Владимир Афанасенко - 56-я армия в боях за Ростов. Первая победа Красной армии. Октябрь-декабрь 1941
339-я Ростовская стрелковая дивизия начала выдвижение на рубеж реки Миус походным порядком, на ходу получая и осваивая оружие. Командовал дивизией с 6 сентября 1941 г. полковник Александр Михайлович Пыхтин. В состав дивизии входили 1133-й Таганрогский, 1135-й Сальский, 1137-й Ростовский стрелковые, 900-й Азовский артиллерийский полки, 444-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (без материальной части), отдельные 617-й саперный, 778-й связи, 422-й медико-санитарный батальоны, 339-я отдельная разведывательная рота, отдельная авторота подвоза.
10 октября 339-я дивизия насчитывала 857 человек командно-политического, 1470 человек сержантского состава и 9181 красноармейца, всего — 11 508 человек. На вооружении имелось 9395 винтовок, 168 ручных и 111 станковых пулеметов, 184 автомата ППД и ППШ, 56 ротных 50-мм, 43 батальонных 82-мм, 8 полковых калибра 120 мм минометов. Противотанковых 45-мм пушек не было вовсе, а в 900-м артиллерийском полку дивизии имелось всего 8 гаубиц 122-мм и 1 76-мм полевая пушка. Автопарк дивизии состоял из 3 легковых, 160 грузовых, 15 специальных и 3 санитарных машин, в качестве гужевого транспорта использовалось 2775 лошадей. В ходе пятидневного марша свыше 300 человек выбыло из строя по болезни и потертостям ног, около 800 бойцов было «изъято» по политико-моральному состоянию органами НКВД, имелись и случаи дезертирства{11}.
Формировавшиеся на территории СКВО 66-я Армавирская и 68-я Донская легкие кавалерийские дивизии (по 3,5 тыс. человек в каждой) также получили приказ срочно выдвинуться на Дон для прикрытия переправ в полосе между станицей Багаевской и Азовом. Вооружение и снаряжение они также получали в ходе марша, да и то не в штатном количестве. Но других сил поблизости не было.
В это время из Еревана в Москву по железной дороге направлялась 31-я Сталинградская стрелковая дивизия, полностью вооруженная и укомплектованная по штатам военного времени. В нее входили 75-й Краснознаменный Донской, 177-й Астраханский и 248-й Ленинградский стрелковые, 32-й Краснознаменный легкий артиллерийский полки и другие части. Всего 31-я дивизия насчитывала 14 508 человек, имела 54 противотанковые пушки калибра 45 мм, 72 полевых орудия калибра 76— 152-мм, 150 минометов (84 — 50-мм, 54 — 82-мм, 12 — 120-мм), восемь зенитных орудий (по четыре 76-мм и 37-мм), 12 плавающих танков Т-38 и 10 пушечных бронемашин А-10 в составе 86-го отдельного разведывательного батальона. Еще 29 танков Т-26 насчитывалось в 77-м отдельном танковом батальоне. Командовал этим соединением с 7 апреля 1938 г. полковник Михаил Иванович Озимин{12}.
Получив сообщение о прибытии в Батайск головных эшелонов 31-й Сталинградской дивизии, командование округа немедленно обратилось в Ставку ВГК с просьбой переподчинить ее СКВО для немедленного прикрытия городов Таганрог и Ростов-на-Дону на рубеже реки Миус. Москва медлила с ответом: там, на Можайском, Волоколамском, Подольском направлениях тоже зияла «дыра» после окружения семи советских армий под Вязьмой и Брянском. Туда, с курьерской скоростью, мчались эшелоны с Дальнего Востока и Сибири, с Валдая и Волхова. Отдавать 31-ю Сталинградскую стрелковую дивизию маршалу Шапошникову в этой ситуации очень не хотелось, но в Москве прекрасно понимали стратегическое значение Ростова-на-Дону, как «ворот Кавказа». И добро было дано.
В 4.40 утра 10 октября командующему войсками СКВО поступила директива Ставки ВГК № 002825, утвердившая принятые меры по обороне Таганрога и Ростова, а также передавшая в его распоряжение 31-ю стрелковую дивизию и два авиаполка скоростных бомбардировщиков{13}. Командир 7-го отдельного дивизиона бронепоездов подполковник В.П. Жмакин направил в Ростов-на-Дону бронепоезда № 27 и № 29.
Боевым распоряжением № 00191/оп командование Южного фронта с целью прикрытия Ростовского направления создало Таганрогский боевой участок в составе 150-й и 339-й стрелковых дивизий, 26-го запасного мотоциклетного полка и 1-й роты 10-го минометного батальона с непосредственным подчинением Военному совету Южного фронта. Начальником боевого участка был назначен командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Иосиф Иванович Хорун. Перед войсками Таганрогского боевого участка ставилась задача к исходу 13 октября организовать прочную оборону по восточному берегу Миуса между селом Успенским и Таганрогом. В первую очередь следовало создать противотанковую оборону с системой противотанковых препятствий, для чего разрешалось использовать местные ресурсы, в том числе и гарнизона Таганрога. 339-й стрелковой дивизии намечался участок обороны от села Ивановки до Таганрога{14}.
В ночь с 10 на 11 октября 1941 г. головные эшелоны 31-й стрелковой дивизии начали выгрузку на железнодорожной станции Бессергеновка, последующие — в Таганроге, на станции Марцево и разъезде Кошкино. Фактически прямо из эшелонов батальоны и дивизионы вступали в бой на линии фронта в 24 км. Боевые действия приходилось вести при исключительно невыгодных условиях, в отсутствие подготовленного оборонительного рубежа и времени на его подготовку. Артиллерия вводилась в бой чаще всего поорудийно, открывала огонь с открытых позиций, с ограниченным запасом снарядов. Саперы не имели ни противотанковых и противопехотных мин, ни колючей проволоки. Дивизионный и полковые штабы в первые дни боев даже не имели необходимых топографических карт. Не были подготовлены к моменту выгрузки склады, а службы тыла не имели нарядов для подвоза всего необходимого для боевых действий: боеприпасов, медицинских препаратов, вещевого, обозно-гужевого и ветеринарного имущества, ГСМ для танков, бронемашин, тракторов-тягачей, автомашин и мотоциклов, фуража для строевых и обозных лошадей.
Подобным образом обстояли дела в 339-й и 150-й стрелковых дивизиях, включенных в состав Таганрогского боевого участка. Тыловые службы СКВО оказались совершенно не готовы к действиям в боевой обстановке, когда фронт неожиданно быстро подошел к Ростову-на-Дону. Все это негативно сказывалось на ходе боевых действий.
И как это уже не раз случалось, ошибки одних компенсировались мужеством и самопожертвованием других. Вместе с партизанскими отрядами Федоровского и Анастасиевского районов, отдельными группами бойцов и командиров разбитой 218-й стрелковой дивизии курсанты ростовских военных училищ с одной винтовкой на троих и с бутылками с бензином в течение трех дней, 9, 10 и 11 октября, сдерживали передовые разведывательные части 3-го моторизованного корпуса. Для многих из них этот бой стал последним.
Сводный артиллерийский дивизион двухбатарейного состава с учебной материальной частью 1-го Ростовского артиллерийского училища поддерживал огнем 17—18-летних мальчишек, прошедших трехмесячную подготовку. Начальник обороны Таганрогского района Кариофилли лично расставлял на огневые позиции немногочисленные пушки училища и с горечью сетовал: «Наше артиллерийское училище готовит славные кадры. Отличные ребята. Это же без пяти минут командиры. Черт возьми, как не по-хозяйски получается! Грамотные, почти офицеры, а в расчетах действуют как подносчики снарядов, заряжающими, даже ездовыми. А что поделать? Затыкаем дыру…» Ценою своих жизней курсанты выиграли время для подхода и развертывания главных сил 31-й и 339-й стрелковых дивизий на Миусском рубеже.
Вечером 12 октября командующему Южным фронтом поступила директива Ставки ВГК № 00297:
«В целях твердого управления войсками, действующими на направлении Таганрог, Ростов и на рубеже р. Миус, необходимо:
1. Таганрогский боевой участок подчинить командар-му-9.
2. Харитонова со штабом перебросить в район левого крыла фронта.
3. Вам установить прочную, безотказно действующую связь с ком. войск СКВО тов. Ремезовым для координации действий по обороне района Ростов и рубежа р. Дон.
Исполнение донести. Б. Шапошников».
Этим же вечером в Ростов, в штаб СКВО прибыл представитель Ставки ВГК, заместитель наркома обороны СССР, бывший начальник Главного артиллерийского управления РККА, Маршал Советского Союза Григорий Иванович Кулик. Незадолго до этого, 26 сентября 1941 г., он был снят с должности командующего 54-й армией за провал операции по деблокаде Ленинграда в районе Синявино. На срочно созванном оперативном совещании, выслушав информацию об обстановке, маршал устроил настоящий разнос командованию округа. Он потребовал немедленных и решительных мер по разгрому Таганрогско-Мариупольской мотомеханизированной группировки противника и личного руководства этой операцией генерал-лейтенантом Ремезовым. Кулик настоял также, чтобы и войска левого крыла Южного фронта наступали на соединения немецкой танковой армии. В половине второго ночи последовало предварительное распоряжение:
«Штаб СКВО. Ростов.
По личному приказу Зам. наркома маршала Сов. Союза тов. Кулик вступил в командование войсками Таганрогской группы войск (150, 339, 31 СД, 33 МСП, 66 КД, Новочеркасское кав. училище, Ростовское пех. училище, 1 рота 10 мин. б-на, 1/17 КАП, 8д-н БЕЛО).
