящегося чехам приветствия, если их подвергают гонениям за простые проявления национальных чувств, и если все это является нормальным явлением для представителей европейских демократий только по той причине, что речь идет о немцах, то я могу прямо заявить представителям этих демократических государств, что нам есть до этого дело, и мы не потерпим такого обращения с соотечественниками. Полному бесправию и преследованиям этих людей следует положить конец!»{914}. Арнольд Тойнби, в 1938 г. побывавший в Чехословакии, подтверждал несправедливое обращение чехов с немцами{915}.
Чтобы избежать службы в чехословацкой армии, около 200 тыс. судетских немцев бежали в Германию; там они стали распространителями слухов, соответствующих целям гитлеровской пропаганды. Нацистский пропагандистский напор был очень силен — даже в день вступления вермахта в Судеты в нацистской партийной газете ФБ красовались следующие заголовки: «Грабежи продолжаются», «Насилия немецких девушек и женщин в Судетах», «Новые убийства судетских немцев», «Вдова расстреляна из-за бегства сына в Германию», «Число немецких беженцев из Судет достигло цифры в 244 850 человек»{916}.
26 сентября 1938 г. в берлинском дворце спорта Гитлер заявил, что германское требование Сбудет является последней территориальной претензией Германии; Англии и Франции он предъявил ультиматум со сроком до 28 сентября. Казалось, Европа вновь стоит на пороге войны, но в этот момент посредником выступил Муссолини.
Судетский учитель физкультуры, олимпийский чемпион 1936 г. по легкой атлетике Конрад Генлейн в. 1933 г. основал «Отечественный фронт судетских немцев» (Sudetendeutsche Heimateront), а в 1935 г. — «Партию судетских немцев» (ЗДП — SdP, Sudetendeutsche Partei), которая в 1938 г. имела фракцию в парламенте в Праге. Первоначально эта партия добивалась автономии немцев в рамках Чехословацкого государства, а потом — при поддержке нацистов (Генлейн был назначен гауляйтером Судет) — перешла к требованию аншлюса Судет. В Германии при финансовой поддержке партии были сформированы судетские фрайкоры, систематически провоцировавшие напряжение на чехословацко-германской границе и подготавливавшие почву для последующего выдвижения гитлеровских претензий к Чехословакии{917}.
Немецкий посол в Праге Эрнст Айзенлор был противником гитлеровской аннексионистской политики, да и сам лидер «Судето-немецкой партии» Генлейн в 1934 г. заявил, что его партия отличается от нацистской: «Мы, — заявил Генлейн, — никогда не отказывались от свободы личности»{918}. Только небольшая группа пронацистски настроенных судетских немцев настаивала на присоединении к Германии. В 1937 г. руководство СД решило даже сместить Генлейна, считая его неспособным на решительные действия любителем компромиссов. Гитлер же категорически запретил эсэсовцам интриговать против бывшего олимпийского чемпиона и даже распорядился присвоить ему звание группенфюрера (генерала) СС. В этой связи интересно отметить, что все интриги нацистов в Словакии с целью побудить лидера Словацкой народной партии Тисо к отделению от чехов протекали помимо Генлейна. В конце войны Генлейн покончил жизнь самоубийством.
