Николай Головин - Россия в Первой мировой войне
Следовательно, исходя из предположенного нами общего числа раненых в Русской армии в 4 200 000, число убитых не может быть меньшим, чем 1 261 261, или, закругляя, 1 300 000.
Эта цифра превосходит в два раза числа, приведенные в советских изданиях.
Причина подобного расхождения объясняется следующим образом. Из книги J. Toubert{70} выясняется, что во французской армии после сделанной по окончании войны проверки пленных о 252 900 чинах не найдено никаких следов.
«Имеются все основания считать, — пишет Тубер, — что большая часть этих 252 900 пропавших без вести должна быть прибавлена к числу убитых в боях…»
Так французы и сделали: при определении числа своих убитых в бою воинов они прибавили к числу 674 000 зарегистрированных убитых еще 252 900 вышеупомянутых без вести пропавших, что и привело их к итогу в 900 000 убитых.
Таким образом, мы видим, что полное обследование французами потерь своей армии привело их к выводу, что для того, чтобы определить истинную цифру убитых, им нужно было прибавить к числу зарегистрированных убитых еще 36% от этого числа.
Мы с уверенностью утверждаем, что в условиях, в которых велась борьба на русском фронте, в Русской армии число «неизвестных» убитых составляет несравненно больший процент по отношению к «зарегистрированным» убитым.
«Неизвестные», убитые на французском фронте, представляли собой тех, которые, по словам Тубера, «разорваны, раздавлены или засыпаны»{71}. На русском же фронте к этого рода «исчезнувшим» убитым следует прибавить еще огромное число оставленных на полях сражений убитых и скончавшихся тяжелораненых, похороненных затем неприятелем или нашими, но «чужими» частями войск в больших братских могилах. Это те, о которых священники при их отпевании молились словами: «Имена же их Ты, Господи, веси».
Общая численность французов, попавших в плен и без вести пропавших, по заявлению одного из представителей Франции на мирной конференции в Версале, г-на Тардье, исчисляется в 800 000. Таким образом, число «неизвестных» убитых составляет 32% от общего числа «пленных и без вести пропавших». Отдел военной статистики советского Центрального статистического управления определяет{72} численность «пленных и без вести пропавших» в Русской армии за время большой войны (1914–1917 гг.) в 3 638 271.32% от этого числа составит 1 164 250. Мы же предполагаем число «неизвестных» убитых равным только 674 000 (1 300 000 минус 626 000 зарегистрированных в таблице ЦСУ убитых). Следовательно, опасаться преувеличения не приходится.
Для того чтобы получить более прочное обоснование для нашего вывода, необходимо только выяснить, как велика для Русской армии категория «без вести пропавшие»; настолько ли велика она, чтобы включить в себя эти предположенные нами 674 000 «неизвестных» убитых. Огромное число в 3 638 271, приведенное в таблице ЦСУ, заключает в себе общую сумму потерь «без вести пропавшими» и «пленными». Поэтому определить численность «без вести пропавших» можно следующим образом: установить число чинов Русской армии, попавших в неприятельский плен, и затем вычесть это число из суммы, данной в таблице ЦСУ. Поэтому мы и перейдем сейчас к исследованию вопроса о потерях Русской армии пленными.
ЧИСЛО ПЛЕННЫХ
Мы говорили выше, что наша Ставка в своем ответе от 10/23 октября 1917 г. начальнику Французской миссии генералу Жанену определяет число наших чинов, попавших в плен, в 2 043 548.
Между тем в книге «Россия в мировой войне 1914–1918 гг.», изданной Отделом военной статистики Центрального статистического управления, приведена к тому же сроку совсем иная цифра. В этом можно убедиться, взглянув на страницу 20 только что названной книги, на которой напечатана таблица № 5 под заглавием: «Баланс расхода людской силы, взятой из населения в войска по состоянию на 1 сентября 1917 года»{73}. Составители этой таблицы утверждают, что она будто бы составлена «по данным б. Ставки». Указанная в ней численность попавших в плен достигает 3 343 900.
По данным же, разработанным в 1919 г. бывшим советским Статистическим справочным отделом Центральной коллегии о пленных и беженцах (Центропленбеж — ныне Центроэвак), общее число зарегистрированных русских военнопленных определилось в таком виде:
В Германии … 2 385 441
В Австрии … 1503 412
В Турции … 19 795
В Болгарии … 2 452
_______
3 911 100
Приводя эти цифры, автор статьи «Потери России в войну 1914–1918 гг.», напечатанной в «Трудах Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914–1918 гг.»{74}, Л.И. Сазонов пишет:
«В течение 1919 и 1920 гг. списки военнопленных продолжали поступать в названный отдел Центроэвака. Общее число зарегистрированных по этим спискам военнопленных в центральных государствах к 1 октября 1920 г. определялось уже в 4 260 775 человек. Число это, несомненно, надо признать преувеличенным. При установлении более точного числа необходимо принять во внимание наличность дубликатов карточек военнопленных. По заключению Особой комиссии, ревизовавшей картотеку, число дублированных карточек достигает 12%. С другой стороны, необходимо учесть также и то обстоятельство, что часть списков военнопленных, посылавшихся из страны пленения, могла быть утеряна в пути и не доставлена в Россию как во время войны, так и после войны, особенно в периоды перерыва сношений России с Западной Европой… На основании состояния картотеки Статистическо-справочного отдела Центроэвака, с внесением в эти сведения соответствующих поправок в отношении дублетов, общее число зарегистрированных к октябрю 1920 года русских военнопленных, находившихся в центральных государствах, определялось в 3 750 000 человек, из них офицерских чинов, чиновников, врачей, священников и сестер милосердия — 28 329».
Приведенные выше советские исчисления военнопленных противоречат данным немецких источников.
По сведениям, полученным в России во время войны через Гамбургский Красный Крест, общее число военнопленных, находящихся в Германии, определялось к 10 сентября 1915 г. так:
Офицеров и классы, чинов Солдат Всего Русских 7 833 905 339 913 172 Французов 4 536 269 978 274 514 Британцев 661 24 313 24 974 Бельгийцев 666 40475 41 141 13 696 1 240 105 1253 801В конце 1915 г. немцы в целях пропаганды издали книгу на пяти языках, в том числе и на русском, под заглавием «Военнопленные в Германии» (издание Hermann Montanus Siegen, Leipzig, Berlin). В этой книге на первой странице говорится: «Приблизительно 1/2 миллиона пленных находились в Германии ко времени окончании этой книги». Принимая во внимание то, что книга издана на 2–3 месяца позже того срока, к которому относятся данные Гамбургского Красного Креста, можно считать, что оба исчисления близки к тождеству.
Почти сейчас же после войны, а именно в 1919 г., была напечатана капитальнейшая работа Вильгельма Дегена, посвященная вопросу военнопленных в Германии. В томе 1-м этого труда помещены подробные числовые данные. Просматривая эти данные на 10 сентября 1915 г., мы увидим точное совпадение с числами, сообщенными через Гамбургский Красный Крест{75}.
Выпуск 1-й «Трудов Комиссии по обследованию последствий войны 1914–1920 гг.» издан Народным комиссариатом здравоохранения в 1923 г. Следовательно, советские исследования имели полную возможность использовать работы Wilhelm Doegen. Между тем этого совершенно не сделано. На странице 170 в статье «Потери России в войну 1914–1918 гг.» Л.И. Сазонов приводит только цифры, сообщенные в Россию через Гамбургский Красный Крест, о численности русских военнопленных к 10 сентября 1915 г. для того, чтобы затем не принимать их во внимание. Между тем эти данные могли бы навести Л.И. Сазонова и его сотрудников на мысль использовать германские источники.
В отделе о военнопленных, учрежденном во время войны при нашем Министерстве иностранных дел, велся приблизительный учет нашим пленным. Этот учет велся по данным, доставляемым нашим Главным управлением Генерального штаба, Центральным справочным бюро и соответствующими союзными правительствами. Этот отдел считал, что к декабрю 1916 г. общее число русских, находящихся в плену, достигало 2 501 250; из них в Германии 1 400 000, в Австро-Венгрии 1 095 000, в Турции 6200, в Болгарии 50{76}.
