Владислав Гончаров - Возвышение Сталина. Оборона Царицына
19 июля был создан Военный совет Северо-Кавказского военного округа в составе А. Е. Снесарева, И. В. Сталина, С. К. Минина. 24 июля в состав ВС был введен С. К. Ковалевский, 4 августа его сменил К. Е. Ворошилов. 23 сентября ВС округа был расформирован в связи с созданием Южного фронта.
2 сентября 1918 года постановлением ВЦИК в отсутствие тяжело раненного Ленина был создан РВС республики под председательством Троцкого. Однако вопреки стараниям Троцкого ЦК ВКП(б) и Совнарком сумели уравновесить его роль в этом органе путем введения в него противников наркомвоенмора. Однако борьба за контроль над армией в рамках РВСР выходит за пределы нашего повествования.
Троцкий считается создателем и организатором Красной армии. Не умаляя его заслуг, отметим, что еще до назначения Льва Давыдовича на указанные выше посты огромную роль в развитии вооруженных сил Советской России сыграл генерал-лейтенант М. Д. Бонч-Бруевич, бывший командующий войсками Северного фронта, с ноября 1917 года занимавший пост начальника штаба Верховного главнокомандующего, а затем с марта по август 1918 года являвшийся военным руководителем Высшего военного совета, сиречь главнокомандующим РККА.
Михаил Дмитриевич был старшим братом управляющего делами Совета народных комиссаров Владимира Бонч-Бруевича; вдобавок еще с весны 1917 года он являлся членом Псковского и Могилевского советов, то есть среди всех царских генералов большевики могли считать его наиболее лояльным. По той же причине многие современные исследователи склонны относиться к нему крайне негативно, зачастую не гнушаясь пересказом ничем не подтвержденных сплетен либо же просто их сочинением. Основным лейтмотивом этих сплетен является невероятный карьеризм генерала Бонч-Бруевича; в действительности же документы свидетельствуют о том, что после ухода с поста военрука ВВС он старательно избегал занимать сколько-нибудь важные должности и даже пост начальника Полевого штаба РККА в июле 1919 года принял под давлением и с большой неохотой.
Часто Бонч-Бруевича называют ставленником Троцкого. Однако вот какую характеристику Льву Давыдовичу давал он сам:
«Смешно отрицать острый ум Троцкого и его ораторский талант. Но… во всяком случае я, являвшийся в первые месяцы организации Красной армии ее военным руководителем, не обнаруживал у него даже подобия интереса к военному делу».
И в самом деле, Троцкий в первую очередь был политиком, армия для него оставалась лишь инструментом. Он мог красоваться своей военной должностью как красивым парадным оружием в драгоценной оправе, но пользоваться им не умел и не считал необходимым. Военные специалисты, которым, как считается, покровительствовал Троцкий, на самом деле были для него лишь необходимым орудием, выполнявшим для него непонятную, но, безусловно, необходимую работу. Вникать непосредственно в военные дела Троцкий не желал — ему было просто не до того. Однако подпускать кого-то другого к этим делам он также категорически не желал. Именно в этом и заключается причина крайне настороженного отношения Троцкого к военачальникам из коммунистов: будучи для большевиков «своими», обладая партийным доверием, они априори получали б<о>льшую самостоятельность и независимость, переставая таким образом быть бессловесным орудием в руках наркомвоенмора. Не следует забывать, что вплоть до 1930-х годов большевики искренне стремились к коллегиальности управления, поэтому любой коммунист имел право апеллировать в центральные органы.
Кстати, по той же самой причине в следующем 1919 году Троцкий вдруг начал бороться с «фронтовыми пристрастиями» представителей реввоенсоветов. Дело в том, что зачастую большевистские деятели, сработавшись на фронте с теми или иными военспецами, проникались к ним доверием и начинали их всячески защищать либо даже продвигать на более высокие посты. Такие «тандемы» (Аралов — Костяев, Гусев — Каменев) представляли собой огромную опасность для безграничной власти Троцкого над старыми офицерами, ограничивая его контроль над военным ведомством.
Не удивительно, что Троцкий прилагал все усилия для ликвидации талантливых командиров-самородков из «социально приемлемой» среды, если они претендовали на сколько-нибудь важную роль. Так весной 1919 года именно Троцким был организован конфликт с Махно, незадолго до этого получившем из рук Дыбенко орден Красного Знамени. В начале 1920 года Троцкий организовал «ликвидацию» командира Конно-сводного корпуса Б. М. Думенко — поводом к этой акции стал явный бандитизм Думенко, бывшего казачьего вахмистра. В 1921 году им был уничтожен командующий 2-й Конной армией Ф. К. Миронов, арестованный за связь с мятежом Вакулина и через полтора месяца убитый при странных обстоятельствах во дворе тюрьмы. Откровенно недолюбливал Троцкий и Буденного с Ворошиловым, однако после 1918 года эти фигуры пользовались покровительством Сталина, то есть были ему уже не по зубам…
Возможно, по той же самой причине осенью 1918 года военное руководство Республики всеми мерами саботировало оказание помощи Северо-Кавказской (позднее 11-й) армии. Эта армия имела в строю до 120 000 штыков и сабель, но буквально задыхалась без патронов и снарядов, самостоятельно, практически в отрыве от остальной территории Советской России сражаясь с Добровольческой армией Деникина. Однако в ней практически не было «старых военспецов», войсками командовали «социально близкие» младшие казачьи офицеры Автономов и Сорокин.
Таким образом, не следует идеализировать отношение Троцкого к военным специалистам из царских офицеров — оно было сугубо прагматичным. Если при возникновении конфликта Троцкий становился на чью-то сторону, скорее всего, это вызывалось логикой борьбы за сохранения власти и влияния на Красную армию. Если рассматривать события, происходившие вокруг Царицына и руководства Северо-Кавказским военным округом летом и осенью 1918 года, многое становится гораздо более понятным…
Теперь познакомимся поближе с другим фигурантом нашей истории — военным руководителем округа А. Е. Снесаревым.
Андрей Евгеньевич Снесарев был образованнейшим человеком — в 1884 году он поступил на физико-математический факультет Московского университета и 1888 году окончил его с золотой медалью за диссертацию «Исследование бесконечно малых величин». Кроме того, он был великолепным оперным певцом — в 1895 году ему довелось выступать на сцене Большого театра в одном концерте с самим Собиновым. Там же, в Большом, заменяя заболевшего певца, он исполнял партию Невера в опере Джакомо Мейербера «Гугеноты».
Однако более всего Снесарева тянуло не к математике и не к пению, а к военной службе. Сразу после блестящего окончания университета он поступает… на годичное отделение Московского пехотного юнкерского училища и оканчивает его с отличием и занесением на мраморную доску. После этого молодой подпоручик (с 1893 года — поручик) семь лет служит в 1-м лейб-гвардейском Екатеринославском полку, в основном, на штабных должностях. Следует попытка поступить в Николаевскую инженерную академию (ту, что в Инженерном замке) — неудачная, Андрей Евреньевич «срезался» на рисовании. Однако молодой поручик не унывает и в 1896 году повторяет попытку, на этот раз подав заявление в Академию Генерального штаба. Закончив ее в 1899 году по первому разряду, штабс-капитан Снесарев получает направление на службу в Среднюю Азию, обер-офицером для поручений в штабе Туркестанского военного округа.
Почти сразу же новоиспеченый офицер Генерального штаба получает особое поручение — отправляется в командировку в Северную Индию через Памир, Кашгар и Афганистан. В конце 1900 года он отравляется в четырехмесячную поездку в Англию, а вернувшись, в 1902 году назначается командиром Памирского отряда. В 1903 году он выпускает двухтомное военно-географическое описание Северо-Индийского театра, затем следуют несколько работ с описаниями Памира и Восточной Бухары.
В 1904 году Снесарев получает чин подполковника и возвращается в Санкт-Петербург на должность помощника делопроизводителя в управлении генерал-квартирмейстера Генерального штаба — в современной терминологии это значит оперативный отдел Генштаба. Многие биографы Снесарева склонны утверждать, что его занятием в Генштабе была разведка. Но это не так — управление генерал-квартирмейстера занималось только пассивной обработкой и систематизацией информации, поступавшей из различных источников; непосредственное руководство активными разведывательными действиями осуществляло созданное в 1903 году «разведочное отделение» ротмистра Лаврова, в 1905 году преобразованное в 5-е делопроизводство 1-й обер-квартирмейстерской части под руководством полковника Абадаша. В 1910 году эта структура вновь была выделена из общей системы генерал-квартирмейстерства, став Особым делопроизводством, а его новый руководитель, полковник Монкевиц одновременно занял должность помощника 1-го обер-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба.
