Олег Валецкий - Югославия в войне
Большинство генералов ЮНА, в том число и командующий ЮНА генерал Велько Кадиевич были за решительные действия, но, однако, на деле мало кто из них сделал что-либо хотя бы в относительном выполнении своих прямых обязанностей. Было много слов, но они не сдвинули корпусы 5-ой военной области. В этом не было ничего неожиданного, ибо десятки генералов и политиков в разросшемся госаппарате ничего не предпринимали конкретного до одностороннего провозглашения скупштиной (парламентом) Словении независимости (26 июня 1991 года) , хотя уже в мае словенцы начали своих рекрутов направлять в собственную ТО, а 2 июня 1991 года в Пекрах (Пекри) под Марибором произошло официальное провозглашение словенской армии с военным парадом. Это было еще в какой-то мере понятно для командования 5-ой военной области, в котором 70% генералов и офицеров были не сербы, а еще генерал Мартин Шпегель (хорват) перешедший в новую хорватскую армию, которого сменил на должности Конард Колншек, провел большую работу по поставлению на командные должности тех офицеров, что были сторонниками сепаратизма Словении и Хорватии, и не случайно они вместе с Мартином Шпегелем оказались вскоре в рядах неприятельских ЮНА словенской и хорватской армий. Уже 28 июня, на следующий день после, начала боевых действий, офицеры ЮНА словенской национальности массово стали уходить из ЮНА, что сильно повредило и без того дезорганизованному командованию силами ЮНА в Словении,а их примеру последовали многие солдаты и офицеры хорватской национальности. В казармах ЮНА, лишенных извне телефонной связи и электричества, при халатном отношении к радиосвязи, большая часть вестей получалась из средств массовой информации. Командование 5-го ВО, правда, своевременно получало вести с места, но не было организовано никакого содействия между наступавшей колонной и силами Люблянского и Мариборского корпусов, при том, что артиллерия использовалась явно недостаточно. Дислоцированные в Словении силы ЮНА координации с наступающей колоной не имели.Силы спецназначения (антитеррористические рота и взвод и две присланные парашютные роты) использовались мало. Мехпатрули имели приказ «применять оружие лишь в крайнем случае» и этот «случай» нередко заканчивался потерями ЮНА. Мехгруппы (около роты), вызывавшиеся на места нападений словенцев не имели достаточно, а то и вовсе не имели пехоты. Авиация ЮНА раз вообще отбомбилась по собственным войскам когда Славко Докич, командир попавшего в засаду батальона 4-ой танковой бригады, видя что его батальон несет потери попросил поддержки у комбрига. Авиация ЮНА и сделала то, что не смогли словенцы, опасавшиеся дальнейшего наступления батальона потерявшего тогда троих убитыми, тринадцать раненными (Докич-тяжело) и один танк М-84 и два БТР М-60 были уничтожены,а три М-84 и четыре М-60 были повреждены. Хотя было ясно, что неприятель находится в самой Словении, а не на ее границах, главной целью было намечено усиление пограничных караулов, которые, надо заметить, находились в тяжелом положении и нередко захватывались противником. Выступившая из Сербии вслед за колоной 36 моторизованная бригада двигалась медленно и до Словении так и не дошла по неясным причинам. В Хорватии, в ее славонской (не словенской) части эта бригада была восторженно встречена сербами, но у многих хорватов ее солдаты вызвали раздражение, что подтолкнуло к ряду межнациональных столкновений. Уже тогда обнаружились недостатки комплектования армии, ибо резервисты призванные в 1 и 2 батальоны 6 партизанской (обозначения резервных частей) бригады дислоцированной в районе Сараево массово дезертировали, а в Сербии резервисты 169 моторизованной бригады отказались следовать в Словению. В это же время в самой Хорватии, в первую очередь в Славонии шла мобилизация, а вокруг военного аэродрома Плесо (Загреб) хорватские силы устанавливали минные поля.
В конце концов силы ЮНА, конечно, смогли занять абсолютное большинство объектов на границе, но к 4 июля почти вся Словения оказалась под полной властью сепаратистов, смогших, используя «агрессию» ЮНА, военным путем подчинить весь народ, и это было их несомненной победой. Если бы командование ЮНА хотело победы, оно бы нанесло главный удар по опорным точкам сепаратистов, используя как вертолетные и парашютные десанты, так и действия разведывательно-диверсионных групп, в том числе действующих в неприятельской среде. Конечно, общая обученность ЮНА оказалось низкой, но даже срочнослужащие солдаты, имей четкий приказ на разгром неприятеля, смогли бы разгромить неподготовленные и слабо вооруженные словенские силы. В конце концов, даже имея большие ограничения по применению оружия, данного им командованием, силы ЮНА выполнили за двое суток поставленную боевую задачу и вышли на границу, с которой, однако, приказом сверху были вскоре выведены. Все это было следствием предательства в военно-политическом верху и негодности существовавшей организации внешней и внутренней обороны Югославии, а военную науку эта короткая и «странная» война не обогатила.
По существу, не было особой нужды в выдвижении вышеупомянутой колонны, когда воздушным путем в казармы ЮНА в Словении могло быть переброшено достаточно бойцов, в том числе из военнослужащих, добровольно выразивших желание отправиться в Словению. Одним из немногих положительных примеров была оборона военного аэродрома Бырник, который защитило несколько десятков парашютистов из 63 парашютной бригады во главе с будущим замом комбрига Гораном Остоичем (погиб в 1998 году на Косово и Метохии в засаде албанских сепаратистов) .
История с колонной ЮНА, введенной в Словению, послужила лишь созданию пропагандистской картины агрессии ЮНА, и поэтому-то и тянулось время до провозглашения независимости Словении, да и само начало боевых действий было в Генштабе зарегистрировано лишь вечером 27 июня, то есть после полусуток боев в Словении. За все это одного Колншека не, обвинишь, ибо не, меньшая пассивность была и в самом Генштабе, в наинадежной военной области (Белградской армии) , хотя и в ней командующим был македонец, генерал Александр Спирковский и начальник штаба, хорват генерал подполковник Андрия Симич. Пассивность была всеобщей, но отнюдь не случайной, ибо именно повиновение без рассуждений и протестов и было возведено в принцип военной организации ЮНА, отштамповавшей десятки беспринципных бюрократов в генеральских мундирах, готовых стерпеть любое предательство сверху, при этом подавляя любое сопротивление такому предательству внизу. План здесь был беспроигрышен, ибо сверху подавлялась всякая независимая инициатива в интересах власти, в которой давно и прочно обосновались противники собственного государства. Не случайно, добровольцев, желавших воевать в рядах ЮНА в Словении, ждало холодное отношение командиров их частей, а тем более военных одсеков (военкоматов) Минобороны. Примеры храбрости военнослужащих ЮНА преуменьшались либо замалчивались. Лишь один случай такой храбрости был более-менее достаточно оценен – случай майора Тепича, взорвавшего вместе с собой склад боеприпасов в Бедевике, не оставив его словенским силам.Лишь этот майор единственный за всю кровопролитную югославскую войну, был провозглашен «народным героем».Партизанская же армия ТИТО имела 1322 таких героя, а сам Тито был «трижды» героем .
Внезапно, за несколько дней, армия, уверявшая общество в своей мощи,оказалась опозоренной в войне с многократно более слабым противником.Это послужило немаловажным фактором в новой «хорватской» компании ЮНА. В Словении ЮНА была еще сильна и боевого духа у ее солдат было еще вполне достаточно дабы двинуться на неприятеля, а там уже заговорила бы «фронтовая логика» и до размышления времени бы не было. Так, например, в конце июня по всей Югославии прошла весть о том, как водник (подофицер) Драгомир Груйович вследствие измены офицеров словенцев взял на себя командование обороной большого склада ГСМ в поселке Мокроного в Словении, и всерьез пригрозив взорвать его, добился не только снятия осады словенских сил, но и открытия прохода танково-механизированной колонне, зажатой словенцами в Кыршко.
Так что боевого духа в ЮНА тогда хватало,но другое дело, почему главной задачей,оказалось освобождение дорог,а не разгром противника? Здесь танковые взводы и роты часто не имели, поддержки пехоты, тогда как на границе караулы ЮНА часто не имели поддержки ни артиллерии, ни авиации.Югославская власть и ее генералы просто сдали свою армию. Так от танковой бригады, стоявшей в Вырхники, вышел лишь один батальон, а техника двух танковых батальонов и одного артдивизиона САУ «Гвоздик – 2С1» (122 мм) остались словенцам. Причем, за всю войну эта бригада выпустила по неприятелю всего около двух десятков снарядов. Были сданы словенцам учебный инженерный полк, некоторые подразделения 350 полка ПВО, пограничный батальон и некоторые другие подразделения. Так что словенцы только бронемашин получили свыше 100 единиц (танки Т-55, М-84, БМП М-80, БТР М-60) В итоге, несмотря на отдельные успехи (захват десантниками 63-й парашютной бригады ЮНА аэродрома Бырника вместе с 20 винтомоторными самолетами «Крагуй»), словенская кампания закончилась для ЮНА крахом, и она уходила под насмешки славонцев, бросая и технику, и оружие.
