Валентин Тараторин - Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн
Несомненно, арбалетчик уступал в скорострельности лучнику: на три выстрела в минуту тот отвечал 7—8 стрелами, но бесспорным достоинством являлось то, что первый начинал стрельбу с расстояния вдовое, а то и втрое превышающего максимальные возможности стрелка, вооружённого луком. И пока лучник достигал рубежа, с которого мог вести эффективный обстрел, он всё время находился на простреливаемом участке. А ведь по завершении атаки стрелку надо было возвращаться назад и, следовательно, подставлять спину под стрелы арбалетов. Кроме того, подготовить хорошего стрелка-арбалетчика значительно проще, дешевле и быстрее, чем лучника. Что же касается проблемы увеличения скорострельности арбалета, то её в средние века решали чрезвычайно просто. Жювеналь де Юрсен пишет, что в армии герцога Иоанна Брабантского в 1414 г. существовали «расчёты» арбалетчиков:
«У него было 4000 арбалетчиков, из которых каждый снабжён был двумя арбалетами и имел двух сильных оруженосцев; один из них держал большой щит, а другой натягивал арбалет, так что один из двух арбалетов всегда был заряжен» (195, т. 3, с. 242).
Может быть такая тактика появилась только в XV в.? Но нет! Её применял ещё Ричард Львиное Сердце при Яффе (1192 г.) Прикрыв арбалетчиков шеренгой щитоносцев, он дал возможность тем вести непрерывную стрельбу, причём один воин заряжал механизм и подавал стрелку, второй же вёл обстрел (195, т. 3, с. 256; 221, с. 305)
В. Бехайм утверждает, что с арбалетом европейцы познакомились лишь в ходе Крестовых походов (161, с. 14). Это явное недоразумение. Арбалет знали ещё китайцы около 500 г. до н.э.[104], но широко распространения на Востоке он не получил из-за сложной технологии изготовления. В противном случае арбалет непременно был бы на вооружении византийской армии.
Рис. 53. Польские «кольчужные» дружинники (2-я половина X века — начало XI в.) Эпоха Метко I и Болеслава Храброго.Между тем, Анна Комнина пишет о нём, как о ранее неизвестном оружии:
«Цангра (арбалет — В.Т.) — это варварский лук, совершенно неизвестный эллинам. Пользуясь им, не нужно правой рукой оттягивать тетиву, а левой подавать вперёд лук; натягивающий это орудие, грозное и дальномётное, должен откинуться чуть ли не навзничь, упереться обеими ногами в изгиб лука, а руками изо всех сил оттягивать тетиву. К середине тетивы прикреплён желоб полуцилиндрической формы, длиной с большую стрелу; пересекая тетиву, он доходит до самой середины лука; из него-то и посылаются стрелы. Стрелы, которые в него вкладываются, очень коротки, но толсты и имеют тяжёлые железные наконечники. Пущенная с огромной силой стрела, куда бы она ни попала, никогда не отскакивает назад, а насквозь пробивает и щит, и толстый панцирь, и летит дальше. Вот насколько силён и неудержим полёт этих стрел. Случалось, что такая стрела пробивала даже медную статую, а если она ударяется в стену большого города, то либо её остриё выходит по другую сторону, либо она целиком вонзается в толщу стены и там остаётся. Таким образом, кажется, что из этого лука стреляет сам дьявол. Тот, кто поражён его ударом, погибает несчастный, ничего не почувствовав и не успев понять, что его поразило» (49, с. 281-282).
Рис. 54. Рыцарь со своей свитой (рисунок 1190 г.)Итак, можно сделать вывод, что именно арбалет давал шансы на победу европейским воинам.
Тактика рыцарской конницы по-прежнему основывалась на мощном ударе копейщиков-рыцарей и практически ничем не отличалась от византийской, разве что основным оружием лёгких европейских всадников был не лук, а арбалет, дротик или копьё[105].
Часто конные банды рыцарей атаковали врага совместно с легковооружёнными пехотинцами, находившимися в промежутках отрядов конницы. В случае неудачи, рыцарская кавалерия искала спасения под прикрытием линейной пехоты (195, т. 3, с. 248-258).
Вот несколько отрывков из источников, позволяющих наглядно представить картину конных боёв, происходивших на Востоке.
Каноник Альберт в «Истории Иерусалимского похода» пишет:
«Между тем, французы, не зная ничего о появлении Со-лимана, выступили также из леса и гор с криком и гамом, и неожиданно увидели в долине армию Солимана, изготовленную к бою. Ободряя друг друга именем Божьим, они сначала выпустили вперёд два отряда, составленные из 500 рыцарей[106].
Солиман, видя приближение этих двух отрядов, опустил лошади поводья; его люди сделали то же и поразили католических рыцарей неслыханным и невыносимым криком. Затем турки, устремившись на два отряда и осыпав их градом стрел, рассеяли и отделили от армии, шедшей за ними. Услышав стук оружия и крики турок, преследовавших с жестокостью их братьев, пилигримы, находившиеся в арьергарде, и потому не успевшие выйти из лесу, соединились вместе в узком проходе, которым они следовали, чтобы заградить его и не допустить турок в горы. Два первых отряда, отрезанные турками от главной армии, опрокинулись на них, но, не имея возможности попасть в лес и горы, направились к стороне Никеи. Потом возвратились внезапно и испуская страшные крики, они бросились в середину турок и, одобряя друг друга, конные пеших и пешие конных, избили в короткое время до 200 турецких всадников» (303, т. 3, с. 122).
Альберт Ахенский сообщает:
«Время от времени турки, в надежде на свою многочисленность, собрав силы, давали мужественный отпор и бросали в воздух стрелы, ниспадавшие частым градом. Но едва только эта туча стрел рассеивалась, как верные, сохраняя постоянно в руках копья, которыми они поражали неприятеля, бросались на него снова и, разнося смерть по его рядам, принуждали наконец турок, побеждённых, бежать над пропастями гор» (303, т. 3, с. 182).
Священник Пётр Тудебод в «Деяниях франков и прочих иерусалимцев» описывает стычку между турками и крестоносцами.
«Затем 30 рыцарей отделились от остальных и повстречали 700 арабов, турок и сарацин из воинства эмира. Воины Христовы смело ринулись на них, но превосходство неприятельских сил над нашими было таким, что они окружили их со всех сторон и убили Ашара Монмиральского и бедных воинов».
«Тогда языческая рать, завидев рыцарей Христа (спешившихся на подмогу маленькому отряду — В.Т.), разделилась и образовала два отряда. Но наши, воззвав к имени Христа, так стремительно обрушились на неверных, что каждый рыцарь поразил своего противника. Удостоверившись, что им не одолеть доблесть франков, полностью объятые ужасом, они повернули спины: преследуя их почти 4 мили, наши многих из них прикончили…» (207, с. 129—130).
А вот как говорит о схватке между отрядами крестоносцев и византийцев участник IV Крестового похода (1202—1204 гг.) Робер де Клари. Речь в отрывке идёт о том, как некий монсеньор Анри решил ограбить город Фелию, находившийся недалеко от Константинополя. Взяв с собой «три десятка рыцарей и множество конных оруженосцев», он реализовал свой план, но на обратном пути византийцы (около 4000 воинов) под командованием Морчофля устроили крестоносцам засаду:
«Когда они (франки — В.Т.) их заметили, то были сильно ошеломлены и начали во всю взывать к Господу Богу и Пречистой Деве и были в таком смятении, что не знали, что делать, и одни говорили другим: «Признаться, если мы побежим, то все мы погибли, лучше уж нам пасть, защищаясь, чем умереть, пустившись в бегство». И тогда они совершенно спокойно остановились и взяли 8 арбалетчиков, которые у них были, поставили их в линию перед собой; а император Морчофль, предатель, и греки помчались на них галопом, и потом сильным натиском напали на них, однако ни один француз, благодарением Божьим, не коснулся ногой земли. Когда французы увидели, что греки на них нападают со всех сторон, они пустили в ход копья, а потом схватились за ножи и мизерикорды[107], которые при них, и начали защищаться с такой силой, что многих убили.
Рис. 55. Рыцари середины XIII века (битва у Легницы). Рис. 56. Западноевропейские рыцарь (слева) и лёгкий лучник. XIII в.Когда греки увидели, что французы одерживают верх, они пришли в смятение, а потом обратились в бегство.
Французы преследовали их, многих убили, а многих взяли в плен и захватили много добычи…» (46, с. 48—49).
Этим же автор описывает боевой порядок конницы крестоносцев, которым они рассчитывали отразить вылазку византийские войск:
«Знатные люди, которые стояли с другой стороны и которые должны были сражаться с императором, решили, что нужно из каждого боевого отряда избрать двух самых доблестных и мудрых людей, какие только им были ведомы и что бы они не приказали, было бы исполнено: скомандовали бы они «В шпоры!», то поскакали бы аллюром. Граф Фландрский, который был в авангарде, первым тронулся аллюром в сторону императора; а император находился в четверти лье от графа Фландрского и приказал своим боевым отрядам выступать навстречу графу; и граф де Сен-Поль, и мессир Пьер Амьенский, которые предводительствовали боевым отрядам, скакавшим вслед за первым, продвинулись оттуда немного вперёд; и мессир Анри д'Эно и германцы, которые составляли третий боевой отряд, двинулись за ним; и не было коня, который не был бы покрыт боевой попоной и шёлковым покрывалом, не говоря обо всём прочем. И три, четыре или пять групп наших оруженосцев следовали за каждым отрядом впритык к хвостам коней, и они продвигались в таком порядке и таким сомкнутым строем, что не нашлось бы смельчака, кто отважился бы вырваться вперёд других» (46, с. 36).
