Владимир Шигин - Тайна брига «Меркурий». Неизвестная история Черноморского флота
Похоже, Казарского отравили ртутью и фосфором — веществами, которые проще всего было достать в Николаеве.
Хлориды ртути — сулема и каломель — довольно часто применялись в то время в фармацевтике и парфюмерии; не составляло большого труда раздобыть и белый фосфор. Учитывая осторожность Казарского, вряд ли можно допустить хроническое отравление малыми дозами. Куда вероятнее, что ему поднесли сразу большую дозу. Данные яды плохо растворяются в воде, даже горячей, и Казарский мог заметить беловатый или желтоватый осадок в своей чашке, что укрепило его в убеждении — он отравлен. При приеме сулемы слизистые оболочки рта, губ, глотки приобретают сероватый оттенок, набухают, покрываются налетом. Появляется боль в области желудка, рвота с кровью, частый водянистый стул с примесью крови и слизи (ртуть вызывает сильное слабительное действие). После наблюдается нарастающая слабость, мышечные судороги, металлический вкус во рту и потеря сознания.
Из записки Бенкендорфа видно: Казарский “беспрестанно плевал”, и на полу образовались черные пятна, которые было невозможно смыть. Можно полагать, что помимо металлического вкуса во рту и усиленного слюноотделения у Казарского развился ртутный стоматит с кровоточивостью десен. Иногда при большой дозе ртути пострадавшие ощущают лишь жжение в желудке и тошноту, а через 1–2 часа состояние резко ухудшается, человек теряет сознание, у него развивается острая сердечно-сосудистая недостаточность, и наступает смерть. Таким образом, в целом картина кончины Казарского соответствует симптомам отравления соединением ртути, а именно — сулемой. Яд был принят в очень большом количестве, что вызвало острое отравление и сравнительно быстрый летальный исход.
Учитывая уровень науки того времени, можно с уверенностью сказать, что при правильном проведении экспертизы трупа Казарского можно было с полной достоверностью установить причину смерти капитана. Руководство по отравлениям, составленное тогдашним профессором Медико-хирургической академии Нелюбиным, долгое время считалось ценнейшим пособием по вопросам токсикологии. Современниками Казарского были такие известные судебные медики, как С.А. Громов, С.Ф. Храповицкий и И.В. Буяльский. Даже через полгода после смерти, когда была произведена эксгумация трупа и изъяты внутренние органы, можно было установить истинную причину смерти, обнаружить ртуть или другое вещество, вызвавшее отравление. Однако этого не сделали».
Не будем долго искать, а наберем в Интернете статью по теме «Симптомы отравления мышьяком». Вот что она гласит: «При желудочно-кишечной форме через 30 мин. — 2 часа и более после приема мышьяка ощущается металлический вкус во рту, царапание в полости рта и в зеве, боль и жжение по ходу пищевода (за грудиной), упорная повторная рвота, сильная боль в животе. Через несколько часов начинается холероподобный (испражнения типа рисового отвара) болезненный понос с тенезмами. Из-за быстрого обезвоживания возникают жажда, потеря тургора тканей, голос делается хриплым или беззвучным, отмечаются боль и судороги в икроножных мышцах. Наступает увеличение и болезненность печени, гемоглобинурия, олигурия или анурия, похолодание конечностей. В тяжелых случаях бывают цианоз вследствие недостаточности дыхания, снижение артериального давления с частым, плохого наполнения пульсом, общая судорожная реакция. Смертельный исход наступает через 1–2 дня после приема яда».
Обратим внимание, что симптомы при отравлении мышьяком и ртутью весьма схожи с симптомами при заболевании холерой! Для тех, кто мог организовать тремя годами ранее уничтожение адмиралов Сарычева и Головнина, это сходство симптомов могло быть решающим Кто устроит особое разбирательство во время холерной эпидемии, когда у умирающих налицо все признаки именно холеры?
Однако настораживает тот факт, что спустя три года именно с такими симптомами умирает и Казарский. В его случае опять были налицо симптомы холеры! Почему же никому в Николаеве и в голову не пришло забить тревогу, объявить если уж не карантин, то срочное и тщательное медицинское обследование всех лиц, общавшихся с Казарским, а значит, имевших вероятность заразиться. Да и похоронили Казарского не как умершего от холеры, где-нибудь подальше от населенных пунктов в яме с известью, а со всеми положенными почестями и на городском кладбище. Но ничего подобного сделано, как мы знаем, не было. Возникает сразу вопрос почему? Вариантов ответов здесь только два. Во-первых, это могло произойти по причине низкой квалификации николаевских врачей и отсутствия какого-либо порядка в николаевской администрации. В это не слишком верится. Вспомним, что на юге России только что закончилась эпидемия холеры, и врачи прекрасно знали ее симптомы, так как в своем подавляющем большинстве они недавно имели дело с холерными больными. Кроме этого адмирал Грейг, как мы знаем, любил Николаев, всячески заботясь о его благополучии и процветании. Как-никак Николаев был его «столицей»! Неужели адмирал был сам себе врагом, чтобы, не среагировав на тревожные симптомы смерти Казарского, фактически сознательно превратить свою «столицу» в новый очаг холеры, что сразу бы вызвало создание карантинов и для людей, и для товаров, а это нанесло самим бы грейговцам огромные убытки? Тут уж бы ему от Николая I досталось по полной программе! Да и не мог Грейг так легко рисковать жизнью жены и своих маленьких детей. Поэтому остается второй вариант — врачи, пользовавшие Казарского, с самого начала были прекрасно осведомлены, что именно с ним случилось и что ни о какой холере при заболевании флигель-адъютанта речи быть не могло.
Кстати, врач, как мы помним, поместил Казарского в горячую ванну. Именно это и требуется при отравлении мышьяком и ртутью. Помимо этого необходима была срочна промывка желудка взвесью активированного угля, обкладывание тела грелками, обильное питье, так как происходило интенсивное обезвоживание организма.
Что касается холеры, то при ее лечении главное — это также преодоление обезвоживания организма обильным приемом подсоленной воды. Ванна также рассматривается врачами, как дополнительное средство, так как помогает клеткам тела восполнять дефицит воды. Это в равной степени мог быть и диагноз отравления мышьяком, и диагноз холеры.
Отсюда следует вывод, что штаб-лекарь Петрушевский, который лечил Казарского, действовал в принципе правильно. Но ведь диагноз Петрушевский поставил совершенно иной — воспаление легких! Лечение пневмонии ни для кого не является секретом. Каждый может заглянуть в многочисленные медицинские справочники. Но заталкивать больного воспалением легких в ванну! Кто из нынешних врачей на такое решится? Получается, что Петрушевский знал, что случилось с Казарским, и, как мог, пытался его спасти, делая именно то, что и надо делать при отравлениях. Однако официально Петрушевский указал совершенно иную причину болезни и последующей смерти. Почему? Сам ли он так решил поступить или кто-то ему подсказал? Похоже, что Петрушевскому просто посоветовали держать язык за зубами, и он мудро последовал этому совету.
Нелишне будет вспомнить здесь и странную смерть императора Николая I, который, по одним слухам, простудился и умер от осложнений гриппа, а по другим — отравился, потеряв надежду выиграть Крымскую войну или вообще был отравлен своим лейб-медиком Мандтом. Так как, умирая, Николай запретил вскрывать свое тело, тайна его смерти так и осталась тайной.
Суммируя все четыре случая возможных отравлений (Казарский, Сарычев, Головнин и Николай I), мы можем сделать вывод о том, что данная метода тайных убийств была в то время весьма модной (если так только можно выразиться) в высших кругах. По крайней мере, она была на слуху, а дыма без огня, как известно, не бывает.
Итак, все можно было бы выяснить, но почему-то выяснено не было. Случайность или небрежность в таком деле, которое было на контроле у самого императора, в данном случае исключена. Что же остается? А остается только то, что некие очень и очень могущественные силы сделали все возможное и невозможное, чтобы скрыть правду смерти императорского флигель-адъютанта. И что самое прискорбное — это им удалось в полной мере. До глубины души обидно, что национальный герой России остался неотомщенным. Впрочем, это был последний успех «черноморской мафии». Конец ее был уже не за горами.
Любопытно, что комендант Николаева генерал-майор Федоров заявил, что сразу же после смерти Казарского он предлагал Петрушевскому произвести вскрытие тела. Однако против этого категорически выступил Петрушевский, а за ним и сам Грейг. Свое решение Грейг объяснил весьма странно: так как Казарский умер не сразу, а несколько дней болел, значит, он умер именно от воспаления легких! Кроме этого Грейг заявил, что он и так на слово верит Петрушевскому, а потому вскрывать тело нечего. Согласитесь, аргументация более чем странная, тем более, что речь идет не просто о военнослужащем, и не просто об офицере, а о личном адъютанте императора и о национальном герое России! Здесь могут быть только две причины: полный идиотизм Грейга (что о нем никак не скажешь!) или вполне сознательные действия адмирала, имеющие определенный смысл и цель. О том, какой смысл и какая цель преследовались Грейгом, можно лишь догадываться.
