Валентин Варенников - Парад Победы
Вот к чему привели действия Горбачева и Ельцина. Но они оба живут припеваючи, хотя от их действий наш народ и особенно армия страдают по сей день.
Но вернемся к разговору о Сталине. Сегодня часто приходится слышать, в том числе и от армейских товарищей, что России не хватает Сталина. Уж он бы такого, простите, базара не допустил — ни в армии, ни в стране. Его указания в мае 1941-го руководству страны, анализ ситуации, постановка задач — образец мышления и действий мощного государственного деятеля. Процитированная выше стенограмма — это именно его личный анализ, а не справки и заготовленные аппаратчиками ЦК партии и правительства тексты. Именно он сам без всяких подсказок формулировал и ставил задачи каждому народному комиссару, правительству в целом, Генштабу и другим государственным органам. И все он помнил до мелочей и спрашивал с каждого, требуя неукоснительного выполнения заданий. И все они непреложно выполнялись, иначе и быть не могло. Поэтому невозможное становилось возможным. Вот как, например, Сталин ставил задачи:
«1. Отвечающим за выпуск танков — одна неделя: разобраться, почему отдельные танковые заводы не выполняют план; „через неделю доложить мне лично“. [48]
2. Главному артиллерийскому управлению — тоже в недельный срок: выяснить, что нужно сделать, чтобы обеспечить артиллерию тракторной тягой. Кроме того, что требуется для немедленного запуска реактивных минометов („катюши“) в серийное производство.
3. Связь — наша ахиллесова пята. Нельзя надеяться только на наркомат связи и ВЧ наркомата внутренних дел. Необходимо немедленно заняться этим также Генеральному штабу и совместными усилиями устранить все недостатки.
4. Укрепрайоны на старой нашей границе не разукомплектовывать; на новой границе (западнее) создавать новые и оснащать необходимым оружием.
5. Авиация: максимально ускорить поступления в авиационные части новой техники; о выполнении докладывать еженедельно.
6. Войска ПВО: в первую очередь создать надежные прикрытия для промышленных центров. О ходе работ докладывать еженедельно.
7. Военно-морскому флоту: в короткие сроки усилить береговую и противовоздушную оборону; устранить недостатки в минно-торпедном вооружении; за все это лично отвечает нарком Кузнецов.
8. Заместителю председателя Совнаркома Малышеву (отвечал за работу оборонной промышленности): обратить внимание на создание условий для быстрого развития промышленности на Урале и востоке; прежде всего — завершение создания заводов-дублеров в машиностроении, химической и нефтеперерабатывающей промышленности (обратите внимание — уже тогда возводятся заводы-дублеры. — Авт.). Кроме того, наладить бесперебойную работу металлургических предприятий в Забайкалье и на Амуре.
9. Заместителю председателя Совнаркома Малышеву: здесь, в восточных районах страны, необходимо создать 14 новых доменных печей; между Волгой [49] и Уралом надо иметь вторую нефтяную базу. Малышев должен через три дня высказать предложения по устранению всех недостатков — для вхождения с этим планом в Совнарком».
Многим и многому надо учиться у Сталина. Все, кому были отданы распоряжения, не могли и помыслить, чтобы не доложить об исполнении в срок. Неудивительно, что государственный механизм действовал четко, с высокой эффективностью.
Я уже говорил, что при жизни Сталина каких-либо злобных анекдотов о нем не было. А вот байки, только повышавшие его авторитет, бытовали, передавались из уст в уста.
Сказывают, будто в начале войны вождю стало известно, что войска плохо обеспечены боевым имуществом (он встречался с бойцами и командирами в подмосковных госпиталях, частях, хотя об этом упорно умалчивают). И вот Сталин отдает распоряжение Поскребышеву: вызвать директора завода, производящего бинокли. Тот, естественно, вызвал (назовем его Ивановым, дабы не бросить тень на доброе имя). И между ними состоялся такой разговор:
Сталин: Товарищ Иванов, вы знаете, что идет война?
Иванов: Так точно, товарищ Сталин, знаю.
Сталин: А вы знаете, что наши бойцы и командиры, не щадя себя, защищают Родину?
Иванов: Знаю, товарищ Сталин.
Сталин: Чтобы они успешно выполняли боевые задачи, их надо обеспечить всем необходимым, в том числе командиров — биноклями. Это вы знаете?
Иванов: Так точно, знаю.
Сталин: А вы, товарищ Иванов, знаете, что на фронте недостает биноклей?
Иванов молчит.
Сталин: А кто, товарищ Иванов, у нас отвечает за производство биноклей? [50]
Иванов: Я, товарищ Сталин.
Сталин: А какой у вас план и выполняете ли вы этот план?
Иванов: План — 40 тысяч в месяц, но поставщики несвоевременно доставляют комплектующие, поэтому…
Сталин (перебивает): Если через месяц ваш завод не будет выпускать пятьдесят тысяч биноклей, мы к вам лично примем меры. Идите, товарищ Иванов.
Директор ясно представлял, что подразумевал Сталин, говоря о «мерах» (да еще в военное время!). Он прямо из Кремля «рванул» по заводам, которые поставляли комплектующие для сборки биноклей, и там чуть ли не падал на колени перед коллегами-директорами: «Братцы, выручайте! Сталин сказал — если не выполню план, он примет ко мне меры!» И добавлял: «Думаю, примет меры не только ко мне, но и к вам — на фронте недостает биноклей!»
Через месяц Иванов по телефону докладывает: «Товарищ Сталин, завод выпустил 70 тысяч биноклей вместо 40 тысяч по плану и 50 тысяч, потребованных вами».
Сталин: «Вот так и работайте, товарищ Иванов. — И, помолчав, добавил: — Пока работайте».
Иванов всю войну думал, что означало слово «пока»: то ли оно сказано вместо «до свидания», то ли это обещание еще раз вернуться к вопросу о биноклях. А сборочный завод, как и заводы-поставщики, работал отлично.
И еще. Рассказывали, как из кабинета Сталина в приемную выскакивает немолодой мужчина, вытирая платком пот с лысины, и, ни на кого не глядя, говорит: «Ух, этот усатый!» — и бросается к выходу. А в кабинет входит очередной посетитель и, доложив о своем прибытии, мнется у двери.
Сталин: «Вы хотите что-то сказать, товарищ Петров?» [51]
Петров: «Да, вот передо мной вышел гражданин и сказал весьма нелестные слова».
Сталин вызвал Поскребышева и сказал: «Верните товарища Сидорова». Сидоров еще не успел выйти из здания, охрана его вернула. Он докладывает: «Товарищ Сталин, по вашему распоряжению прибыл».
Сталин: «Выйдя из моего кабинета, вы что-то сказали. Повторите эти слова».
Сидоров: «Действительно, я сказал: „Ух, этот усатый!“»
Сталин: «Кого вы имели в виду?»
Сидоров: «Конечно, Гитлера, товарищ Сталин».
Сталин: «А вы, товарищ Петров, кого имели в виду?.. Как вспомните — скажите».
Таких баек ходило немало, но все они были пронизаны добрым юмором, шуткой, всегда были уважительными по отношению к Сталину. Его авторитет был непререкаем.
Говоря о Сталине, нельзя не вспомнить о характеристике маршала Жукова в книге «Воспоминания и размышления» (М., 1995, глава 10). Сразу замечу: «зигзаги» в судьбе Жукова давали ему право на неоднозначное отношение к Сталину. Ведь именно тот снял его с должности первого заместителя министра обороны, главкома Сухопутных войск. И поставил на командование Одесским военным округом. Но в том-то и ценность характеристики Жукова, что он, пережив потрясение и обиду, связанные с понижением, сохранил офицерскую и гражданскую честь. О Человеке Эпохи маршал говорил правдиво.
Г. Жуков писал:
«Стиль работы Ставки — деловой, без нервозности. Свое мнение могли высказывать все. Сталин к каждому обращался одинаково строго и официально. Он умел слушать, когда ему докладывали со знанием дела. Сталин не был человеком, перед которым [52] опасались ставить острые вопросы, боялись спорить, отстаивать свою точку зрения: прошу обратить внимание — такого за ним не водилось.
Лишенный позерства, он подкупал простотой обращения. Свободная манера разговора. Способность четко формулировать мысль. Природный аналитический ум. Большая эрудиция и редкая память. Таким был Сталин. Даже очень искушенные люди, беседуя с ним, внутренне собирались, были начеку. Он говорил тихо, отделяя одну фразу от другой, почти не жестикулируя.
Сталин смеялся редко, а когда смеялся, то тихо, будто про себя. Ценил остроумие и шутку. Писал, как правило, сам, читал много, был широко осведомленным человеком в разнообразных областях. Плюс поразительная работоспособность, умение быстро схватывать материал.
Он обладал сильной волей, а характером — скрытным и порывистым. Обычно спокойный, рассудительный, иногда впадал в раздражение. Тогда ему изменяла объективность, менялся буквально на глазах: бледнел, взгляд становился тяжелым, жестким. Мало было смельчаков, способных выдержать гнев Сталина, отпарировать его удар.
