Олег Пленков - Рай для немцев
После нападения Германии на СССР нацистская пропаганда принялась еще более интенсивно демонизировать евреев, возлагая на них ответственность как за «грабительский капитализм», так и за большевизм.
В ходе подготовки к реализации плана «Барбаросса» все большее внимание нацисты стали уделять гитлеровским планам ликвидации «преступной еврейско-большевистской элиты». Гитлер был убежден в том, что Сталин развязал геноцид при помощи евреев, сменивших руководящий слой русских и балтийских немцев; его вывод гласил: в рамках «плана Барбаросса» евреев необходимо уничтожать в качестве штрафной и превентивной меры. К марту 1941 г. контуры будущей войны мировоззрений были вполне ясны, они и повлияли решительным образом на судьбу евреев Европы. Дело в том, что пункт 12в, собственноручно внесенный Гитлером, гласил, что рейхсфюрер СС получает особые полномочия для обеспечения политического управления на территории СССР; в рамках этой задачи он действует самостоятельно.
Через две недели после нападения на СССР Гейдрих, в соответствии с полученными полномочиями, дал оперативным группам полиции безопасности и СД письменные инструкции; 4 пункт этих инструкций гласил: «Экзекуции подлежат все функционеры Коминтерна и коммунистической партии, советские работники вплоть до районного масштаба, всевозможные нарушители (саботажники, паникеры, уголовники, партизаны), евреи, являющиеся партийными или советскими работниками»{692}. Понятно, что экзекуции подлежали все евреи, ибо выяснить на месте, кто является советским работником, а кто нет, было невозможно. Эта неожиданная радикализация войны на Востоке и предопределила судьбу евреев в лагерях на территории Польши. Иными словами, с началом войны на Востоке (точнее, с осени 1941 г.) началось уничтожение сначала советских, а затем и европейских евреев. Действия СС на Востоке были сугубо секретными: в сентябре 1941 г. Гейдрих издал приказ осуществлять все мероприятия против евреев тайно; круг осведомленных лиц был крайне узок. Даже имперский комиссар в Минске Вильгельм Кубе (впоследствии убитый партизанами) ничего об этом не знал{693}. После убийства 12 тысяч евреев Минска (7 ноября 1941 г.) эсэсовское начальство доложило по инстанции, что в гетто Минска освободилось место для немецких евреев. Против этого, однако, был В. Кубе, считавший «извращением» помещать людей (немецких евреев) из немецкого культурного круга в столь недостойные условия. Кубе подчеркивал, что среди немецких евреев есть награжденные боевыми орденами ветераны Первой мировой войны, квалифицированные рабочие и ремесленники; некоторые из них — евреи только на четверть. Кубе был категорически против подобного обращения с немецкими евреями. К прочим евреям благосклонность Кубе не относилась; так, в июле 1942 г. он рапортовал, что за предыдущие 10 недель было уничтожено 55 тыс. белорусских евреев{694}. До Гейдриха дошли слухи, что супруги Кубе имели парикмахера-еврея и еврейскую прислугу, услуги которых они оплачивали овощами и фруктами. Кубе всем давал понять, что немецкие евреи находятся под его опекой{695}.
Такая реакция на депортацию немецких евреев была редкостью: вакханалия смерти и массовых убийств на Восточном фронте продолжалась, и она отразилась на положении всех евреев, в том числе и немецких. В середине октября 1941 г. немецкие евреи получили распоряжение явиться на сборные пункты. Следующим шагом властей было распоряжение об эвакуации немецких евреев из Рейха на Восток. Из Баварии в Ригу первый транспорт с евреями (1001 человек взрослых и 9 детей) был отправлен 29 ноября 1941 г.{696} За ним последовали другие транспорты: в Люблин, в Терезиенштадт и в другие восточные лагеря. 7 июля 1943 г. регирунгспрезидент Верхней и Средней Франконии докладывал, что последние 86 евреев отправлены на Восток и 36 в Терезиенштадт{697}. Тот же регирунгспрезидент рапортовал, что никаких беспорядков и протестов в процессе выселения евреев не было, за исключением двух случаев самоубийств евреев. Что касается слухов о систематических убийствах евреев на Востоке, то в это мало кто из немцев верил, считая эти слухи пропагандой противника{698}.
Выселение евреев проводилось с чисто немецкой пунктуальностью: до отъезда евреи должны были уплатить все долги по квартплате, газу, свету и воде; жилье следовало оставить в хорошем состоянии. 15 октября вышло указание передать все права распоряжения еврейской собственностью полиции. Распоряжение от 25 ноября 1941 г. гласило, что, поскольку евреи потеряли немецкое гражданство, они не являются гражданами Германии и должны быть выселены за пределы страны; их имущество переходит в собственность Рейха. Все дела, связанные с выселением евреев, были поручены входившему в отдел IVB РСХА (во главе этого отдела стоял группенфюрер СС Г. Мюллер) реферату 4, которым руководил шестой по рангу офицер отдела IVB подполковник (Sturmbahnfuhrer SS) Адольф Эйхманн, обративший на себя внимание руководства СС во время выселения евреев из Чехии. Эйхманн был типичным, весьма исполнительным и вполне заурядным немецким бюрократом, которого после войны судили чуть ли не как главного палача евреев, — очевидно, это было пропагандистское преувеличение, хотя он, без сомнения, был одним из эсэсовских убийц и вполне заслужил своей участи.
Собственно, приказ Гитлера об «окончательном решении еврейского вопроса» (точно сказать, что это значило, довольно трудно) устно сформулировал Геринг, когда 31 июля 1941 г. поручал Гейдриху предпринять все необходимые практические меры{699}. 20 января 1942 г. организационные детали депортации немецких евреев из Германии обсуждались на конференции в Ванзее под председательством Гейдриха. Конференция постановила, что евреи, которые не могут быть использованы на производстве, подлежат «специальной обработке»{700}. Этот эвфемизм применялся для обозначения убийства. Две недели спустя, на секретном совещании в Праге, Гейдрих говорил уже о необходимости депортации 11 млн. европейских евреев в лагеря на территории советского Заполярья. Строить эти лагеря должны были чехи, не подлежащие германизации. Количество заключенных, которых можно было переправить в советские лагеря, оценивалось в 15–20 млн. Гитлер не принял этого решения, вообразив, что суровые климатические условия приведут к закалке евреев и возникновению особой породы людей, способной перенести любые лишения. (Опыт советского Гулага в северных районах этого не подтверждал){701}. Впрочем, из-за транспортных проблем нацистам все равно пришлось остановиться на Польше. Французский режиссер Клод Лянцман высказал абсурдное предположение, что концлагеря, в которых погибла значительная часть евреев, устраивали именно на территории Польши, потому что поляки имеют сильную предрасположенность к антисемитизму. На самом деле нацисты отказались от планов строительства крупных концлагерей во Львове, Могилеве, Саласпилсе или в советском Заполярье только по той причине, что советская железнодорожная колея была шире европейской (это затруднило бы транспортировку), а также вследствие хода военных действий{702}.
17 января 1942 г. вышло распоряжение о поголовном выселении евреев из Германии (за исключением кавалеров Железного креста первой степени); евреев, живущих в смешанном браке, и тех, кому больше 65 лет{703}. Все акции по сбору и отправке евреев осуществляли подразделения СС, по распоряжению Гитлера изъятые из юрисдикции военных и имевшие собственные суды{704}. Транспорт за транспортом отправлялся в лагеря на территорию Польши до февраля 1943 г. После этого в Германии остались лишь немногие функционеры еврейского самоуправления в Германии, а также те, кто состояли в браке с немками (немцами).
Редкий случай сопротивления был отмечен в начале 1943 г., когда берлинское гестапо собралось вывезти из города оставшихся на некоторых предприятиях евреев; с работы их должны были депортировать в Освенцим. Немок, проживавших в браке с евреями было всего 13 тыс., полторы тысячи из них оказали спонтанное сопротивление властям на Розештрассе (в Берлине). Женщины несколько дней подряд скандировали слова протеста на месте сбора мужей для отправки в концентрационный лагерь. Демонстрацию разгонять не стали, а арестованных через пару дней освободили, и… произошло чудо: решение о депортации было отменено, и мужчин вернули в их семьи; в обществе, в котором попирались все нормы закона и морали, чудо совершила группа мужественных и любящих женщин{705}. По всей видимости, Гитлер не захотел, чтобы «окончательное решение еврейского вопроса» сделалось испытанием для национальной общности. То, что 2000 берлинских евреев были отпущены СС, долгое время считалось феноменом истории Третьего Рейха. Немецкий историк Вольф Грунер выяснил, что РСХА и без протестов отпустило бы этих людей, так как на конференции в Ванзее было решено исключить из числа депортируемых на Восток евреев тех, кто состоял в браке с немками{706}. Поправка историка ничуть не преуменьшает подвига людей, пришедших протестовать на Розенштрассе. Этот случай показывает, сколь большое значение даже в тоталитарной системе имело решительно высказанное общественное мнение. Как указывал американский историк Натан Штольцфус, 98% спасшихся немецких евреев имели арийских жен; что касается жен-евреек, то они были «аризированы» по решению Гитлера еще в 1938 г.{707}Были и трагические случаи, связанные с желанием обратить внимание общественности на эту проблему: актер Иоахим Готтшальк (1906–1941), протестуя против антисемитской политики нацистов, покончил с собой вместе с женой-еврейкой и сыном. Известный философ Карл Ясперс отказался развестись со своей женой-еврейкой, и она прожила с ним до конца войны. Известный филолог В. Клемперер (еврей) благодаря своей жене всю войну прожил в Лейпциге и остался жив. Клемперер оставил великолепное исследование о языке Третьего Рейха, а также популярные в объединенной Германии мемуары, в которых он описывал слухи, которые ходили в городе по поводу насильственного расторжения властями смешанных браков.
