Николай (Ярушевич) - Правда о религии в России
Они убили у нас близких к церкви — Семена Мустехина 20 лет, Клавдию Демину 25 лет, Бакина Николая 25 лет. В нашем селе проживает чтимый старец, игумен Иаков Богданов. К нему, лежащему в постели, ворвались немцы и пытались снять с него всю одежду. Только случайно им не удалось сделать этого.
Настоятель Успенской церкви с. Завидова
священник Михаил Полозов.
Подписи верующих с. Завидова:
Анна Курдина, Евдокия Засосова, Мария Пачуева, Анна Поликарпова, В. Галенков, М. К. Максимов, Агриппина Семина, Екатерина Богачева
(две подписи неразборчивы).
2 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Сим заявляю Московской Патриархии: во второй половине октября прошлого 1941 года город Клин подвергся бомбардировке со стороны немецких оккупантов. Бомбардировка, все более усиливаясь, подвергла разрушению город. Почти все население эвакуировалось в соседние деревни. В таком ужасе мне пришлось прекратить богослужение в храме и уйти из города. Во второй половине ноября Клин был занят немцами, и, как рассказывает мне уборщица, немцы несколько раз врывались в храм, ломали замки, грабительски брали свечи, керосин, масло, бросали поминанья, врывались в алтарь в шапках, наставляли револьверы на уборщицу. В начале декабря я пришел в Клин навестить свою квартиру и взять из нее все необходимое. Не успел я дойти до квартиры, как немецкий солдат прямо на улице снял с меня валеные сапоги. В страшном испуге я вбежал в одних носках в квартиру, нашел там старые сапоги и ушел обратно в деревню. Через несколько дней моя супруга пришла в Клин посмотреть квартиру. Во дворе дома немец и с нее снял валеные сапоги. Через несколько минут тот же немец вошел в квартиру и вытащил из моего чемодана теплую материю и мыло.
В деревне Белавино около Клина жил заштатный протоиерей о. Иоанн Александрович Виноградов — преклонных лет и больной; немцы стащили с него сапоги. Этот священник скончался 5 января 1942 года.
Священник Александр Смирнов.
30 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Его Высокопреосвященству
Преосвященнейшему Николаю, Митрополиту
Киевскому и Галицкому
протоиерея — настоятеля Николаевской
города Солнечногорска церкви
Николая Успенского
23 ноября 1941 года город Солнечногорск был занят немцами. Я, имея на руках двух дочерей и маленького внука и сам болея горлом, при всем своем желании не мог уйти из города. 23 ноября, когда началась бомбежка, я с дочерьми и ребенком пошел прятаться под церковь — там набралось много людей. В это убежище под церковь немцы бросили гранату. Что только пережили и испытали мы во время нашествия немцев, трудно передать. Призрак голодной смерти у всех был перед глазами; немцы отбирали последний кусок хлеба. Дверей запирать было нельзя: то и дело ходили патрули, проверяя, нет ли засады. Даже ночью не давали покоя.
Имуществом и людьми немцы распоряжались, как своими вещами. У меня взяли валеные сапоги, у сына-допризывника в деревне сняли валенки с калошами, а самого взяли в плен. Ночью крестьяне помогли ему бежать. Сам я прятался в подполье. В последние дни хозяйничания немцев мы бросили свою квартиру и поселилиеь в каменном сарае, валялись на грязном и холодном полу.
При Николаевской городской церкви во время нашествия немцев были церковный сторож Пашков и диакон Башанов. По их словам, немцы ходили по храму в шапках, курили, надевали на себя облачения, все перерыли в церкви, как воры, — должно быть, искали золота или чего-нибудь ценного. Взяли два антиминса, три медных напрестольных креста, мой крест медный наперсный и многое другое. Взорвать храм немцам не удалось благодаря нашей Красной Армии, которая быстро их выгнала и даже не дала сжечь ни одного дома в Солнечногорске.
Протоиерей Н. Успенский.
16 марта 1942 года.
Мы не знали худшего несчастья, чем то, что делали с нами фашистские оккупанты
Прихожане церкви Рождества Богородицы в селе Городня Завидовского района Калининской области свидетельствуют: Пребывание немцев в нашем селе мы считаем самым величайшим несчастьем, какое когда-либо было в нашей жизни. Немцы совершенно разорили нас, ограбив нас начисто. Они отобрали у нас одежду, обувь, весь хозяйственный инвентарь, детские игрушки, не говоря уже о коровах и курах.
Они отнимали у детей во время еды кашу, хлеб. У нашего священника заняли квартиру, отняли всю мебель, посуду, взяли валенки. Нашу верующую крестьянку Марию Васильевну Чесятину мы нашли в доме связанной и застреленной. Некоторых граждан нашего села немцы убили на берегу Волги, а некоторых угнали неизвестно куда. Одна наша крестьянка от пережитого ужаса сошла с ума. Крестьянин Михаил Алексеевич Тороторин покончил жизнь самоубийством.
Настоящие показания подтверждаются подписью протоиерея Василия Владимирского и верующих: Клавдии Kopшeвой, Марии Тутункиной, Петра Арс. Серова, Николая Дударева, В. Кривцова, Ивана Кокорева, Козловой.
9 марта 1942 года.
Немцы сожгли сельский храм
Мы, нижеподписавшиеся, граждане села Емельянова Калининской области, заявляем, что в нашем селе был благоустроенный храм в честь св. Николая. Немцы при отступлении из Калининской области спалили наш прекрасный храм. За время пребывания своего в нашем селе немцы безжалостно грабили нас, забирали коров, кур, мясо, белье, обувь, мануфактуру, рожь, муку и разный хозяйственный инвентарь.
Немцы показали себя жестокими безбожниками.
Граждане Емельяновского села, члены церковного совета: Пелагея Игнатьевна Карасева, Мария Емельяновна Егорова, Капитолина Николаевна Матреничева.
23 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Храм св. Ильи Пророка в городе Старице Калининской области функционировал все время до 12 октября — дня захвата города немцами.
В первый же день фашистские офицеры взяли храм под ночлег германских солдат.
Через несколько дней немцев заменили русскими военнопленными. К дверям храма приставлен был караул. Попытки священника проникнуть в храм успеха не имели.
Когда храм был освобожден, внутренность его представляла печальную картину. Многое немцами было сломано, некоторые иконы вынуты из своих мест и разбросаны по углам, а некоторые сожжены; многие книги и облачения изорваны. Шкафы, в которых хранились предметы церковного ритуала, — сосуды, кресты, евангелие, (крестильный ящик, венчальные венцы, митры, дарохранительницы, — оказались все взломанными, а содержимое исчезло.
31 декабря 1941 года, когда немцы, отступая, жгли город, была, повидимому, попытка что-то сделать и с храмом: раза три приходили немцы и пытались проникнуть то на колокольню, то внутрь храма. Вход на колокольню был забаррикадирован дровами, а ключей от храма они не нашли. По милости Божией, храм уцелел и в нем продолжается совершение богослужения.
Протоиерей Иоанн Соколов.
29 марта 1942 года.
Доклад
Его Высокопреосвященству
Высокопреосвященнейшему Николаю,
Митрополиту Киевскому и Галицкому
протоиерея Ильинской церкви Ильинского погоста
Солнечногорского района Московской области
Константина Семеновича Хлебникова
Настоящим имею долг донести Вашему Высокопреосвященству, что утром 13 декабря минувшего года от пришедшего ко мне германского офицера я понял, что дом, который я занимал, немцы хотят сжечь. Полагая, что офицеру надо пойти в церковь, я взял ключи, и мы все пошли, но она уже была взломана. Около паперти, в двух местах, пылали костры, а на них виднелись горевшие церковные книги. Колокольня, куда вела деревянная лестница, была объята пламенем. Н храме, в правом приделе, царские двери были отворены и на св. престоле евангелия уже не оказалось. Уходя из церкви, я захватил с собой напрестольный крест и дарохранительницу без ковчега и понес в дом. Вслед за мной в дом вошли немецкие солдаты и стали меня выгонять. Мы с женой вышли из дома, имея в руках крест с дарохранительницей и сумочку с деньгами и документами. Стоявший у крыльца офицер сказал нам: «Поповка», указав рукой на деревню, расположенную в одном километре от церкви.
