Марк Гальперин - Прыжок кита
Дьяченко в будущем стал командиром лодки проекта 641-Б, и на пути к командирской должности работа на системе «Узел» была для него очень важной.
Зауважал я систему, когда узнал, что она во многом превосходит БИУСы, стоявшие на стратегических лодках. Их командиры не хотели верить, что на дизельной лодке появилась возможность одновременно определять ЭДЦ по пяти целям, да ещё и производить торпедный залп одновременно по двум целям.
Я уверенно отстаивал своё преимущество перед великими командирами самых главных кораблей Советского Союза, но в душе сам сомневался, а как это всё получится в реальной жизни. Одно дело – поиграть в режиме боевых тренировок, а другое – выполнить торпедную атаку в реальных условиях. Да и где их взять, такие сложные реальные условия, ведь надо проводить специальные учения, выводить в полигон целое соединение кораблей. Никакими атаками случайных целей в открытом море ничего не проверишь, надо иметь возможность получить кальки маневрирования всех условных целей, а как их попросишь у какого-нибудь шведского судна, русского рыболова или американской лодки?
Но мне и системе «Узел» повезло. Да ещё и командование об этом позаботилось.
В одну из ночей ноября меня подняли по тревоге и приказали срочно прибыть на лодку. Была объявлена боевая тревога, лодке было приказано обеспечить экстренную подготовку к выходу в море.
В штабе я получил задание – выйти в определённый квадрат, обнаружить группу кораблей условного противника, атаковать и уничтожить оба корабля торпедным залпом. Естественно, стрельбу провести учебными торпедами, оснащёнными световыми приборами, что позволяет реально зафиксировать результат торпедной атаки и «выловить» торпеды…
От своего приятеля, который стоял оперативным дежурным по эскадре, узнаю, что приказ только что поступил от Командующего Северным флотом Г. М. Егорова, который был с официальным визитом в Норвегии.
(Нетрудно додумать, что идея проведения полномасштабного испытания БИУС пришла в голову Командующему в результате радиообщения Г. М. Егорова и нашего доброго гения контр- адмирала О. С. Жуковского. Они были на короткой ноге и очень активно продвигали нашу систему, порой доставляя ужасные хлопоты разработчикам, флотским специалистам. Но ведь это позволяло сформировать наставления по боевому использованию, завоевать прочные позиции и главное – вызвать доверие среди командиров лодок. Не исключаю, что и Главком поучаствовал в этой затее, — уж он-то заслуженно считал себя одним из создателей системы. — М. Г.)
Условия проведения испытаний оказались просто идеальными – был сильнейший ноябрьский шторм. Цели были успешно обнаружены, и командир вышел в атаку одновременно по двум из них. Был выполнен классический манёвр для определения ЭДЦ, лодка вышла в позицию залпа и произвела залп одновременно по двум целям. На этом учения закончились, лодка всплыла и вышла на связь.
Было получено подтверждение, что торпеды прошли строго под целью, были обнаружены с помощью световых приборов и подняты на борт условных целей. Командующий поздравил командира с успехом и дал добро на возвращение лодки в базу.
Самое смешное началось именно после возвращения. Командир представил доклад о результатах похода, включая результаты стрельбы, и особенно отметил работу по двум целям. Доклад был встречен с возмущением: «Ты что, командир, не в своём уме, похоже? Как можно одновременно дать залп по двум целям! Немедленно перепиши отчёт, если не хочешь попасть на ковёр Комфлота!»
Командир поматерился (про себя!), переписал отчёт, но молва- то уже пошла! Да ещё у отцов-командиров появилось опасение: а вдруг и правда это такая умная система? Да если ещё и Командующий хорошо знает эту систему и её возможности, тогда уж жёсткая критика пойдёт в адрес ретроградов.
В итоге командиру пришлось ещё раз переписать отчёт. Так всё встало на свои места. Результаты атаки явились очень серьёзным аргументом для сторонников «Узла». А ещё система помогла Д. Н. Косолапову воспитать 14 командиров лодок, и все они стали профессионалами и энтузиастами использования Боевых Информационно- Управляющих Систем.
К сожалению, мне не удалось восстановить фамилии всех командиров лодки Б-103, которой в прошлом, 2009 году, исполнилось 45 лет.
Знаем только, что последним командиром был Андрей Геннадиевич Бабуров, который привёл лодку к её последнему причалу. Он ушёл с флота в звании капитана 1 ранга и продолжил свою морскую судьбу в качестве руководителя одной из известных в Петербурге компаний «Балтийский „Эскорт”». Его фотографию я нашёл в книге Николая Черкашина «Чёрная эскадра», посвящённой истории четвёртой эскадры Северного флота. В течение нескольких десятилетий все лодки этой эскадры были вооружены системой «Узел».
А. Г. Бабуров обрадовал меня, сообщив, что до самого конца своей службы Б-103 в её кают-компании хранилось деревянное панно. Помните? То самое, подаренное личному составу лодки в честь её пятилетнего юбилея.
А вот и ПРЫЖОК КИТА!
ПЛ проекта 641-Б (Tango). Именно такая лодка совершила свой «прыжок кита»
Подводная лодка Б-103 только волей случая и командования ВМФ сыграла важную роль в судьбе системы «Узел» как ОПЫТОВАЯ лодка. Систему установили, испытали, некоторое время продолжали с ней ходить на боевую службу, а потом демонтировали, снова установили старое аналоговое оборудование, да и забыли про «Узел» – забыли все, кроме участников этой эпопеи. Всё это было решающим шагом к успеху «Узла», но ещё не сам успех.
Совершенно иначе обстоит дело с подводными лодками проекта 641 – Б. (См. фото № 8 цветной вкладки.)
Для них система «Узел» являлась ШТАТНЫМ оборудованием с первого до последнего из построенных корпусов, с первых испытаний идо полного списания всех лодок этого проекта, своевременного или досрочного, — это уже проблема смены эпох в истории страны. Если учесть, что это оборудование обеспечивает решение всех основных боевых задач лодки, то становится понятным, что судьбы системы и проекта лодки, а точнее, серии лодок, неразрывносвязаны между собой. В предыдущих главах мы проследили судьбу серийных систем в условиях их производства, испытаний головной лодки и последующих двух лодок, которые были выпущены силами коллектива её создателей.
А теперь постараемся взглянуть на историю «Узла» глазами офицеров-подводников, чья морская судьба полностью оказалась связана с успехом или неуспехом всего столь важного для его создателей проекта – лодки и её боевой системы.
Я предлагаю читателю блестящую возможность услышать эту историю буквально из первых уст. Расскажет её Георгий Иванович Касаткин, который пришёл на головную лодку прямо из Высшего Военно-морского Училища Радиоэлектроники (ВМУРЭ) имени А. С. Попова, и вся судьба которого как офицера-подводника прошла «в обнимку» с «Узлом». Они были верны друг другу и никогда друг друга не подвели.
Г. И. Касаткин, А. И. Кирпичников, В. С. Чуканцов
Рассказ идёт от первого лица, поэтому не ищите никаких кавычек. Записан он в Австралии, по телефону. Изложен был за час сорок пять минут, чётко, ясно и выразительно. Итак, слово бывшему курсанту-отличнику, бывшему лейтенанту, командиру ЭВГ. Свои полномочия по освещению истории «Узла» Георгию Ивановичу передали: его сотоварищ по учёбе и совместному освоению БИУС «Узел» Андрей Иванович Кирпичников и первый командир головной лодки Владимир Сергеевич Чуканцов.
Я поступил в Училище, на радиотехнический факультет, в 1967 году и должен был стать офицером по радиолокации и гидроакустике. Но судьба распорядилась иначе.
В училище существовал факультет вычислительной техники, который традиционно в начале шестидесятых уже готовил военных инженеров и программистов для береговых вычислительных центров ВМФ, флотов и соединений, а также для научно-исследовательских институтов. Они изучали машины всех серий – Минск, БЭСМ-4 и БЭСМ-6.
Но в эти годы уже проходили испытания первые системы и вычислительные машины для надводных кораблей и подводных лодок, и становилось очевидным, что потребность в молодых офицерах для службы на таких системах будет неуклонно расти. Тогда командованием было принято решение дополнительно переориентировать часть курсантов радиотехнического факультета на освоение специальности вычислителей. Для этого после окончания третьего курса были отобраны несколько десятков наиболее успешных курсантов-радистов. Брали только тех, у кого по всем дисциплинам были отличные оценки.
Все отобранные вместо корабельной практики были оставлены в училище для прохождения крайне интенсивной двухмесячной «Программы переподготовки», а после этого вновь собранная группа стала заниматься на 4 и 5 курсах вместе с остальными вычислителями на равных.
