Илья Деревянко - «Белые пятна» Русско-японской войны
В обществе думают, что японцы часто посылали в роли шпионов своих офицеров, а между тем это совершенно неверно. В делах разведывательного отделения, правда, встречались указания на то, что японские офицеры, переодеваясь китайцами, следят с сопок за движением наших войск и сигнализируют при помощи оптических приборов, но и только. В судебных же процессах о шпионах японские офицеры фигурировали в качестве обвиняемых только в редких случаях, где на них возлагались исключительные по своей важности задачи. В этом отношении обращает на себя внимание дело полковника Юкока и капитана Оки[106]. В феврале месяце 1904 г. эти офицеры вместе с четырьмя японскими студентами были командированы из Пекина для порчи нашей железной дороги в районе от Хинганского перевала до станции Цицикарь. Этот крошечный отряд под видом китайских купцов совершил очень тяжелый 40-дневный переход через Монголию, но был, однако, обнаружен и захвачен нашим разъездом, ранее чем успел достигнуть железной дороги.
По рассказу подполковника Юкока, подтвердившемуся другими данными следствия, он и его спутники отправились в эту крайне трудную и опасную экспедицию, будучи к ней совершенно неподготовленными. Оба офицера, как и студенты, никогда не были кавалеристами и настолько слабо владели лошадью, что в первый же день выезда из Пекина половина их свалилась с коней.
Застигнутые нашим разъездом 30 марта около станции Турчиха, они не пытались даже сопротивляться, но это обстоятельство нисколько не помешало им так же мужественно встретить смерть, как стоически перенесли они все невзгоды своего путешествия.
Вторым офицером, который судился по обвинению в шпионстве, был кавалерийский офицер Томако Кобаяси и унтер-офицер Кого.
Кобаяси, юноша 23 лет, единственный сын в семье, был послан из Кайюаня с разъездом в 5 человек в г. Гирин, чтобы собрать сведения о движении туда русских войск. Проехав до деревни Шеичиупу, он убедился, что дальше нельзя ехать и вести разведку открыто, о чем и донес своему полковому командиру, но в ответ получил категорическое приказание: «Задача должна быть выполнена». Продолжать дальнейший путь можно было, только переодевшись китайцем. Отправив нижних чинов обратно в полк, поручик Кобаяси вместе с унтер-офицером Кого переоделись китайцами, привязали себе искусственные косы и, наняв китайскую арбу, под видом путешествующих купцов отправились дальше. Все шло удачно вплоть до 16-го марта, когда в д. Тоису-хе (20 верст южнее Гирина) они были узнаны нашим караулом и привлечены к судебному следствию как шпионы.
В обоих случаях офицеры судились как шпионы главным образом потому, что для успеха своей задачи они переодевались в китайские костюмы. Во всех же остальных отношениях нельзя не указать резкой разницы между мотивом и образом действий шпионов, действующих за деньги, и этими офицерами, которые были посланы вопреки их желанию и шли на опасное дело исключительно ради блага своей родины.
Резюмируя все вышеизложенное, следует прийти к заключению, что тайная разведка в японской армии велась очень широко, умело применялась к местным условиям и давала сама собою контролируемый материал. Благодаря такой организации противник прекрасно был осведомлен как о состоянии наших войск, так и о внутреннем положении России.
Военный следователь полковник ОгиевскийАГЕНТ-ДВОЙНИК
(Дело Хосе Гидиса)
Имя этого человека уже знакомо читателю по мемуарам А.А. Игнатьева «50 лет в строю». Хосе Гидис был двойным агентом, работавшим одновременно на японскую и русскую разведки. Согласно версии А.А. Игнатьева, он лично завербовал Гидиса в начале войны, когда тот был захвачен русским разъездом и доставлен к нему на допрос. Игнатьев, по его словам, давал Гидису задания и получал от него информацию. Датее он писал, что зимой 1905 г. получил от Гидиса предсмертное послание, написанное в ночь перед казнью и посланное японским штабом по китайской почте в Мукден[107]. В этом письме Гидис сообщал, что из-за невежества русского офицера, заменившего Игнатьева в разведотделении, он разоблачен японцами, посылал Игнатьеву свое последнее «прости» и сообщал некоторые сведения из своей биографии[108].
Но вот теперь в архиве найдены подлинные документы по делу Гидиса, из которых следует, что вся эта история, излагаемая Игнатьевым, не что иное, как фальсификация[109].
Правдой здесь оказалось только то, что Гидис действительно был двойным агентом и португальцем по происхождению.
Хосе Мария Гидис (он же Гайдес, он же Иосиф Геддес), сын владельца одной из шанхайских газет, по профессии коммивояжер и одновременно японский шпион, в апреле 1904 г. предложил свои услуги русскому военному атташе в Тяньцзине полковнику Ф.Е. Огородникову, а затем консулу в Тяньцзине коллежскому советнику Н. Лаптеву. Хотя Гидис постоянно находился на подозрении у русского командования, услугами его пользовались, и иногда он сообщал весьма ценную информацию. Японцы тоже не особенно доверяли Гидису, подозревая, что он работает не только на них, но и на русских.
В мае 1904 г. они арестовали его как русского шпиона, выпороли хлыстом, приговорили к расстрелу, но спустя три дня за недостатком улик освободили. После этого Гидис долгое время благополучно работал на тех и на других, однако в декабре 1904 г. был арестован русским командованием и заключен в тюрьму, где и находился до конца войны. О том, как работал Гидис, почему он был арестован, что с ним происходило в тюрьме и как он получил наконец свободу, вы сможете узнать из публикуемых ниже документов.
И.В. Деревянно * * *ПЕРЕВОД ШИФРОВАННОЙ ДЕПЕШИ ВОЕННОГО АГЕНТА В ТЯНЬЦЗИНЕ ПОЛКОВНИКА Ф.Е. ОГОРОДНИКОВА ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРУ ШТАБА НАМЕСТНИКА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ В.Е. ФЛУГУ ОТ 25 АПРЕЛЯ 1904 u.{353}
Гидис сообщает: у Бицзыво высадились части 2-й и 3-й армий. Всего — 30 тысяч. Направляются к железной дороге, чтобы отрезать Артур. На будущей неделе японцы намерены осадить Артур и заградить вход[110].
* * *ОТНОШЕНИЕ ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА ШТАБА МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА В.И. ХАРКЕВИЧА НАЧАЛЬНИКУ ЛЯОХЭЙСКОГО ОТРЯДА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ ВАКОСАГОВСКОМУ ОТ 29 АПРЕЛЯ 1904 г.{354}
Полевой штаб Маньчжурской армии. Управление генерал-квартирмейстера. Отделение разведывательное. 29 апреля 1904 г., г. Ляоян.
В среду 28 апреля выехал из Шанхай-Гуаня на Синминтин шпион Гидис с письмом полковника Огородникова, а для наблюдения за ним — переодетый казак. В Синминтине Гидис должен был быть 28 апреля вечером. Гидис — португальский подданный, лет двадцати двух, сын владельца «Шанхай Дейли пресс», живший три года в Шанхае, бывший часто в Маньчжурии агентом торговой фирмы «Мостарт Эннинг», получил предложение быть японским шпионом, но обратился к полковнику Огородникову (1п. 93 об.1) служить нам. Приметы Гидиса: худощавый, без бороды и усов, очень моложавый, выше среднего роста, брюнет, черные волосы, как у японца, заостренное лицо, очень низкий лоб, уши торчат, наружные края бровей приподняты, пенсне, острый нос, на левой щеке у носа едва заметная родинка, длинные пальцы. Капитан Едрихин в Гидисе узнал самозваного корреспондента американских газет; в начале февраля он был арестован в Артуре и после высылки распространял слух о том, что русские морили его голодом. В Шанхай-Гуане подделывал телеграммы Рейтера о гибели русских судов. Вследствие приказания начальника полевого штаба Наместника благоволите выследить и арестовать этого шпиона.
подпись: Г.-Кв. — генерал-квартирмейстер В.И. Харкевич * * *ШИФРОВАННАЯ ТЕЛЕГРАММА
ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА ШТАБА НАМЕСТНИКА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА В.Е. ФЛУГА
ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРУ ШТАБА МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ В.И. ХАРКЕВИЧУ{355}
ПЕРЕВОД ШИФРОВАННОЙ ТЕЛЕГРАММЫ, ПОЛУЧЕННОЙ 30 АПРЕЛЯ МЕСЯЦА 1904 Г. ОТ ГЕН.-М. ФЛУГА.
3526. Наместник приказал не арестовывать Гидиса, а только установить за ним наблюдение. 2387 Флуг
Дешифровал 30 IV Генерального штаба капитан Михайлов
* * *РАЗГОВОР ПО ТЕЛЕГРАФУ
ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА ШТАБА НАМЕСТНИКА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА В.Е. ФЛУГА И ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА ШТАБА МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА В.И. ХАРКЕВИЧА
Флуг: По поводу одного лица хочу с Вами переговорить, фамилию которого я не буду называть, но генерал догадывается, кто это такой. Это именно то лицо, которое он хотел арестовать, но я телеграфировал, что Наместник приказал не арестовывать. Так понял ли Его Превосходительство, о ком идет речь?
Харкевич: Его Превосходительство догадывается, хотя телеграмма Ваша только что получена и еще не дешифрована. Сейчас пошлю отмену приказания.
