Олег Козинкин - Сталин. Кто предал вождя накануне войны?
Коробков, как и Павлов, действовал «по инструкции» — «такие действия осуществляются только после поступления официального приказа», однако это их не спасло от возмездия. Ведь Коробкова и обвинили именно в том, что он совершил в ночь на 22 июня: «преступно бездействовал, в результате чего вверенные ему силы понесли большие потери и были дезорганизованы».
Но Стаднюк показал одну очень важную деталь: «Если б нарком по телефону прямо приказал вам действовать по боевой тревоге… Действовали бы?»
Дело в том, что вся проблема приказов тех дней была именно в их «расплывчатости». Москва в принципе не могла отдавать прямые приказы командующим округов — привести войска в боевую готовность «полная» или что-то в этом роде.
Выше уже приводился отчёт о деятельности авиации ПрибОВО «с 22.6.41 г. по 1.7.42 г.», в котором говорится о приведении в боевую готовность «повышенная» ВВС ПрибОВО, «не считаясь с тем, что 19.6.41 г. в связи с создавшейся неблагоприятной обстановкой частям был отдан приказ о переходе в боевую готовность». Как видите, даже в июле 42-го нет никакой ссылки на то, кто отдал частям и на каком основании «приказ о переходе в боевую готовность». Вроде как неясно, сами в округах так решили или всё же Москва дала такой приказ?! Хотя любой военный вам скажет — на такое в округах могут пойти только с санкции Москвы.
Но почему Москва не могла дать прямой приказ о приведении в боевую готовность «полная» войскам западных округов 19 июня? Ответ достаточно простой: только потому, что объявление полной боевой готовности, как и объявление мобилизации, официально сразу даст возможность Гитлеру обвинить СССР в подготовке агрессии и желании напасть первыми. Такая опасность сохранялась и во время войны, и после неё тем более, когда Запад попытался обвинить СССР в подготовке агрессии (и это видно по вопросам, какие задавались немецким генералам в США после войны).
Поэтому приказов 18–19 июня 1941 года о повышении боевой готовности, скорее всего, было несколько, и все они имели именно некую «расплывчатость» в толковании. Так же шло много устных приказов и распоряжений как из Москвы, так и внутри округов, что потом отмечалось в «Журналах боевых действий» или в ответах генералов на вопросы Покровского: «Войска поднимать по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять», или «На основании устных распоряжений командующего войсками округа соединения 11-й армии выходили на подготовленный рубеж обороны», или «Никаких письменных распоряжений о развёртывании соединений никто не получал. Всё осуществлялось на основании устного приказа командующего войсками округа». Также по устным приказам действовали и политорганы округов: «Отделам ПП корпусов и дивизий письменных директив в части не давать. Задачи политработы ставить устно через своим представителей».
Это в итоге и дало возможность ионовым и птухиным «включать дурочку» и говорить: «Командованию и авиационным частям конкретных указаний не давалось», а Павлову заявлять, что он, видите ли, «неправильно понял директиву наркома». А Стаднюку сочинять такой «ответ» генерала армии следователю: «А если бы потом немцы не напали?.. И не поступила директива?.. Кто бы из нас ходил в провокаторах?»
Вот такой вот «роман»…
Эта беседа Павлова и «батальонного комиссара» есть и в регулярно показываемом по ТВ кинофильме по мотивам книги Стаднюка «Война на западном направлении», снятом на излёте СССР в 1990 году. Кроме Стаднюка в сценаристах в этом уже чисто антисталинском фильме (а Стаднюк написал вполне нормальную честную книгу) значится такой мастер советского экрана, как Э. Володарский (режиссёр фильма Г. Кохан). Володарский — сценарист и драматург, написавший в 2004 году сценарий к сериалу «Штрафбат», в котором опошлил всю историю штрафбатов и Красной Армии.
В фильме по роману Стаднюка в сцене беседы «батальонного комиссара» с Павловым добавлены такие слова — мол, Павлов просил Москву начать заранее развёртывать войска округа, а ему не дали, и якобы Тимошенко ответил ему что войны не будет. Володарский, когда вставлял этот эпизод в сценарий, действовал по принципу «какие байки или слухи слышал о событии, то за правду и сойдёт». В данном случае смешаны два факта. Один — это тот, что Павлов действительно запрашивал НКО и ПИ о разрешении выводить войска в районы сосредоточения по плану прикрытия. Было это на Военном Совете округа ещё 8 июня, и утром 11 июня первые дивизии округа уже начали выводиться в свои районы сосредоточения по директиве НКО и ГШ от 11 июня. Т.е. Павлов действительно ещё 8 июня запрашивал НКО и ГШ (Москву) о разрешении начала вывода войск по плану прикрытия, и Москва дала его, прислав директиву НКО и ГШ от 11 июня о выводе «глубинных дивизий» в «районы, предусмотренные планом прикрытия». А второй факт о Тимошенко, о том, как нарком обороны в 1 час ночи 22 июня успокаивал Павлова: вы утром соберитесь, если будут какие-то неприятности. Те. Тимошенко действительно «успокаивал» Павлова, что «войны не будет», и делал это около 1.00 ночи 22 июня, в тот момент, когда в Минске расшифровывали «Директиву № 1»…
На самом деле Павлова пытались «отмазать», хотя вопрос о его отстранении был поднят, по некоторым данным, уже 25–26 июня! Вот что пишет историк А. Мартиросян в своей книге «22 июня: Блицкриг предательства» (М., 2012 г.):
«Ворошилов, который в начале войны по указанию Сталина прибыл на Западный фронт, чтобы отстранить Павлова от должности и под охраной отправить его в Москву, вместо того, чтобы уже 27 июня исполнить это указание, пустился в неуместные рассуждения о том, что-де не надо арестовывать Павлова. И даже накатал телеграмму в адрес Сталина, в которой предлагал всего лишь отстранить его от командования фронтом и назначить командиром танковой группы, сформированной из отходящих частей в районе Гомель — Рогачёв (Сыромятников Б. Трагедия СМЕРШа. Откровения офицера-контрразведчика. М., 2009, с. 209).
30 июня был образован ГКО, который возглавил Сталин. Прямо на первом же его заседании было принято решение об отстранении Павлова от командования фронтом, замене его генерал-лейтенантом А.И. Ерёменко.
1 июля в 11 ч. 05 мин. в Москву была отправлена телеграмма следующего содержания: “Наркому обороны маршалу Тимошенко. Командование войсками Западного фронта сдал генерал-лейтенанту Л.И. Ерёменко 1 июля 1941 г. Д. Павлов. В командование войсками Западного фронта вступил 1 толя. А Ерёменко” (НА МО РФ.Ф. 226, оп. 2133, д. 1, л. 14). А 2 июля Ерёменко по решению ГКО был заменён наркомом обороны Тимошенко. Больно уж симптоматично — первый на войне Главнокомандующий и нарком обороны назначен командующим именно тем фронтом, где противнику удалось добиться наибольших успехов в прорыве обороны советских войск. Проще говоря, не получается ли так, что Сталин умышленно назначил Тимошенко командовать этим фронтом — по меньшей мере как бы для того, чтобы он исправлял то, что упустил ещё до войны?! <…>
Сталин уже утром 22 июня, судя по всему, заподозрил неладное именно на Западном фронте, потому что в 7 часов утра он звонил первому секретарю ЦК КП (б) Белоруссии Пантелеймону Кондратьевичу Пономаренко и заявил, что, поскольку получаемая от военных информация его не удовлетворяет, потребовал начать сбор сведений о положении противника через местные партийные органы. (Минский курьер. № 953 от 22.6. 2006. Приводится по: Гончаров В. Генерал Павлов — портрет на фоне катастрофы. В сб.: Великая Отечественная катастрофа-2. 1941 год. Причины трагедии. М., 2007, с. 174–175.) <…>
6 июля 1941 г. Мехлис направил Сталину телеграмму следующего содержания: “Москва, Кремль, Сталину Военный совет установил преступную деятельность ряда должностных лиц, в результате чего Западный фронт потерпел тяжёлое поражение. Военный совет решил:
1) Арестовать бывшего начальника штаба фронта Климовских, бывшего заместителя командующего ВВС фронта Таюрского и начальника артиллерии Клич.
2) Предать суду военного трибунала командующего 4-й армией Коробкова, командира 9-й авиадивизии Черных, командира 42-й сд Лазаренко, командира танкового корпуса Оборина.
3) Нами арестованы — начальник связи фронта Григорьев, начальник топографического отдела фронта Дорофеев, начальник отделения отдела укомплектования фронта Кирсанов, инспектор боевой подготовки штаба ВВС Юров и нач. военторга Шейнкин.
4) Предаются суду помначотделения АБТУ Берко-вич, командир 8-го дисциплинарного батальона Дыкман и его заместитель Крол, начальник минского окружного сан. склада Белявский, начальник окружной военветлаборатории Овчинников, командир дивизиона артполка Сбиранник.
