Игорь Цветков - Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг.
Линейный корабль “Полтава” на Гельсингфорском рейде
Важной проблемой для комитетов была борьба с “нетчиками”. Этому вопросу посвящались два заседания севастопольских делегатов, 19 и 21 августа. При рассмотрении мер, которые надлежало к ним принять, учитывались количество опозданий, наличие отягчающих обстоятельств. Так, матросам А. Морозову и П. Титову за отсутствие на борту в положенный срок в первый раз было увеличено на 6 суток число вахт в кочегарке, а Морозов за продажу подметок “заработал” порицание и лишился на 10 дней увольнения в город. Матросы Ф. Стулов и И. Филатов, как попавшиеся вторично, остались без берега на 20 дней и заплатили штраф — по 20 финских марок каждый. Такие же меры наказания члены комитета назначили и матросам Козлову и Киктенко. Матроса же Мылова “за неоднократное опоздание и побег с корабля с 15 мая по 21 июня” постановили арестовать и отправить в секцию Охраны народной свободы.*790 Однако делегаты не всегда были беспристрастны. 26 июля в судовой комитет поступила жалоба командира корабля капитана I ранга В.П. Вилькена на отсутствие в срок на борту членов комитета машиниста I статьи Э.А. Берга и матроса I статьи А. Агапова. И что же? Большинством голосов судовая организация “Севастополя” приняла резолюцию о том, что “произошло досадное недоразумение” и оставила поступок абсолютно безнаказанным.*791
Осенью участилось наложение денежных штрафов. Так, комендор. А Завьялов с линейного корабля “Севастополь” за долги лишался оклада на 2 месяца. Комендор В. Кузнецов с того же корабля за опоздание из отпуска на 40 суток остался без жалования на 3 месяца, а гальванер А. Семенчук за опоздание на 15 суток — на 2 месяца.*792
Однако в этот период команды получили возможность влиять на постановления о наказаниях. Согласно данным вахтенных журналов и протоколам заседаний комитетов с 29 июня раз в две недели на линкорах для “обсуждения общеполитических вопросов и текущих дел” проводились общие собрания.*793 Вероятно, тем самым делегаты желали сохранить доверие экипажа. Но одновременно они в несколько утратили возможность правового поддержания порядка, поскольку общее собрание команды могло и не утвердить приговор. Так случилось 17 октября на “Севастополе”, когда матросы отказались признать вину кочегара Г. Касперовича, необоснованно обвинившего комендора И. Шнырика и мичмана В. Саковича в возгорании угля. Дело отправилось повторно в судовой комитет для пересмотра.*794
Из бытовых вопросов основным по-прежнему являлось обеспечение питания. Еще в июле комитеты начали рассылать в различные губернии своих представителей, главной задачей которых было заключение договоров на поставку хлеба на дредноуты. Иногда для этих целей использовались матросы, посылавшиеся в качестве агитаторов. Так, 11 августа, судовой комитет “Петропавловска” поручил члену Всероссийского Крестьянского союза М. Самсонову, направленному в Рязанскую губернию, собрать сведения о ценах на мясо, рыбу, молоко, картофель. Их отсутствие ощущалось в Гельсингфорсе очень остро.*795 1 9 августа, по поручению депутатов “Полтавы”, согласно протоколу заседания, в разные города с этой же целью поехали 4 чел.*796 С “Севастополя” в Воронежскую губернию 20 августа отправился матрос И.Ф. Лазуткин. Там он сумел закупить партию картофеля по 5 руб. за пуд и затем поехал в другие места, чтобы выяснить, где что можно купить дешевле.*797 Еще один матрос с “Петропавловска”, П. Кожин, отправился по поручению своего комитета на Северную Двину и в Вологду с целью покупки дешевой рыбы для кораблей бригады.*798 Комитет “Петропавловска” при этом поручил ему изучать возможности размещения продовольственных заказов в близлежащих губерниях.*799 О важности проблемы свидетельствовало заседание от 28 августа на линейном корабле “Севастополь”.
В день, когда стало известно о выступлении Л.Г. Корнилова, прошло совещание представителей Гельсингфорсского Совета, ЦКБФ, Областного комитета, где принимались важные решения политического характера, судовой комитет сравнивал большую часть времени цены на картофель в Гельсингфорсе и в центральных губерниях. Лишь в самом конце заседания был заслушан доклад представителя эсеровской ячейки на корабле Ф. Вакса о положении в Петрограде. Члены комитета “приняли его к сведению” и постановили материалы доклада и вопрос о наказании офицеров-сторонников Л.Г. Корнилова (если они окажутся) отправить на рассмотрение в бригадный комитет.*800 1 сентября делегаты “Севастополя” М. Жуков, Е. Жеребцов и М. Солонко отправились в различные губернии “для закупки муки и картофеля”.*801 Посылая 6 сентября агитатором на Украину матроса I статьи. И Белоусова, комитет “Севастополя” дал ему полномочия вести переговоры для покупки хлеба для всей бригады. Тогда же было принято постановление: при посылке агитаторов в деревню требовать от них подробного отчета о сельском хозяйстве региона, куда они направлялись, и тамошних цен.*802
3 сентября для более эффективной заготовки продуктов комитеты бригады реорганизовали продовольственные комиссии. Если раньше ее штат состоял из 2-х человек, то теперь их число увеличилось вдвое. Функции каждого члена продовольственной комиссии четко регламентировались: один должен был закупать продовольствие, двое — вести соответствующие записи расплачиваться. Четвертый являлся контролером над закупщиком.*803 О трудностях, связанных с заготовкой продуктов, Д.И. Иванов, ставший в это время председателем продовольственной комиссии “Гангута”, вспоминал так: “… мне было поручено проверить продсклад [продовольственный склад — Д.Б.], кухню, учесть требования матросов об улучшения питания. Постоянного внимания требовал буфет…. Чуть ли не каждый день проходили короткие заседания судкома [судового комитета — Д.Б.] по проверке проделанного”.*804
Большое внимание уделялось и изысканию денежных средств для закупки продуктов. Штрафы, взимавшиеся с провинившихся, шли именно на эти цели. Приходилось в поисках дополнительных доходов проявлять иногда и удивительную изобретательность. 30 сентября судовой комитет “Севастополя”, изучив вопрос об остающихся на камбузе помоях, постановил продавать их желающим “поскольку помои могут служить как удобрением, так и идти на корм домашнему скоту.*805 Деньги, вырученные от продажи, планировалось передать в продовольственную комиссию.
Помимо решения продовольственной проблемы, судовые комитеты заботились об обмундировании команд. Интересно при этом, что действовали они часто в духе взаимовыручки и взаимоподдержки. 3 августа судовая организация “Полтавы” решала проблему покупки сукна. В конечном счете, его приобрели в интендантской секции Центробалта.*806 На заседании комитета “Севастополя” 17 сентября после сравнения цен на подошвенную кожу для обуви, депутаты постановили закупить партию на всю бригаду у Центрального Комитета Балтийского флота, продававшего ее дешевле остальных, по 2 руб. за фунт. На том же заседании члены судового комитета вынесли благодарность экипажу “Полтавы”, чей комитет закупил байку по 24 руб. за пачку и фуфайки по 10 руб. 25 коп. из расчета на все линейные корабли 1-й бригады.*807 Удалось обнаружить и запрос судового комитета “Гангута”, направленный на “Петропавловск”, когда экипаж сможет забрать со складов свою часть “теплых вязаных подштанников”, закупленных представителями с этого дредноута.*808
Уделялось некоторое внимание и медицинскому состоянию экипажа. Это выражалось в обязательной проверке качества продуктов, потреблявшихся командой. Кроме того, при тяжелом заболевании комитет обычно просил командира предоставить отпуск. Так было, к примеру, в случаях с кочегаром “Гангута” П.И. Куповых и трюмным машинистом “Севастополя” П.А. Ситавриным, больным катаром.*809 При необходимости срочного лечения, комитеты, обычно по договоренности с судовыми врачами, отправляли больных либо в Военно-морской госпиталь в Гельсингфорсе, либо в Петроград. Таким образом, поступили с унтер-офицером с “Петропавловска” В. Приходько, которому 18 июня был поставлен диагноз “сифилис”.*810 22 июля на повестку дня заседания судового комитета “Полтавы” был вынесен вопрос об увеличении числа случаев венерических болезней. Делегаты постановили провести прочитать экипажу лекцию на эту тему. Кроме того, снова вводилась практика медицинских осмотров прибывших с берега. Правда, в отличие от дореволюционного времени, они были добровольными и проходили по четвергам и субботам.*811 Когда же в конце августа в Гельсингфорс пришел тиф, комитеты линейных кораблей приняли решение “составить воззвание к командам, избегать свежей зелени на берегу”.*812 Приняв все во внимание, судовые делегаты проявили большую заботу об экипажах линкоров. Еще 26 августа распоряжением санитарного инспектора флота статского советника И.В. Ковалевского на бригаде требовалось начать “организацию прививок”.*813 Однако сделать это из-за недостатка средств своевременно не удалось. Денежные суммы на вакцину выдали именно судовые комитеты дредноутов, после чего прививки и были сделаны.*814
