Владислав Гончаров - Возвышение Сталина. Оборона Царицына
«Здравствуйте, товарищ! Благодарю вас за те донесения, которые я сегодня получил. Видно, что 10-я армия исполняет свой долг перед Республикой, не то, что идет вперед только на своем участке, но и поддерживая соседей. За что объявите в приказе молодцам красноармейцам 10-й армии благодарность и передайте, что старичок Славен им низко кланяется и надеется, что в будущем во главе с вами еще меня обрадуете. Жму руку и благодарю еще раз»[299].
Стилистика обращения — почти суворовская, нарочито упрощенная и добродушно-домашняя. Заметим, что Славен имел все основания благодарить 10-ю армию. Именно в эти дни, одновременно с неудачами на Воронежском, Поворинском и Саратовском направлениях армия Ворошилова отбила второй штурм Царицына и сама перешла в контрнаступление. В центре она вновь вышла на берег Дона, а на северном фланге заняла Иловлинскую и наступала на Лог и Липки — опасно нависнув над правым флангом Фицхелаурова и тем самым облегчив положение 9-й армии, что позволило к 26 ноября очистить линию Камышин — Балашов.
Уважительное отношение резко меняет тон Ворошилова. Оказывается все, что ему было нужно — это чтобы «военспецы» воспринимали его как равного, а не как штатского недоучку из простонародья. Стоило умному Славену найти нужный тон — и выяснилось, что из упрямого Климента Ефремовича можно веревки вить[300]. Уже по разговору от 17 ноября видно, что его тон радикально изменился:
«Вот на камышинском участке, там немного плоховато, но нами приняты все меры к, улучшению положения… На арчединском направлении я вынужден был приостановить продвижение, вследствие этой проклятой камышинской истории, но, повторяю, там дело будет исправлено».
В целом можно сказать, что одной из причин конфликта со «старыми специалистами» (не только военными), продолжившимся и в 20-е годы, стал «синдром профессора Преображенского» — стремление «образованных» подчеркивать свое превосходство над необразованными выходцами из простонародья, часто закамуфлированное издевательской вежливостью. Иногда такое отношение становилось единственным убежищем для людей, в одночасье лишившихся своего социального статуса. Естественно, что выходцы из низов общества, ранее не допущенные до образования не только имущественным, но и сословным цензом, реагировали на такое обращение с неприкрытой ненавистью. Однако для Троцкого, который людей вообще уважал очень мало, подобная манера была совершенно нормальной, если, конечно, она не было направлена лично на него; в последнем случае следовала немедленная и жестокая расправа, как это случилось с начальником морских сил Балтийского моря Щастным летом 1918 года.
Касаясь вопроса об эффективности действия 10-й армии следует рассмотреть расстановку сил противников. В октябре 1918 года белоказачья Донская армия действовала по трем расходящимся направлениям: на север (Воронежское) — против 8-й советской армии, на северо-восток (Балашовское) — против 9-й советской армии и на восток (Царицынское) — против 10-й армии. В это время Добровольческая армия продолжала операции на Кубани против войск Северо-Кавказской республики (11-я армия).
Советская историография 1920-х годов имела тенденцию преувеличивать значение операций в полосе 8-й и 9-й армий. Во многом это было вызвано влиянием неверных оценок, сделанных Вацетисом в 1918 году. Так, 14 ноября главком охарактеризовал иерархию задач Южного фронта следующим образом: в первую очередь — овладеть железной дорогой Борисоглебск — Царицын; во-вторую — «установить порядок в 8-й армии и властной рукой двинуть ее вперед».
Таким образом, задачи войск Царицынского направления представлялись второстепенными — отсюда и снабжение их в последнюю очередь. Командованию Красной армии представлялось, что, имея порядка 70 тысяч человек, Ворошилов сам справится со своими задачами, отсюда и направление ему пополнений в самую последнюю очередь.
Н.Е Какурин в работе «Так сражалась революция», впервые опубликованной в 1925 году, оценивает силы Донской армии на конец октября 1918 года следующим образом[301]:
• против 8-й армии (Воронежское и Новохоперское направления) — 24 300 бойцов (17 900 штыков и 6400 сабель) при 34 легких и 3 тяжелых орудиях;
• против 9-й армии (Балашовское направление) — 13 600 бойцов (7600 штыков и 6000 сабель) при 17 орудиях;
• против 10-й армии (Царицынское направление) — ориентировочно 18 000 бойцов (12 000 штыков и 6000 сабель) при 34 орудиях[302].
Если считать, что к этому моменту общая численность Донской армии (включая «молодую армию» и только что сформированную Особую Южную армию) составляла около 110 000 человек, то расклад по трем направлениям должен был являться следующим: север — 48 000, северо-восток — 27 000, восток (Царицын) — 35 000[303]. В целом взгляд советского командования на соотношение сил противника по этим трем направлениям (в процентах) можно описать как 44:24:32. Отсюда очевидно повышенное внимание к Воронежскому направлению и отсутствие внимания к полосе 9-й армии — чуть было не обернувшееся катастрофой…
К 30 октября 1918 года три армии Южного фронта имели в своем составе 109 488 штыков и сабель, 418 орудий и 1901 пулемет, при этом только за октябрь на фронт были переброшены 28 500 штыков и сабель, 82 орудия и 712 пулеметов[304]. Распределение сил по армиям было следующим:
8-я армия — 5478 человек (5029 пехоты и 449 конницы), 144 пулемета, 30 орудий, 3 броневика и 2 бронепоезда.
9-я армия — 27357 человек (22 526 пехоты и 4831 конницы), 735 пулеметов, 124 орудия, 26 броневиков и 4 бронепоезда.
10-я армия — 66 644 человек (56 150 пехоты и 10 494 конницы), 992 пулемета, 240 орудий
В резерве командующего фронтом находилось 10 009 человек (9875 пехоты и 134 конницы), 30 пулеметов и 24 орудия.
Заметим, что на 15 октября в 10-й армии было 62 463 бойцов (52 190 штыков и 10 273 сабли) при 933 пулеметах и 195 орудиях, то есть за две недели наступления ее численность выросла на 4181 человек, 59 пулеметов и 45 орудий. В основном это произошло за счет прибытия Вольской дивизии (5298 штыков и сабель), а также за счет пополнений действующих частей; в то же время Котельниковская и Стальная дивизии потеряли за этот же период в сумме около 4000 человек[305]. 5 ноября в распоряжение армии прибыл Рогожско-Симоновский полк (около 2000 штыков).
В целом мы видим, что Царицынская группировка составляла 61 % всех сил Южного фронта, в то время как против нее, по данным штаба фронта, действовало лишь 32 % всех сил противника. Не удивительно, что Главком и председатель РВСР считали, что для обороны Царицына сил у Ворошилова более чем достаточно и был и искренне возмущены плохой активностью 10-й армии.
Через два месяца, на начало января 1919 года, к началу наступления на Дон и после сосредоточения в полосе 8-й армии дополнительных сил (8-я и 9-я армии получили 55 300 человек только маршевых пополнений) общая численность Южного фронта составила 188 300 человек, в том числе 98 400 бойцов[306] (83 600 штыков и 14 800 сабель). По армиям эти силы распределялись следующим образом:
• 8-я армия (с группой Кожевникова) — 41 900 бойцов (38 100 штыков и 3800 сабель), 97 орудий;
• 9-я армия — 22 700 бойцов (18 500 штыков и 4200 сабель), 53 орудия;
• 10-я армия — 34 300 бойцов (27 000 штыков, 7300 сабель), 132 орудия.
Как видно, за ноябрь и декабрь 1918 года 10-я армия потеряла почти половину своего состава — 32 тысячи бойцов, с учетом того, часть раненых вернулась в строй. Пополнений за этот период она практически не получала — все железные дороги были перехвачены противником, поэтому с ноября ее численность осталась практически неизменной.
Против указанных сил по данным штаба Южного фронта оборонялись следующие силы Донской армии:
• Воронежская группировка — 19 300 бойцов (13 100 штыков, 6200 сабель), 53 орудия;
• Балашовская группировка — 33 800 бойцов (22 000 штыков, 11 800 сабель), 39 орудий;
• Царицынская группировка — 31 900 бойцов (15 700 штыков, 16 200 сабель), 112 орудий[307].
Таким образом, процентное соотношение сил противника по этим трем направлениям в начале января составляло 23:40:37. Это тоже данные, полученные от разведки — но очевидно, что они много ближе к действительности, чем цифры, приводимые в октябре 1818 года. Следует отметить, что еще 19 декабря Вацетис оценивал силы противника на Воронежском направлении в 40 штыков — то есть в два раза больше указанного[308].
Очевидно, что к началу января, после окончательного прекращения наступления на Саратов, сохранения фланговой угрозы из района Царицына и значительного усиления воронежской группировки советских войск (8-я армия) ударная группировка Донской армии никак не могла усиливаться — наоборот, ее части должны были передаваться для укрепления других участков. Тем не менее, именно группа Фицхелаурова до сих пор оставалась наиболее многочисленной.
Как мы видим, осенью 1918 года советское командование значительно преувеличивало силы противника на Воронежском направлении — в январе, после общего увеличения Донской армии, у белых здесь было на четверть меньше войск, чем предполагалось в ноябре. В то же время численность противника против Царицына существенно занижалась. Главное же — была занижена численность вражеских сил в полосе 9-й армии. Поэтому не удивительно, что именно здесь, на Саратовском направлении, на стыке с 10-й армией, в ноябре противнику удалось прорвать фронт. И лишь неудача на Царицынском направлении, поставившая под угрозу фланг наступающей группировки, заставила командование Донской армии прекратить наступление вскоре за линией железной дороги Балашов — Камышин.
