Владимир Шигин - Неизвестные страницы истории советского флота
Вспоминает командир электромеханической боевой части В. Н. Пашин: «С разрешения командира снова продул ЦГБ из 3-й группы ВВД. Давление в группе 60 кг/см2. Предложил командиру дать радио о возможном разрушении активной зоны и поступлении забортной воды в отсеки. Командир отклонил это предложение…»
Несколько раз Бессонов подзывал к себе капитан-лейтенанта Симакова, единственного оставшегося в живых управленца.
— Что может быть с реактором? — спрашивал он его каждый раз.
Видно было, что командир нервничает.
— Инструкция по эксплуатации реактора утверждает, что при заглушении реактора ядерного взрыва быть не может, — отвечал Симаков.
— А что же может быть?
— Из-за недостаточного расхолаживания возможен тепловой взрыв, но думаю, что нам не грозит и это!
Уже в сумерках над атомоходом показался очередной «Орион». Следом за ним подоспел и английский разведчик «Шеклтон». Оба самолета сделали вокруг лодки несколько низких кругов и, побросав радиобуи, улетели.
Борьба за лодку продолжается
Ночь с 10 на 11 апреля прошла достаточно спокойно, если не считать штормовой погоды. Личный состав большей частью ютился в двух оставшихся носовых отсеках, офицеры — на ходовом мостике, и если они позволяли себе хотя бы иногда спуститься вниз, чтобы немного передохнуть, то командир с замкомдивом были наверху бессменно.
В два часа ночи что-то случилось на «Авиоре», и теплоход стал дрейфовать от К-8. Как оказалось впоследствии, там вышел из строя топливный насос.
В это время в Москве полным ходом шла организация спасательных работ. С главнокомандующим ВМФ вышел на связь министр Морского флота СССР, передал, что к месту аварии им направлены находящиеся на переходе с Кубы теплоходы «Саша Ковалев» и «Касимов», танкер «Люблино».
* * *В 15.45 новая радиограмма с «Авиора»: «Ввиду усиления ветра беру на борт часть экипажа. Лежу в дрейфе до подхода боевого корабля. Прошу сообщить данные связи с подходящими кораблями. Мой позывной: Люди, Зет, Живете, Игрек».
В 16.50 главнокомандующий ВМФ передал командиру К-8 через «Авиор»: «Вашу телеграмму о пожаре получил сегодня в 14.00. К Вам направлен от Гибралтара БРК „Бойкий“, а также три гидрографа и три ПЛ. Они смогут прибыть через 48 часов. Мы просим Вас в ожидании этих средств принять меры для сохранения живучести корабля и жизнедеятельности людей».
В 17.00, на час раньше установленного времени, вышла из Североморска плавбаза «Волга». Сменный экипаж с атомной подводной лодки К-5 доставили на нее сторожевым кораблем.
Пересаживали подводников прямо в море. Старшим на «Волгу» был назначен опытный подводник-атомщик, начальник штаба флотилии атомоходов контр-адмирал Михайловский. Уходящие ничего толком не знали, куда и зачем их посылают, однако все прекрасно понимали, что где-то в океане с их товарищами случилась беда, и они идут к ним, чтобы протянуть руку помощи…
В 19.00 на «Волгу» было отправлено распоряжение готовить помещения для приема экипажа К-8. К месту аварии взял курс и флагман Северного флота крейсер «Мурманск» с командующим флотом и членом военного совета на борту, находившийся в море по плану маневров «Океан». «Мурманск» шел на пределе возможного — двадцать четыре узла. На ходу дозаправились с танкера «Волхов». Тогда же пересадили на танкер по приказу главкома и многочисленных журналистов, отправившихся на «Мурманске» в поход, чтобы освещать ход проходящих маневров.
В 19.25 главнокомандующий ВМФ адмирал флота Горшков передал командиру К-8 через «Авиор»: «Готовить лодку к буксировке. Самое главное спасательное средство — это обеспечить непотопляемость корабля. Следите за входными люками, концевые люки иметь постоянно задраенными. В случае необходимости вентилирования иметь постоянную вахту. Тела погибших передадите с подходом наших военных кораблей. Передайте личному составу, мы надеемся на ваш и их опыт и мужество. Горшков».
Кроме сменного экипажа на борту плавбазы находились пять опытных врачей, специалисты службы радиационной безопасности, электрик, сварщик, слесарь.
В 22.00 последовало донесение с борта Ту-95Р, вылетевшего на поиск аварийной подводной лодки: «Нахожусь в районе К-8. ПЛ на связь не выходит».
Зато через какие-то двадцать минут откликнулся «Авиор»: «Дрейфую с ПЛ, сняли 43 человека. Остальные на ПЛ. Для встречи подходящих кораблей и судов буду давать подходной радиопеленг по заявке. Прошу уточнить, на какой частоте и для кого выдавать радиопеленг».
Заканчивались вторые сутки с начала пожара на атомоходе, заканчивались первые часы с начала спасательной операции.
Смогут ли подводники продержаться до подхода помощи, выдержат ли? Как быстро бегут стрелки часов, как медленно движутся по карте крошечные обозначения кораблей! Двое суток! Как это много для тех, кто борется сейчас с пожаром и волнами! Как это мало для тех, кто спешит к ним на помощь!
Стрелки часов в Москве только начали отсчет новых суток, как на связь вышел теплоход «Саша Ковалев», оказавшийся ближе всех к месту аварии. Капитан «Ковалева» докладывал, что начал принимать радиопровод с «Авиора». Еще час спустя радиопривод стал принимать и сухогруз «Комсомолец Литвы», за ним теплоход «Касимов». Остальные корабли, подводные лодки и суда, периодически выходя на связь, уточняли координаты лодки. Радиограммой на «Ковалев» было отдано распоряжение по прибытии к поврежденному атомоходу донести обстоятельства аварии и состояние подводной лодки.
В три часа утра «Ковалев» подошел на визуальную видимость к К-8. Москва снова потребовала от капитана: «С подходом к объекту уточнить обстановку и положение на объекте, что с главной силовой установкой, каково состояние по отсекам, сколько людей и где находятся, что нужно для восстановления связи…» В ответ «Ковалев» доложил: «Связь с ПЛ К-8 имели. Последняя ничего не сообщила. Дальнейшую связь прекратили до рассвета».
В 4.10 новая радиограмма на «Ковалев»: «Ваша главная задача — скорейшее выяснение обстановки. Буксировку будет осуществлять т/х „Касимов“ или т/х „Комсомолец Литвы“. Для обеспечения полетов самолетов и связи с ними открыть радиовахту… Их позывной „Пальто“. Вас будут называть фактическим названием судна».
В 4.20 к К-8 подошел «Комсомолец Литвы».
В 7.30 над атомоходом прошла пара Ту-95. С самолетов передали, что снижались до 700 метров, но облачность не пробили. На связь никто не вышел, хотя засветок на РЛС наблюдали много.
* * *Ранним утром 11 апреля к атомной подводной лодке подошел советский транспорт «Саша Ковалев». Находившийся на «Авиоре» капитан 3-го ранга Фалеев связался с ним по УКВ.
— Осветите свой борт и укажите государственную принадлежность!
На «Ковалеве» немедленно выполнили приказание. После этого Фалеев указал ему место невдалеке от атомохода. Самому «Авиору» в тот момент было нелегко: как уже говорилось выше, на нем сломался топливный насос, и теплоход начал дрейфовать от подводной лодки.
Вскоре капитан «Ковалева» снова вышел на связь с Фалеевым и доложил, что в район нахождения атомной лодки подошло еще два советских сухогруза — «Комсомолец Литвы» и «Касимов».
— Вас понял! — приняв доклад, отозвался помощник К-8. — Прошу одно из пришедших судов подойти ко мне на голосовую связь, так как не имею хода!
К «Авиору» приблизился «Комсомолец Литвы».
— Имею на борту сорок три подводника! Необходимо их снять на советское судно! — прокричал в мегафон на сухогруз Фалеев.
— Понял! — отозвался капитан «Комсомольца Литвы» Анатолий Андреевич Беляков. — Я сейчас буду пытаться завести буксир на лодку, а вас снимет «Касимов». Он сейчас к вам подойдет!
Подходивший «Комсомолец Литвы» развернуло бортом к волне и сильно валяло. Бросили буксирный конец. Не долетев, он упал в воду. Не увенчались успехом и еще несколько попыток. Тогда капитан Беляков приказал спускать на воду вельбот. С вельбота наконец-то удалось добросить конец.
Бессонов с Каширским решили заводить буксир за выдвинутые горизонтальные носовые рули. Не получилось. Тогда завели буксир на буксирный гак. «Комсомолец Литвы» дал малый ход. Конец натянулся… и лопнул! В это время несколько волн подряд накрыли вельбот. На нем заглох мотор, и утлое суденышко быстро понесло куда-то в океан.
Оставив на время К-8, «Комсомолец Литвы» бросился вдогонку за уносимым вельботом. Догнав его и подняв на борт, он вновь подошел к атомоходу, чтобы продолжить попытки буксировки.
К середине дня к борту «Авиора» подошел теплоход «Касимов». Вспоминает помощник командира К-8 О. Н. Фалеев: «…Построил личный состав, проверил наличие. Перед строем поблагодарил капитана судна и его помполита и в их лице болгарский экипаж за оказанную помощь. По моей просьбе капитан судна и помполит дали мне список особо отличившихся болгарских товарищей…»
