Владимир Шигин - Мятеж броненосца «Князь Потемкин-Таврический»
Едва делегация успела вернуться и доложить о результатах поездки, как на «Потемкин» прибыла комиссия с «Георгия». Георгиевцы сообщили о положении на их броненосце. Обе комиссии решили арестовать кондукторов «Георгия» и перевести на него часть потемкинской команды. Затем георгиевцы вернулись на свой корабль. Вместе с ними отправилась очередная делегация «Потемкина», чтобы еще раз до приезда потемкинского караула убедить матросов в необходимость ареста кондукторов. Делегация состояла из 10 человек во главе с врачом Галенко. С ними вернулся на свой броненосец и Юрченко, известивший заговорщиков о состоянии боевой готовности «Потемкина».
Одновременно с выяснением отношений с «Георгием Победоносцем» потемкинцы направили делегацию и к командующему войсками для переговоров о покупке лекарств, перевязочных средств, провизии и угля. Генерал Каханов отказался удовлетворить требования матросов в угле и провизии, разрешив доставить в порт только медикаменты. Тогда потемкинцы заказали было провизию в селе Дофиновка под Одессой. Но казачьи патрули конфисковали провизию и не пустили матросов на берег.
Одновременно потемкинцы захватили в порту пароход «Петр Регир». На нем находилось более 100 тысяч пудов угля. «Наша команда, — вспоминал Березовский, — с такой поспешностью таскала мешки и ссыпала их, так дружно кипела работа, что едва ли что-нибудь подобное наблюдалось при грозном Голикове».
Около полудня к командующему войсками прибыла новая делегация с «Потемкина». Она потребовала освобождения арестованных накануне потемкинцев и доставки на броненосец провизии, угрожая в 21 час начать бомбардировку города. В документе говорилось: «Третьего дня (16-го июня), после похорон матроса Вакуленчука, не возвратились с берега трое наших товарищей… кроме того, в тот же день не вернулись с берега еще трое матросов, посланных нами в город за покупкой мяса… По имеющимся у нас сведениям, все эти матросы арестованы полицией и заключены под стражу. Ввиду этого мы требуем немедленного их освобождения и беспрепятственного возвращения на судно. Далее мы требуем:
1. Доставки для всей команды необходимой провизии, угля, воды и пр. запасов.
2. Освобождения из тюрем всех политических, как борцов за народное дело, за которое готовы сражаться и мы.
3. Немедленного очищения города от войск, передачи его во власть населения и свободного вооружения всего города.
4. Мы же после этого будем добиваться установления Народного Правления, как в городе, так и по всей России.
В заключение мы заявляем, что если хоть одно из наших требований не будет удовлетворено в течение 24 часов, то мы приступаем к бомбардировке города и захвату его… И тогда мы снимаем с себя всякую ответственность за невинные жертвы, — они падут на вашу зачерствелую совесть.
Команда революционной эскадры, состоящей из броненосцев — “Князь Потемкин-Таврический”, “Георгий Победоносец”, миноносца № 267 и госпитального судна “Веха”».
Если первый пункт еще был как-то реален для выполнения, то все другие были явной провокацией. Ни командир Одесского гарнизона, ни командующий Одесским округом эти пункты исполнить не могли. В воздухе запахло бомбардировкой.
Рано утром Матюшенко тайком ездил в город, якобы для посылки жене убитого им командира «Потемкина» тысячи рублей «в виде пенсии» (что само по себе уже кощунственно!), а па самом деле переговорить с местными солдатами о поддержке броненосца, собрать данные о положении в Одессе. Он успел переговорить с солдатами разных полков, которые якобы сообщили ему о своей готовности присоединиться к восстанию, если матросы продолжат бомбардировку и помогут солдатам. Но к каким полкам принадлежали эти солдаты Матюшенко так и не понял.
Матюшенко, по словам Фельдмана, разыграл славный «номер». Он пошел посмотреть расположение правительственных войск, а когда его остановили, объявил, что команда «Потемкина» назначила пенсию вдове убитого ею капитана 1-го ранга Голикова и он просит передать ей тысячу рублей — первый взнос за первое полугодие. Может, для Фельдмана совершенное Матюшенко действительно кажется остроумным и смешным «номером», но для меня это не что иное, как самое циничное издевательство палача капитана 1-го ранга Голикова над его вдовой.
Тем временем врач Галенко, узнав о решении обеих комиссий арестовать кондукторов «Георгия», решил действовать. Он достаточно быстро смог договорился с потемкинскими кондукторами о сигнале к началу выступления, который будет подан с борта «Георгия». По прибытии на «Георгий Победоносец» Галенко объявил матросам о решении совместного совещания бомбардировать Одессу и арестовать кондукторов. Однако о причинах такого решения он ничего не сказал, и его выступление взбудоражило команду. Георгиевцы наотрез отказались стрелять по Одессе и выдать своих кондукторов потемкинскому караулу на расправу. После этого Галенко сообщил команде «Георгия», что команда «Потемкина» тоже хочет прекратить бунт, но боится расправы со стороны Матюшенко и его подручных. За эти слова историки приклеили Галенко ярлык предателя и провокатора. На самом же деле младший врач «Потемкина» оказался весьма смелым человеком, ну а то, что он рассказал георгиевцам о реальной обстановке на «Потемкине», соответствовало действительности. Бывшие вместе с Галенко на «Георгии» потемкинские активисты кинулись прикончить своего врача, но ему удалось убежать от них, а команда «Георгия» отказалась выдать врача на расправу разъяренным матюшенковцам
В это время сигнальщики на «Георгии» увидели, как на «Веху», подошедшую к борту «Потемкина», переходят вооруженные матросы. Это Матюшенко решил больше не церемониться и захватить союзнический броненосец силой. И командир «Георгия» боцман Кузьменко решил действовать. Вначале осторожно выбрали якорь, но только до уреза воды, чтобы он не был виден с «Потемкина», одновременно надежные кондуктора и матросы захватили машину, вытащили из стоящих в пирамидах винтовок затворы и разобрали замки орудий. Как только все было готово, Кузьменко передал в машину: «Вперед полный!»
Р.М. Мельников в своей книге «Броненосец “Потемкин”» пишет: «Безответными остались и раздававшиеся в разных местах призывы “бить изменников” — момент для воздействия на команду был упущен. Рассеянные сигналом тревоги по постам и отсекам, утратившие столь ободряющее на митингах чувство локтя товарища, матросы перестали быть той живо реагирующей массой, обращаясь к которой можно было возбудить революционный энтузиазм и смести предателей. Не удалось, как к этому призывали кочегары М.И. Волков, А.В. Гиль и Л.С. Бутрин, потопить или взорвать корабль. Не сумели овладеть положением и находившиеся на борту потемкинцы — хорошо организованные контрреволюционеры по приказанию Галенко вытеснили их из рубки, кочегарных и машинных отделений».
Сообщение вахтенного матроса, что «Георгий» выбирает якорь, стало для потемкинцев громом среди ясного неба. Матюшенко с окружением выскочили на палубу. В это время «Георгий Победоносец» уже дал ход. На нем подняли сигналы: «Иду в Севастополь» и «Прошу позволения сняться с якоря!»
Потемкины были застигнуты врасплох, так как почти вся команда была занята погрузкой угля и не была готова к открытию огня. Стремясь выиграть время, с «Потемкина» ответили: «Ясно вижу», а затем просигналили: «Подождать 15 минут и следовать в Севастополь вместе».
Затем Галенко передал семафором на «Потемкин», что желает переговорить с одним из боцманов, в надежде подать сигнал к восстанию на самом «Потемкине». Но ему такой возможности уже не дали.
«Георгий» прошел вдоль правого борта «Потемкина» на выход из гавани. На «Потемкине» подняли новый сигнал: «“Георгию Победоносцу” стать по диспозиции». На это Кузьменко приказал лишь увеличить ход. Успокаивая команду, он заявил, что «Потемкин» тоже идет в Севастополь, но разрешил им идти первыми. Когда стало понятно, что «Георгий» идет сдаваться властям, на его палубе начался настоящий рукопашный бой между бывшими на порту «Георгия» потемкинцами и местными матюшенковцами, с одной стороны, и остальной командой. Дрались штыками и прикладами. Численный перевес был на стороне противников «Потемкина», и вскоре все «сознательные» матросы вынуждены были отступить. «Георгий Победоносец» вышел из Одесской гавани и направился в открытое море.
На «Потемкине» пробили боевую тревогу, развернули башни главного калибра в сторону «Георгия», подняли боевой красный флаг «Наш» и сигнал: «Буду стрелять».
На «Георгии» началась паника. Броненосец развернулся и стал снова входить в гавань. В этот момент к его борту подошел лоцманский катер и предложил Кузьменко следовать за ним. Вбежавшие на мостик Кошуба, Бородин и Дсйнега снова попытались захватить управление кораблем, но были оттеснены. Идя за катером, Кузьменко ввел броненосец в порт и отдал якорь у Платоновского мола. После этого 15 кондукторов во главе с Кузьменко перебрались на лоцманский катер для следования на берег. С собой боцман взял кормовой флаг «Георгия».
