Евгений Темежников - Виртуальный меч Сталина
Словно махновцы в гражданскую войну. Это хорошо еще, что начальником телеграфа старый знакомый оказался и потому «правильно понял». А кабы нет? Приняли бы Курочкина с компанией за переодетых немецких диверсантов, поломали бы телеграфы, позвонили бы «куда следует». И пошла бы рванина…
На Западном фронте также наконец наладили связь через гражданский телеграф.
«Двадцать седьмого июня штаб фронта занял командный пункт в лесу, в десяти километрах северо–восточнее Могилева; узла связи на КП не было. Связь с Москвой поддерживалась через могилевский телеграф. Связь с войсками через делегатов» [Симонов, с.316].
Самое интересное, что вину в провале своей военной связи военные валят на… гражданскую связь.
«Дело в том, что в основном она базировалась на постоянные проводные линии Наркомата связи. А те, естественно, были широко известны, и фашисты с первых же часов войны нацелили на них и свою авиацию, и диверсионные отряды» [Баграмян, 3, с.88].
То есть военная связь базировалась на гражданские линии связи, немецкая авиация с диверсантами эту связь уничтожила, поэтому вся военная связь (33 полка, 20 радиодивизионов, 77 батальонов и 278 рот) нарушилась, но сама гражданская связь, как мы видим, продолжала функционировать как ни в чем не бывало. Кстати, всего Наркомат связи располагал 21 тыс. телеграфными аппаратами (от Бреста до Чукотки) [Пересыпкин, с.11], что соизмеримо с их количеством в армии, но которые должны передавать еще массу бытовой и экономической информации.
Подведем итог. Из четырех систем связи: НКО, НКВМФ, НКВД и НКС, только первая, и самая важная в военное время, проявила свою полную несостоятельность. Правда, и в НКО тоже не все системы не работали. Работала, например, связь системы ПВО.
«… в конце июня и июле 1941 года наши посты ВНОС по–прежнему оставались одним из важных источников информации не только о воздушной, но и наземной обстановке на фронтах» [Воронов, 5, с.179].
Оргвыводы последовали самые обычные для того времени и крайних нашли быстро. В отношении начальника связи Западного фронта было вынесено следующее определение:
«Бывший начальник связи Западного фронта Григорьев А. Т., имея возможность к установлению бесперебойной связи штаба фронта с действующими частями и соединениями, проявил паникерство и преступное бездействие, не использовал радиосвязь в результате чего с первых дней военных действий было нарушено управление войсками;[Сталин, 18, док № 25]. 22 июля 1941 г. Н. И. Гапич был снят с поста начальника управления связи НКО как не справившийся. Управление связи РККА реорганизовали в Главное управление связи РККА, поставив во главе наркома связи И. Т. Пересыпкина.
«С самого начала войны Генеральный штаб испытывал затруднения из–за постоянной потери каналов связи с фронтами и армиями. Трудно было и войскам без связи со Ставкой, Генштабом. Наркомат связи шел нам навстречу, но он должен был обслуживать потребности всей страны, а потому бывало, что наши нужды не всегда немедленно удовлетворялись. Когда доложили об этом ЦК партии, И. В. Сталин сказал:
— Если нарком Пересыпкин плохо помогает вам, тогда есть смысл назначить его по совместительству начальником Управления связи Наркомата обороны.
Так и сделали. Это сразу позволило привлечь для руководства фронтами и армиями все возможные средства связи страны и значительную часть лучших специалистов наркомата для обслуживания линий связи Вооруженных Сил. Дело решительно изменилось, и связь перестала быть у нас проблемой» [Василевский, 20, с.114].
Кажется все ясно, разобрались и виновника нашли. Но мы не удовлетворимся столь простым решением проблемы и попробуем понять, почему именно армейская связь так себя проявила.
Отбросим сразу широко распространенные домыслы о глупых русских связистах, которым не хватало ума, чтобы освоить технику. В погранвойсках, на флоте и постах ВНОС служили точно такие же люди, что и в Красной Армии. В войска связи брали наиболее грамотных для того времени людей. Да и научились позже пользоваться средствами даже не кадровые военные с полным курсом военных училищ, а призванные в военное время от сохи после прохождения краткосрочных курсов военного времени. Это было отмечено даже противником.
«Тщательно отобранные специалисты помогали рядовому составу овладеть современной боевой техникой, и надо сказать, что русские достигли серьезных успехов, особенно в войсках связи. Чем дольше затягивалась война, тем лучше работали русские связисты, тем с большим искусством использовали они радиоперехват, создавали помехи и передавали ложные сообщения» [Меллентин, 19, с.428].
Может все дело во вредительстве (репрессиях)? Может быть, но только врагов народа то в армии оказалось таки поменьше. НКВД враги Ягода и Ежов руководили с 1934 по 1938 г. Флотом с 1926 по 1939 г. успело покомандовать шесть «врагов народа»: Муклевич, Орлов, Викторов, Смирнов, Смирнов — Светловский (и/о), Фриновский. А вот НК Связи (первоначально именовался Наркоматом почт и телеграфов) с 1923 по 1939 г. руководили исключительно «враги»: Смирнов, Любович, Антипов, Рыков, Ягода, Халепский, Берман. Семь расстрелянных наркомов это рекорд даже среди сталинских наркоматов. А вот в РККА ни одного наркома расстреляно не было. Так что дело видимо в другом.
Выскажу предположение. Функционируют, пусть и со скрипом, только те органы системы, которым просто необходимо функционировать. В административной системе даже сев или уборку в колхозе без команды не начнут, Да и как указания о повышении жирности молока отдавать? Поэтому НКС худо–бедно функционирует в мирное, и в военное время продолжает, несмотря на бомбежки и диверсантов. Это огорчает немецкое командование.
«Значение Москвы как центрального узла русской системы связи. Если этот узел будет парализован, вся русская система связи окажется парализованной» [Гальдер, Запись от 18.07.1941 г.].
Однако Гальдер даже не представлял, на каком волоске висела связь СССР.
«Когда я начал работать в Наркомате Связи (это май 1939 г. — Е. Т.), нам разрешили построить в Москве запасной подземный узел связи. К началу войны он полностью закончен не был, но аппаратуру мне туда все же поставили, так как если бы не дай Бог, на Центральный телеграф упала бы какая–нибудь крупная бомба, то Москва сразу лишилась бы связи и (и телеграфной и телефонной) со всей страной, по всем направлениям» [Пересыпкин, 11, с.62]. Вот где «игла кощея» была. Один специально подготовленный ас–бомбардировщик, Рудель какой–нибудь, одним ударом мог сделать то, что не смогла сделать вся ГА «Центр».
Периодически выходящий в море флот также должен иметь связь с берегом. Если ее нет это сразу в мирное время обнаружится и кой–кому несладко станет. Работу НКВД без связи вообще представить невозможно. Поэтому и говорит товарищ Берия, что именно он располагает наиболее современной аппаратурой и может немедленно связаться с самой захудалым постом. Скажем, НКВД отдана недавно созданная правительственная ВЧ телефонная связь [Алексеенков, с.3]. Связь постов ВНОС также обязана в мирное время функционировать, хотя бы для того, чтобы докладывать о нарушениях воздушного пространства. И совсем другое дело связь в армии мирного времени. Да зачем ей вообще связь нужна? Как впрочем, танки, самолеты, снаряды, свечи, бензин и прочее имущество. В крайнем случае, всегда гонца на коне с пакетом послать можно. Надежнее. Лишь во время войны все и выявляется. И количество средств связи, и их техническое состояние, и квалификация личного состава. Лишь во время войны, когда без связи стало совсем невозможно, после жестоких и кровавых уроков, только тогда она и начала функционировать.
Но ведь война то не первая. Все это должно было выявиться еще во время Советско–финляндской войны и дойти до САМОГО. Выявилось ли? Да еще как! Вот какой разнос устраивает товарищ Сталин командующему 15‑й армией командарму 2‑го ранга Ковалеву М. П. на Совещании по итогам Советско–финляндской войны:
«КОВАЛЕВ. Я не имел связи.
СТАЛИН. Вы же избегали связи. Есть радио, но вы не считали нужным ответить штабу Военного совета. К 8‑й армии была радиопередача, вы могли связаться через 8‑ю армию. Вам посылалось из Главного штаба несколько телеграмм, а вы не отвечаете, вам плевать на связь с Москвой.
КОВАЛЕВ. Я обо всем доносил в Москву.
СТАЛИН. Вам было приказано прямо доносить в Москву.
КОВАЛЕВ. Это в феврале.
СТАЛИН. Как же в феврале. Мы в Москве хохотали, как вы относитесь к связи с Москвой.
КОВАЛЕВ. Я имел связь после того, как получил аппарат Бодо в Уксу.
ГОЛОС. А радио?
СТАЛИН. Через 8‑ю армию у вас была связь и вы могли доложить.
