Валерий Шамбаров - Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой
А Брусилов издал приказ, очень похожий на те, какие будет издавать Сталин в 1941 и 1942 гг. Писал, что фронт приблизился к границам России, отступать дальше — значит пустить противника на родную землю. «Пора остановиться и посчитаться наконец с врагом как следует, совершенно забыв жалкие слова о могуществе неприятельской артиллерии, превосходстве сил, неутомимости, непобедимости и тому подобном, а потому приказываю: для малодушных, оставляющих строй или сдающихся в плен, не должно быть пощады; по сдающимся должен быть направлен и ружейный, и пулеметный огонь, хотя бы даже и с прекращением огня по неприятелю, на отходящих или бегущих действовать таким же способом…»
Что ж, это была суровая, но необходимая мера в условиях любой войны. Покарать или напугать карой десятки и сотни деморализованных, чтобы не погибли десятки тысяч. И помогло, приказ подействовал. 8-я армия действительно остановилась, первая на своем фронте. Враг здесь больше не смог продвинуться. Южнее отошли на линию Днестра и его притоков 11-я и 9-я армии. Немцы и австрийцы еще несколько раз пробовали штурмовать позиции то на одном, то на другом направлении. Но напор уже слабел. Очистить австро-венгерские владения они так и не смогли, русские удержали восточные районы.
За 2 месяца непрерывного сражения нашим войскам пришлось оставить территорию от 100 до 300 км. 3-я армия, принявшая первый, самый страшный удар, потеряла 140 тыс. человек убитыми, раненными, пленными. В дивизиях 8-й армии осталось по 3–4 тыс. активных штыков. Но и для противника операция отнюдь не стала «триумфальным маршем». Он потерял не меньше, чем русские. В одной лишь армии Макензена из первоначальных 136 тыс. человек погибло, отправилось в госпитали и в плен 90 тыс., две трети личного состава.
И кто мог предвидеть, что в колоннах измученных солдат шагал по пыли и зною человек, которому через 29 лет довелось рассчитаться за Горлицкий прорыв своим прорывом? Рядовой Павел Рыбалко. Он, как и все, отступал, окапывался, кричал «ура» в рукопашных. Ему еще предстояло стать маршалом бронетанковых войск, командующим 3-й Гвардейской танковой армией, и в один день, 27 июля 1944 г., отбить у немцев Львов и Перемышль.
37. Галлиполи, Ипр, Изонцо
Ко второму акту операции в Дарданеллах союзное командование собирало в Египте британскую и французскую пехотные дивизии, бригады морской пехоты, Австралийско-новозеландский корпус, греческий добровольческий легион, для действий во втором эшелоне — индийские дивизии. Предполагалось захватить десантом форты в Дарданеллах, флот пройдет к Стамбулу и Османская империя капитулирует. Но в Египте у Турции было полно шпионов, о приготовлениях она прекрасно знала. Западный, европейский берег Дарданелл представляет собой узкий и длинный Галлиполийский полуостров (длиной 90 км и шириной от 5 до 18 км). Он тянется параллельно азиатскому берегу, а между ними как раз и зажат пролив. Эти места усиленно укреплялись, здесь сосредотачивались войска под командованием фон Сандерса.
В апреле 81 тыс. солдат погрузилась на корабли, и англофранцузская армада пошла к турецким берегам. Русский Черноморский флот снова бомбардировал укрепления Босфора, старался оттянуть турок на север. А союзная эскадра засыпала снарядами позиции в Дарданеллах, подавила часть неприятельских батарей, и началась высадка. Ее наметили в нескольких местах, чтобы массы пехоты смогли развернуться широким фронтом. Но турки встретили их сильнейшим огнем и штыками. Многие части оказались неподготовленными для десанта и вообще в первый раз были в бою. Пошла неразбериха, все планы спутались.
На азиатском берегу, у Кум-кале, 15-й турецкий корпус под командованием немецкого генерала Вебера отбил десант. Австралийско-новозеландский корпус понес такие потери, что в Австралии до сих пор каждый год 25 апреля поминают погибших в Дарданеллах. А на Галлиполийском полуострове англичане и французы зацепились лишь в двух местах. На самой южной его оконечности и в центральной части — там высадка производилась с запада, со стороны Эгейского моря. Турки перебросили войска с участков, где десанты удалось отразить, и расширить два пятачка союзники не могли, отбивали жестокие контратаки.
Французская дивизия д'Амада была единственным опытным соединением, успела повоевать на родине. С южного плацдарма она стала продвигаться на север вдоль берега, но сама влезла в промежуток между морем и линией укреплений на возвышенностях, ее начали расстреливать с фланга. Французы развернулись, бросились в атаку на эти укрепления, и турки не выдержали, стали отступать. Торжествующие солдаты д'Амада кинулись в погоню, но их накрыли сокрушающие залпы собственной корабельной артиллерии. А турецкие части снова и снова пытались скинуть десанты в море, но и они попадали под залпы флота, откатывались обратно. В этих боях выделился энергичный командир дивизии Мустафа Кемаль (будущий первый президент Турции). Он отразил десантников на своем участке и решил не губить больше аскеров в бесплодных контратаках, приказал рыть окопы для жесткой обороны.
Господствующие высоты остались у турок, плацдармы на низком берегу хорошо простреливались. Французы и англичане тоже зарывались в землю, при этом старались приблизиться к неприятелю, чтобы оказаться в «мертвой зоне» турецкой артиллерии. В некоторых местах позиции противников прижались на 100 м друг к другу. А в Англии и Франции разразился скандал. Две державы могуществом своих армий и флотов не могли одолеть каких-то «жалких» турок! Д'Амада сняли, заменили генералом Гуро. В Лондоне вынудили уйти в отставку первого лорда адмиралтейства Черчилля и морского лорда Фишера.
Смириться с неудачей не желали, это казалось позором. На плацдармы слали все новые силы, повторяли штурмы. Но они вели только к гибели множества солдат. А чем больше войск высаживали на два пятачка, тем легче находили жертвы турецкие пули. Десанты могли вообще истребить, спасало их только то, что у османов стало худо со снарядами. Они были привозными, доставлялись через нейтральную Болгарию. Сперва она склонялась на сторону немцев и пропускала военные грузы. А когда загремели орудия в Дарданеллах, решила, что Турции приходит конец. Чтобы урвать от нее кусочек, вела переговоры с Антантой. Запасы снарядов израсходовали, и турецкая артиллерия замолчала, даже не отвечала на обстрелы. Остатки снарядов берегли для отражения атак.
Немцы помогали союзникам чем могли. Прислали 250 саперов-инструкторов, чтобы научить турок минированию, новейшим приемам фортификации. Прислали 7 подводных лодок. 25 мая субмарина U-21 капитан-лейтенанта Герзинга потопила у Дарданелл британский линейный крейсер «Трайумф», а через два дня линейный крейсер «Маджестик». Англичане запаниковали и увели от Галлиполи большие корабли. Войска на плацдармах лишились своего главного преимущества. Пошла изнурительная позиционная война.
Германские подводники успешно действовали и в Атлантике. Кайзер так и не решился на неограниченную войну, но хватало и «ограниченной», британские транспорты один за другим шли на дно. Несли потери и немцы. Некоторые подводные лодки погибали на минах. Очень эффективным средством против них оказался таран. В то время они не могли долго находиться под водой, должны были всплывать, проветриваться, заряжать аккумуляторы. А на торпедные атаки выходили на малой глубине. Тут-то их и таранили миноносцы, сторожевики, иногда даже рыболовные траулеры. Англичане начали оборудовать и суда-ловушки, замаскированные под невооруженные пароходы. Субмарина без опаски приближалась и получала снаряды.
А 7 мая разыгралась провокация с «Лузитанией». Большой комфортабельный английский лайнер был вооружен, то есть, подходил под статус вспомогательного крейсера. В Нью-Йорке его загрузили снарядами, взрывчаткой, винтовками. Грузили открыто, напоказ германским шпионам. Но на борт приняли и 2 тыс. пассажиров, часть из них — канадские военные. Когда «Лузитания» приближалась к Англии, от других судов по радио были предупреждения — замечены подводные лодки. Тем не менее, лайнер не покинул опасный район, не маневрировал, шел тихим ходом (скорость защищала от субмарин, в подводном положении они двигались медленно).
Подводная лодка U-20 пустила 2 торпеды, в трюме сдетонировала взрывчатка, погибли 1195 пассажиров, в том числе 291 женщина и 94 ребенка. Некоторые специалисты полагают, что причиной трагедии были даже не торпеды, а взрывное устройство на самом судне. Но среди погибших было около 100 граждан США, президент Вильсон поднял колоссальный скандал, требовал вообще осудить подводную войну. Вильгельм перепугался, оправдывался глупо и непоследовательно, отдал приказ вести боевые действия только против военных судов. Таким образом, англичане и американцы обезопасили дальнейшие перевозки, а заодно был создан первый предлог для вступления в войну США. На будущее. Пока американским олигархам было выгоднее сохранять нейтралитет.
