Семен Мельников - Маршал Рыбалко
— Здесь так красочно описывали мой жизненный путь,— сказал он,— но этот путь типичен для всех командиров и политработников, вышедших из гущи рабочего класса и крестьянства и связавших свою судьбу с Рабоче-Крестьянской Красной Армией — Советской Армией, в которой я служу вот уже более тридцати лет. Все мои успехи и заслуги, о которых здесь много говорилось, и даже с преувеличением, я всецело отношу к успехам и заслугам солдат и офицеров, всего личного состава наших частей и подразделений, которые сильны боевыми традициями и высоким патриотизмом, выкованными в огне сражений с ненавистными гитлеровскими захватчиками. Коммунисты личным примером вели вои-
нов на разгром врага. Командиры и политработники наших частей и подразделений в годы войны воспитали 297 Героев Советского Союза, восемь из них удостоены этого высокого звания дважды. За доблесть и отвагу Верховный Главнокомандующий 31 раз объявлял нам благодарность. И я горжусь тем, что мне выпало счастье командовать такими войсками...
Переждав бурю аплодисментов, он закончил:
— Разрешите поблагодарить моих избирателей за оказанное доверие. Постараюсь его оправдать.
10 февраля состоялись выборы. П. С. Рыбалко был избран депутатом и вскоре уехал в Москву на первую сессию Верховного Совета СССР второго созыва.
Вернувшись с сессии, Рыбалко получил ноьое назначение: первым заместителем командующего бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии (с апреля 1947 года Павел Семенович стал командующим). Маршал Конев попросил Рыбалко высказать мнение, кого он мог бы рекомендовать на свое место.
Присутствующий при разговоре Константин Васильевич Крайнюков предложил:
— Я бы рекомендовал Василия Андреевича Митрофанова. На всех должностях — от начальника штаба до заместителя командующего — его работа постоянно заслуживала положительной оценки.
Все согласились с этим предложением, и в Москву было отправлено представление. Приказ о назначении генерала Митрофанова был получен через три дня, и Павел Семенович тут же уехал.*
С грустью прощались мы с ним, да и ему, видно, было нелегко оставлять испытанных боевых друзей.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Встретились мы с Павлом Семеновичем ровно через год после его отъезда в Москву. Я пришел к нему в Главное управление БТМВ доложить о своем новом назначении.
Рыбалко встретил меня как старого друга, и беседа наша носила исключительно теплый характер. Павел Семенович расспрашивал о моих служебных делах, о семье, о наших сослуживцах, интересовался, как сложились их судьбы после его отъезда. О себе сказал скупо;
— Работаю много, дня не хватает, приходится занимать время у ночи...
Тут его срочно вызвали в Кремль, и мы расстались.
В последние годы жизни Павла Семеновича мы с ним виделись редко, и поэтому я приведу лишь два кратких свидетельства людей, соприкасавшихся с ним по долгу службы.
Вспоминая о совместной работе с Рыбалко в послевоенные годы, Маршал Советского Союза И. С. Конев так характеризует деятельность Павла Семеновича на посту командующего бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии:
«Армия осуществляла переход на мирное положение. На своем новом весьма ответственном посту Рыбалко должен был решать многие задачи, суммировать весь боевой опыт, накопленный бронетанковыми войсками за годы войны, наметить планы развития этих войск в мирное время с перспективой на будущее, правильно разработать всю техническую политику в области танкостроения. И тогда я видел в Рыбалко талантливого, проницательного и твердого военачальника» 25.
Эта оценка тогдашнего главнокомандующего Сухопутными войсками Советской Армии мало чем отличается от того, что говорил мне впоследствии подчиненный Рыбалко, бывший ответственный работник БТМВ генерал Иван Игнатьевич Михалькевич:
— Под непосредственным руководством Рыбалко был обобщен огромный опыт, полученный бронетанковыми и механизированными войсками в годы войны, разработан перспективный план развития этих войск в мирное время и определена техническая политика в области советского танкостроения.
Оценки эти относятся не только ко времени, когда Павел Семенович еще мог отдаваться работе полностью. Даже тогда, когда тяжкий недуг начал подтачивать его силы, вынуждая подолгу находиться в больнице, мысли Рыбалко были заняты заботами службы, и он продолжал вносить свой вклад в послевоенную перестройку любимого рода войск.
В этом я убедился, приехав навестить Павла Семеновича незадолго до того, как врачи запретили посещения. Вид Павла Семеновича не сулил ничего хорошего: он исхудал, осунулся, кожа лица пожелтела. Я с трудом сдерживался, чтобы не выдать охватившего меня волнения. А он, явно превозмогая боль, держался бодро, говорил о танках, самоходках, о тех усовершенствованиях, которые следует ввести в первую очередь, а с чем можно повременить. Лишь на прощание сказал:
— Только бы вырваться из этой белостенной темницы!
Не знал я тогда, что вижусь с ним в последний раз...
28 августа 1948 года Рыбалко не стало.
Центральный Комитет партии и Совет Министров СССР 29 августа известили советский народ о его безвременной кончине. В газете «Правда» была опубликована статья, в которой П. С. Рыбалко оценивался как один из выдающихся советских военачальников и перечислялись боевые операции, где наиболее ярко проявилось его высокое полководческое искусство.
На следующий день газеты поместили некролог, который подписали 69 видных деятелей Коммунистической партии и Советского государства, прославленные полководцы Великой Отечественной войны. В нем отмечалось, что весь свой талант, все свои знания и огромный опыт Рыбалко отдал делу организации, укрепления и совершенствования военной мощи Советского государства.
Перед гробом с телом Павла Семеновича прошли десятки тысяч москвичей, ветераны войны и молодые воины. Представители Советской Украины прибыли отдать последний долг человеку, внесшему большой вклад в освобождение территории республики от фашистских захватчиков. Рядом установила венки прибывшая на похороны делегация Чехословакии.
Медленно движется по улицам Москвы траурный кортеж. Почетный эскорт, обвитые черным крепом знамена, похоронные марши военных оркестров... На Новодевичьем кладбище ветераны армии проносят гроб к открытой могиле...
Слова прощания. Верный сын партии... пламенный патриот Родины... прославленный военачальник... И наконец — тишина. Над могилой склоняются боевые знамена воинских частей. Залпы прощального салюта. Под развернутым знаменем проходит почетный эскорт...
Советский народ чтит память П. С. Рыбалко. Его именем названы улицы Москвы, Киева, Харькова и многих других городов страны. Оно присвоено Ташкентскому высшему танковому командному училищу. Пионерские дружины организуют походы по боевому пути его
армии, ищут и находят нетленные следы минувших боев, пополняют ими экспозиции музеев боевой славы.
Бюст Рыбалко установлен на родине дважды Героя, в селе Малый Истороп. А рядом — танк Т-34, символ его боевой славы.
Ничто здесь не напоминает о том селе, где прошли детство и юность Павла Семеновича. Высятся многоэтажные корпуса совхоза-техникума. В нем учатся 1500 будущих агрономов, ветеринаров, зоотехников. Особое здание отведено музею маршала П. С. Рыбалко. Здесь собрано более двух тысяч экспонатов, рассказывающих о жизненном пути прославленного земляка. Ветераны проводят в музее уроки мужества.
Создан музей П. С Рыбалко и в московской средней школе № 119. В этом здании в 1941 году собиралось ополчение москвичей, позднее влившееся в состав нашей армии. Часть экспозиции занимают личные вещи Павла Семеновича. Один из стендов отведен экспонатам истории советско-чехословацкой дружбы. Среди них — подарки Людвика Свободы.
Помнят о П. С. Рыбалко чехи и словаки. В честь освобождения Праги в пантеоне, воздвигнутом на горе Витков, ему установлен памятник.
Неизгладим в памяти ветеранов нашей армии образ ее командующего. На встречах с молодежью, рассказывая о беспримерном мужестве и ратной доблести гвардейцев Рыбалко, ветераны вспоминают боевые эпизоды, когда командарм своей стойкостью и бесстрашием вселял веру в победу, вдохновлял на подвиги.
Трудно переоценить значение таких встреч в работе по патриотическому и интернациональному воспитанию молодого поколения. Готовят и проводят их партийные и комсомольские органы вместе с советом ветеранов нашей армии. Приурочиваются эти встречи обычно к историческим датам освобождения городов, в котором принимала участие 3-я гвардейская танковая армия.
Ветераны передают своим наследникам эстафету боевых традиций, рожденных в огне сражений, и можно не сомневаться, что молодежь запомнит услышанное и будет стремиться приумножать славу своих отцов и дедов. Но мы, участники тех жестоких боев, хотим, чтобы войны больше никогда не было, чтобы наследники боевой славы нашего поколения прославили себя только в мирных трудовых свершениях.
