Олег Пленков - Гибель вермахта
По всей видимости, германское господство в воздухе в первый период войны на Восточном фронте объясняется не внезапностью нападения, а лучшей организацией ВВС и подготовкой немецких летчиков, которые это господство завоевали. Советская авиация была раздроблена между армиями, фронтами, флотами и авиацией дальнего действия, в то время как немцы оперировали крупными авиационными соединениями, в которых идеально было налажено взаимодействие с наземными частями. Напротив, в советских ВВС почти не отрабатывали взаимодействие с сухопутными частями. Тактически советские ВВС действовали примитивно: два года ушло на то, чтобы до советского руководства дошло, что тактика «роя», когда истребители летали группами по 6–8 машин в плотном боевом порядке, ущербна. Только с 1943 г. советские летчики стали летать парами. Ко всему прочему, летная подготовка летчиков Люфтваффе составляла 450 часов плюс солидный боевой опыт, советских — не более 180 часов. Вследствие плохой выучки и недостаточной штурманской подготовки, по наблюдениям немецких генералов, советская авиация очень редко действовала на глубине более 30 км от линии фронта (немецкая — до 300 км). К тому же у советских летчиков не хватало карт. Для немцев это было большим облегчением, поскольку все передвижения войск в тыловых районах проходили беспрепятственно. Даже после перелома в войне, с 1943 г., советские самолеты, имея дальность полета до 1000 км, в основном висели над полем боя{462}.
Организационно советская противовоздушная оборона также была первоначально весьма примитивной.
Так, под Ленинградом станции ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи), заметив вражеские самолеты, выкладывали широкими белыми полотнищами направление полета, а поперечными полотнами — высоту полета (скажем, три полосы означало 3 км). Из-за отсутствия радио наши истребители после взлета с аэродрома должны были лететь к станции ВНОС, а затем преследовать противника по знакам на земле. Станции ВНОС были удалены от аэродромов на 50–100 км — это большая потеря времени. Немцы знали об этой примитивной системе оповещения и пересекали фронт на ложном курсе, а потом ложились на боевой курс{463}.
Гитлеровское руководство весьма высоко ценило заслуги немецких летчиков: 9 из 27 Бриллиантов с Мечами к Рыцарскому кресту получили летчики Люфтваффе (Вернер Мельдерс, Адольф Галланд, Герман Граф, Иоахим Марсель, Вальтер Новотны, Эрих Хартман, Гельмут Лент и Гейнц Шнауффер, Гордон Готлоб). Долгое время самым знаменитым летчиком Германии был Вернер Мельдерс: он был лучшим в Испании (14 побед), он первым превзошел результат «красного барона», первым добился 100 побед (15 июля 1942 г.). Первым 150 побед добился майор Гордон Готлоб, 200 побед — Герман Граф (2 октября 1942 г.), 250 побед — майор Вальтер Новотны (14 октября 1943 г.), 300 побед — Эрих Хартман (24 августа 1944 г.), 350 побед — Хартман (4 апреля 1945 г.). За один день больше всех самолетов сбил Эмиль Ланг — 18. Самый лучший средний уровень за войну показал лейтенант Гюнтер Шеель: 70 вылетов — 71 победа{464}. Понятно, что геббельсовская пропаганда использовала популярность этих героев. Молодежь обожествляла летчиков-асов, собирала их фото, открытки; их портреты печатали даже на спичечных коробках. Сталин также стремился всячески поощрять летчиков: его приказ от 1941 г. гарантировал денежную премию за один сбитый вражеский самолет, за три сбитых самолета — правительственную награду (орден Красного Знамени), за три следующих сбитых самолета — вторую награду, за десять сбитых самолетов — представление к Звезде Героя Советского Союза{465}.
Колоссальное различие в эффективности ВВС требует объяснения (была ли немецкая техника совершеннее или летчики лучше обучены?) и комментариев, которые можно свести к существованию в немецкой армии «религии», которой все без исключения поклонялись и перед которой все отступало на второй план, имя этой религии — эффективность. Ради этой эффективности Мельдерс первым ввел в Испании организационное новшество — он стал строить самолеты звеньями в две пары, потом ввел строй из четырех четверок, летящих на одном уровне. В конце концов, боевое построение самолетов, изобретенное Мельдерсом, было принято англичанами, а потом и во все мире{466}. Мельдерс же предложил перекрестный разворот. После Испании и в Красной армии ввели пары и звенья, но по причине сталинских репрессий среди советских ветеранов испанской войны эти новшества не сразу прижились. После Испании в Люфтваффе, несмотря на опасность столкновений в воздухе, стали проводить учения четверок против четверок, звеньев против звеньев, эскадрилий против эскадрилий. В других же странах обучение летчиков заключалось в учебных боях один на один, что было просто спортивным пилотированием, не имевшим никакого отношения к реальному бою, в котором пилотирование часто было далеко не самым важным делом{467}. Лучший немецкий ас Хартман признавал, что из известных ему спортсменов-пилотажников лучшим был Покрышкин, но война — это не спорт. Хартман рассказывал, что большая часть противников перед атакой его даже не видела…
Сам Эрих Хартман в августе 1942 г. 20-летним лейтенантом попал на Восточный фронт и сбил свой первый самолет 5 ноября 1942 г. (это был «Ил-2»), За войну Хартман совершил 1400 боевых вылетов и 800 боев; он один совершил вылетов в 2,5 раза больше, чем все летчики эскадрильи «Нормандия-Неман» вместе взятые. В этой связи следует указать, что очень важным обстоятельством, предопределившим превосходство немецких летчиков, было то, что они летали практически беспрерывно, совершив значительно больше боевых вылетов, чем их противники{468}. Для сравнения — лучший английский ас полковник Д. Джонсон совершил за войну 515 вылетов и сбил 38 немецких самолетов. Лучший французский ас П. Клостерман совершил 432 вылета и сбил 33 немецких самолета. И.Н. Кожедуб совершил 330 вылетов и сбил 62 немецких самолета{469}. Петр Афанасьевич Покрышев совершил 300 боевых вылетов и сбил 27 самолетов противника. Владимир Дмитриевич Лавриненков совершил 488 боевых вылетов и сбил 46 самолетов противника.
Свой последний, 352-й самолет Хартман сбил в небе над Берлином в апреле 1945 г.{470} Он сдался в плен американцам; в лагерь, где его содержали, съезжались летчики союзников со всех частей Германии, чтобы посмотреть на знаменитого аса. По требованию наших военных властей Хартмана выдали советской стороне, ибо большую часть войны он провел на Восточном фронте; его осудили как «военного преступника» (?) на двадцать лет, правда, освободили по «аденауэровской» амнистии в 1955 г., а уже в 1959 г. Хартман вступил в ВВС ФРГ и получил под свою команду 71-й истребительный полк бундесвера «Рихтхофен».
Еще больше боевых вылетов было у Ханса-Ульриха Руделя — 2500 (!), совершенно феноменальное достижение… Руделю в американском плену не верили, что он совершил более 2500 боевых вылетов на таком медленном самолете, как «Ю-87», но знаменитый немецкий ас объяснил своим бывшим противникам, что именно медлительность этого самолета, которому Рудель остался верен до конца войны, и была причиной его невероятной меткости в стрельбе по танкам (он один уничтожил более 500 танков){471}. В мемуарах Рудель писал о своей способности за доли секунды сориентироваться в полете и поразить танк в уязвимое место, что было следствием огромного опыта{472}.
Интересно отметить, что после войны Рудель остался лоялен по отношению к Гитлеру и никогда ничего плохого о нем не говорил.
Также впечатляют успехи немецких ночных асов: Гейнц-Вольфганг Шнауфер — 121 четырехмоторный бомбардировщик, Гельмут Лент — 102, Генрих фон Зайн-Виттгенштейн — 84 самолета. Сбить «летающую крепость» или «Ланкастер» даже днем чрезвычайно сложно, поскольку эти самолеты со всех сторон защищены пулеметами. Эгон Майер и Георг-Петер Эдер изобрели атаку «летающей крепости» в лоб: на дистанции в 3200 м времени до столкновения остается 15 сек, 1600 м — 7 сек, 1000 м — 4 сек, дистанция начала эффективной стрельбы составляла 350 м — до столкновения остается 2,5 сек, дистанция окончания стрельбы — 250 м, когда до столкновения остается 1 сек.{473} Даже представить себе, как расправиться с надвигающейся с огромной скоростью махиной с размахом крыльев в ширину футбольного поля и экипажем из 10 человек, — очень тяжело. Один руль этого бомбардировщика был равен по размеру размаху крыла немецкого истребителя «Ме-109». А все это происходило ночью…
Другой немецкий ас, Хайнц Кноке, придумал размещать на тяжелом истребителе «Мессершмитт-109G» бомбу с 15-секундным взрывателем и сбрасывать эти бомбы на бомбардировщики союзников сверху, во время их полета к цели. Несколько раз Кноке это удавалось{474}.
Командующий немецкой истребительной авиацией Адольф Галланд писал, что весной 1942 г. светлым пятном — на общем печальном фоне состояния обороны рейха от бомбардировщиков — являлся ночной истребитель. К моменту начала массированных налетов английской авиации летные качества ночного истребителя достигли высокого уровня. Вследствие успехов ночных истребителей, немецкое руководство даже питало надежды, что ночные массированные налеты можно будет остановить или, по крайней мере, сделать более редкими. Во время налета на Кельн было сбито 36 английских самолетов, а немецкие ночные истребители записали на свой счет 600-й сбитый вражеский самолет; к сентябрю это число выросло до 1000, а в марте 1943 г. достигло 2000, при этом 80% сбитых самолетов составляли многомоторные бомбардировщики. Эти показатели просто удивительны, ибо к началу войны германских ночных истребителей просто не существовало{475}.
