Николай (Ярушевич) - Правда о религии в России
Воинские традиции русского народа наложили свой отпечаток и на черты регулярного войска, создателем которого в России был Петр Великий.
В Полтавской битве, где решался важный для России вопрос о берегах Балтийского моря, Петр проявил себя истинным патриотом и неустрашимым героем. «А о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, лишь жива была бы Россия во славе и благоденствии».
И в своих военных походах, и в крупных реформах, благодаря которым Россия была поставлена в ряд мировых держав, Петр Великий в Православной Церкви встретил полную и всестороннюю поддержку.
В годы отечественной войны 1812 года «голос народа» назначил главнокомандующим Кутузова.
Может быть, самое большое мужество понадобилось Кутузову в те дни, когда он проводил гениальный план отступления внутрь страны перед великой армией Наполеона. Силы были неравны. Наполеон жадно искал битвы. Русская армия требовала боя. «Что скажет Россия, мать наша?» — говорил Багратион, противник отступления. Но наступать было рано. Кутузов отводил войска в глубь страны. Он выждал такой момент, когда приблизительно сбалансировались русские и французские силы, он выбрал для сражения Бородинское поле, лучшую позицию, какую только возможно было найти. Получив приказ главнокомандующего, наша армия, охваченная чувством горячей любви к родине, ринулась в бой. Молебным пением Матери Божией, чудотворный образ которой находился в войсках, начал Кутузов Бородинское сражение. Французская армия разбилась о русскую армию. Ни один из тактических приемов Наполеона, которые он менял в ходе войны несколько раз, не увенчался успехом. Замыслы Наполеона не осуществились.
Бородинская битва — одна из самых кровопролитных в истории: до ста тысяч человек было убито, ранено и пропало без вести в один день из обеих сразившихся армий. Сгоряча Кутузов решил наутро возобновить бой и напасть на врага. Но когда обнаружилось, что половина русской армии уничтожена в бою, он понял, что следует сохранить оставшиеся силы. Кутузов оставил Москву без битвы. 2 сентября в брошенную столицу вступил Наполеон. Вопреки ожиданиям французов, взятие Москвы не привело к миру. Кутузов заявил: «Русские не прежде пожелают вкусить сладости мира, как истребив коварного неприятеля, осквернившего своим нападением землю отцов наших».
В середине октября французская армия покинула Москву, сожженную и разграбленную, с оскверненными храмами и взорванными стенами Кремля.
Армия Наполеона разваливалась. Французы отступали беспорядочно, нуждаясь в необходимом. Вокруг отступавшей французской армии загорелась народная война: жители коренных русских губерний единодушно поднялись на защиту своей родины, веры православной и поруганных святынь. Вооружаясь чем попало, они нападали на отдельные французские отряды и истребляли их, жгли французские запасы, громили неприятельские обозы — словом, наносили врагу какой только могли вред. Народная и партизанская война страшно вредила французской армии и расстраивала ее. Наполеон вывел с собою из России не более 20 тысяч солдат. Все остальные погибли, или остались в плену, или же обратились в бродяг.
Так кончился поход Наполеона в Россию.
В годы отечественной войны Святая Православная Церковь всех сплотила в одно, радовалась радостью народа, чутко переживала все бедствия страны, своими призывами укрепляла мужество в народе, благословляла на патриотические подвиги для спасения страны, пробуждала ненависть к осквернителям заветных святынь и горячо молилась, вселяя в народе надежду на скорое избавление. Пусть враг силен, но «Господь нам прибежище и сила, скорый помощник в бедах» (Пс. 45, 2).
Прошло столетие, нашу страну постигло снова тяжелое испытание. Началась кровопролитная империалистическая война с немцами, Православная Церковь не осталась в стороне. Она оказывала все виды помощи русским воинам. В этой помощи армии приняли участие и монастыри, и храмы, и верующие.
Жертвовали деньгами и вещами. Устраивали лазареты, передовые перевязочные отряды, питательные пункты.
В октябре 1917 года открылась новая страница нашей русской истории. Произошел социальный переворот. Октябрьская революция вызвала злобу и отчаянное сопротивление имущих классов. Враги рабочих и крестьян на всех перекрестках кричали о слабости советской власти, об ее недолговечности. Они пророчили близкую гибель Советской России. С первых же дней существования советской власти капиталистическое окружение начало борьбу против молодой советской республики, стремясь раздавить ее военной силой и задушить голодом. Интервенты раздирали тело нашей страны. Эмигранты вели за границей подрывную работу. Жизнь бурлила, как вода в котле.
Как же отнеслась ко всем совершившимся событиям Православная Церковь? На чью сторону она стала? Осталась ли она верна историческим традициям в этот ответственный момент своей истории? Отношение Православной Церкви к советской власти и к ее мероприятиям ясно выражены в завещании первосвятителя Русской Церкви Святейшего Патриарха Тихона. «В годы гражданской разрухи, — говорит он в своем завещании, — по воле Божией, без которой в мире ничто не совершается, во главе Русского государства стала советская власть, принявшая на себя тяжелую обязанность устранения жутких последствий кровопролитной войны и страшного голода».
В послании к архипастырям и пасомым Патриарх Тихон всенародно признает новый порядок вещей и советскую власть объявляет народным правительством. «Пора понять верующим христианскую точку зрения, что судьбы народов от Господа устрояются, и принять все происшедшее как выражение воли Божией». Декрет о свободе совести, изданный советской властью еще в январе 1918 года, обеспечивает всякому религиозному обществу, в том числе и нашей Православной Церкви, право и возможность жить и вести свои религиозные дела согласно требованию своей веры, поскольку это не нарушает общественного порядка и прав других граждан. Поэтому, говорит Патриарх Тихон, «не погрешая против нашей веры и Церкви, не допуская никаких уступок и компромиссов в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к советской власти и работать на общее благо, осуждая всякую агитацию, явную или тайную, против нового государственного строя».
Октябрьской революцией были затронуты и ущемлены жизненные интересы различных имущих лиц. Недовольные, прикрываясь Православной Церковью, вставляли палки в колеса. Патриарх Тихон предостерегает от такого ложного пути. «Мы призываем всех возлюбленных чад богохранимой Церкви Российской в сие ответственное время строительства общего благосостояния народа слиться с нами в горячей молитве ко Всевышнему о ниспослании помощи рабоче-крестьянской власти в ее трудах для общенародного блага».
Он категорически осуждает всякие мечтания о восстановлении старого строя. «Советская власть — действительно народная, рабоче-крестьянская власть и поэтому прочная и непоколебимая». Деятельность православных общин должна быть направлена не в сторону политиканства, а на укрепление веры православной. Задача деятельности клира и мирян — сохранять в чистоте православную веру и осуществлять в жизни евангельские начала. Патриарх строго осуждает тех, кто злоупотребляет своим церковным положением, отдается человеческому, часто грубому, политиканству, иногда носящему преступный характер. По долгу первосвятительского служения, говорит он, «благословляем открыть действия особой при нас комиссии, возложив на нее обследование и, если понадобится отстранение в каноническом порядке от управления тех архипастырей и пастырей, кои упорствуют в своем заблуждении и отказываются принести в них раскаяние перед советскою властию, предавая таковых суду православного собора».
Больше всего волновала Патриарха вредная для Православной Церкви деятельность духовенства и мирян, эмигрировавших за границу: прикрываясь авторитетом Святейшего, эти эмигранты вели там контрреволюционную деятельность.
«Мы решительно заявляем: у нас нет с ними связи, они чужды нам, мы осуждаем их». Особенно строг Патриарх Тихон к участникам Карловацкого собора. «Считаем нужным твердо и определенно заявить, чю всякие в этом роде попытки вызовут с нашей стороны крайние меры, вплоть до запрещения священнослужения и предания суду собора». Особой комиссии Патриарх поручил обследовать деяния бежавших за границу архипастырей и пастырей и в особенности митрополитов: Антония — бывшего Киевского, Платона — бывшего Одесского, а также и других, и дать деятельности их оценку.
«Их отказ подчиниться нашему призыву вынудит нас судить их заочно. Чтобы оправдать свою антицерковную деятельность, карловчане распространяли за границей ложные слухи, что Патриарх несвободен в своей церковной деятельности и лишен возможности общения с паствою. Мы объявляем — нет на земле власти, которая могла бы связать нашу святительскую совесть и наше патриаршее слово».
