Илья Ульянов - 1812. Русская пехота в бою
Ламберт с пехотой и частью кавалерии, совершив ускоренный ночной марш, прибыл к Борисову ранним утром 9-го ноября, но оказалось, что за несколько часов до этого стоящие в городе незначительные силы французов были усилены дивизией Я.-Г. Домбровского. Перед русским авангардом встала задача захвата находящегося на западном берегу реки тет-де-пона — предмостного укрепления, состоявшего из двух редутов с ретраншементом в центре. Численность неприятеля в городе к этому моменту превышала силы русской пехоты, но Ламберт принял решение атаковать позиции противника, пользуясь темнотой. Он оказался абсолютно прав: некоторый сумбур, воцарившийся в городе с приходом польской дивизии, помешал Домбровскому должным образом подготовиться к отпору, а столь быстрого появления русских войск никто не ожидал. Майор 14-го егерского полка Я.О. Отрощенко вспоминал: «Мы видели неприятельские пикеты, расположенные в поле. Они сидели возле огоньков, не зная того, что мы окружаем их. 14-й Егерский полк взял влево и пришел к редуту без малейшей тревоги. Стоявший на валу часовой показывал нам рукой к Борисову, не признавая нас за неприятелей, потому что еще темно было: мы шли около самого рва в ту сторону, куда указывал часовой». На левый редут двинулся 38-й егерский полк, в центре шел сам Ламберт с 7-м егерским. 2-й батальон 14-го егерского, двигаясь взводной колонной, дважды встречал в темноте колонны врага, но так и не был опознан. Возле первой неприятельской колонны Отрощенко предложил дать залп 1-м взводом, но полковник Красовский, пытаясь обеспечить бесшумность нападения, закричал «пардон», и польский полк, как ни странно, принял егерей за французов. Батальон Красовского повернулся кругом и двинулся в другую сторону, но и там наткнулся на колонну противника. И снова Красовский воспользовался своей уловкой, но тут уже Отрощенко «с досадой сказал «8-й взвод стреляй». Раздались выстрелы, несколько человек тут же упали, прочие побежали назад и бросили два орудия и двух волов; орудия и волы взяты и я тотчас приказал одному взводу броситься в редут, который не был еще занят никем; в то же время бросился было туда и неприятель из другого редута, но его встретили выстрелами. В это время закипела перестрелка везде.
Первый батальон, спустившись вниз, увидел кучку кавалеристов стоявших возле моста. Стрелки наши пустили к ним пули; один из них упал, прочие бросились на мост и ускакали в Борисов. В последствии оказалось, что тут был польский генерал Домбровский, командовавший этим отрядом, в это время он делал диспозицию и был тут ранен в руку» [123, с. 62].
38-й егерский полк ворвался в левый редут, был выбит поляками, перегруппировался и совместно с 7-м егерским вновь пошел в атаку. Именно 1-й батальон 7-го егерского полка майора Михеева захватил валы редута. Первым взошедший на вал прапорщик полка Столяревский был тяжело ранен, во рву был также тяжело ранен прапорщик Выстребенцов, прапорщик Кар-вовский со стрелками обстреливал амбразуру и во рву получил легкое ранение в голову, был убит майор Азарич и ранен майор Михеев; наконец, на самом валу был убит генерал-майор Энгельгардт. 7-й егерский захватил 2 орудия и до 500 пленных, 38-й полк, также потерявший немало чинов, среди которых 4 офицера, закрепился на редуте [154, с. 53].
Дорога к самому городу от тет-де-пона проходила по свайному мосту длиной не менее 600 метров. Для обеих сторон сохранение моста было приоритетной задачей, поэтому попыток уничтожения его даже не предпринималось. К 10 часам утра неприятель укрепился в ретраншементе и забаррикадировал вход на мост. Посылаемые из города зарядные ящики подвергались обстрелу, поручик 38-го егерского полка Браилица из ружья убил двух лошадей в одной из упряжек.
Часть вырвавшихся из предмостного укрепления войск, а также подошедший арьергард Домбровского пытались вернуть утраченные позиции, но были отброшены 13-м егерским, Витебским пехотным полками и кавалерией.
Около полудня Ламберт повел 13-й и 38-й полки на штурм ретраншемента, но был ранен, как и командиры обоих полков; оставшиеся без командования егеря отступили. Генерал-майор В.В. Вяземский привел в порядок батальоны и возобновил наступление, направив 7-й егерский на левый фланг укрепления, а 14-й егерский — в обход правого фланга. Сам Вяземский получил смертельное ранение, из строя вновь выбыло немало солдат и офицеров, но укрепление было захвачено. Егерские полки вышли к мосту.
Отрощенко так описывал дальнейшие события: «Длинный через реку Березину мост представлял небезопасный дефилей, особенно при виде орудий, защищавших его. Полковник Красовский предоставлял честь идти вперед командовавшему 13-м егерским полком полковнику Избашу, но тот отвечал: ступай ты; полковник Красовский, оборотясь к нам, сказал: 14-й егерский полк вперед, и мы уже были на мосту Наш молодец полковник шел впереди с первым батальоном, я со вторым вслед за ним. За нами прочие полки сомкнутыми полувзводными колоннами. Мы уже прошли до загиба моста, на конце его видели зевающие две гаубицы большого калибра; но вдруг из-за строений показалась неприятельская колонна. Егеря 1-го батальона закричали ура! и остановились. Я для куража сказал: второй батальон на руку, вперед, ура! Вместе с этим все двинулось бегом за полковником. Колонна неприятельская отступила назад и рассыпалась между строениями; егеря вбежали в город…» [123, с. 63]. Майор Отрощенко, очевидно, был неплохим психологом. Его приказ 2-му батальону атаковать с ружьями на руку означал, что замыкающие солдаты впередистоящего батальона могли попасть на штыки; не мудрено, что после этого весь 1-й батальон поспешно подался вперед.
К 17 часам город был полностью захвачен. Потери Домбровского составили около 2500 человек и 6 орудий. Отряд Ламберта потерял около 2000 человек, в основном пехотинцев, то есть потери в ряде полков достигали 50% численности.
* * *Вечером 9-го ноября в Борисов вошел отряд Ланжерона, а на следующий день — сам Чичагов. Самым логичным действием в сложившихся условиях было бы остановиться на западном берегу, заблокировав мост, и на этой позиции встретить войска Наполеона, но Чичагов стремился к скорейшему соединению с корпусом Витгенштейна, а потому перевел основную часть армии и все обозы на левый берег.
11 ноября авангард, теперь уже под командованием генерал-майора П.П. Палена 2-го, выступил в восточном направлении, но у деревни Лошница подвергся нападению корпуса маршала Ш.-Н. Удино. Артиллерия вскоре была подавлена огнем французских батарей,
кавалерия не могла действовать из-за недостатка места, поэтому вся тяжесть боя легла на пехоту авангарда, колонны которой стояли у самого леса. Отрощенко вспоминал: «Французы тотчас стали наступать решительно. Их кавалерия шла густой колонной. Мы встретили ее сильным огнем и нанесли ей смерть. Но она, презирая опасность, бросилась к пехоте и заставила ее принять с дороги в лес, и пошла по дороге густыми непрерывными колоннами. Мы с близкой дистанции били любого кавалериста. Но они не обращали на нас внимания, шли, можно сказать, стеной. Они все были закоптевшие. Латы заржавленные, хвосты на шишаках обгоревшие, одежда порванная, прожженная. Некоторые имели на себе салопы и разные лохмотья.
Я с батальоном держался возле дороги, и егеря мои беспрестанно валили и всадников, и лошадей, пока были патроны. Густой лес и болота затрудняли мое отступление; люди устали и промокли, мокрый снег с елей валился на нас, но к вечеру подул северный ветер и стало морозить…» [123, с. 63].
Стремительное наступление французов посеяло настоящую панику в войсках Чичагова, перекинувшуюся даже на части, стоявшие на западном берегу. По воспоминанию генерала Орурка, Апшеронский пехотный полк, посланный в город, «не дошел половины моста и шарахнулся назад» [53, с. 48]. Большая часть армейских обозов досталась противнику. Генерал-майор князь А.Г Щербатов пытался организовать сопротивление, но толпа бегущих всадников и пехотинцев из состава авангарда смешала ряды… Французский 24-й конно-егерский полк, по свидетельству очевидца, «напал на пеший финляндский стрелковый (очевидно, все-таки Нашебургский или Якутский пехотный. — И.У.) полк, защищавший городские траншеи, окружил его, и без особенных потерь взял его почти целиком в плен» [49, с. 152]. Бой завершился с отступлением русских частей на западный берег реки; часть моста была сожжена.
Переправа через реку Березину. П. Тесс. 1840-е гг. Фрагмент.Отрезанные от основной армии полки авангарда, расстреляв все патроны, разными способами переправлялись через Березину. Ольвио-польский гусарский полк на крупах лошадей перевез на другой берег батальон егерей. Остатки батальона Отрощенко сначала перешли приток Березины по настеленным жердям, связанным среди прочего и офицерскими шарфами, а затем вместе с разрозненными остатками других полков переправились у деревни Студянка вброд и с помощью одной лодки и казачьих лошадей.
