Виталий Овчаров - Дагестанское Досье
Неудача не помешала Казанцеву заявить, что "высота Экитебе в наших руках и мы добились коренного перелома ситуации". Якобы боевики теперь вынуждены отступать повсюду. Лживые заявления, похоже, превращались у Казанцева в норму - не так давно он уже рапортовал о взятии "Ослиного уха". Рассказывают, что вечером 8 сентября он ставил боевую задачу десантникам следующим образом: 'На той высоте чеченские позиции. Завтра там должен быть мой командный пункт!' Видимо, Виктор Казанцев понимал, что раздавать авансы - дело опасное, и их надо оправдывать, пусть даже любой ценой.
Приказ десантники получили поздним вечером 8 сентября, едва успев прибыть под Хасавюрт. Идти на неподавленную невскрытую оборону противника - это старые приемы из Второй Мировой Войны. Времени под рекогносцинировку почти не оставалось. И все же комбат Юрий Цветов решил рискнуть. Вызвал к себе лейтенанта Игоря Сарычева. Показал карту, объяснил ситуацию. Приказал в бой без необходимости не влезать, разведать маршруты выдвижения и отходов, проверить подступы на предмет минных полей, если удастся - вскрыть линию обороны. "Так много?" - удивился Сарычев, - Давайте я вам лучше языка приволоку!" "Какого языка? - обозлился Цветов, - Через два часа батальон пойдет!"
"Тропить зеленку", т.е. искать наиболее удобные пути подхода в переплетении арыков, посадок винограда - штука непростая. Но хуже всего было то, что подобраться к высотке можно было только с пологого ската, откуда хорошо просматривался рубеж атаки.
Забыв об усталости, десантники приступили к выполнению задачи. Что-то фиксировали приборы ночной разведки, но больше всего ребята надеялись на собственные глаза и уши. Когда дело было сделано, командир дал приказ на отход.
Боевики открыли минометный огонь внезапно: то ли их охранение заметило какое-то движение, то ли просто решили обозначить активность. На раздумья у лейтенанта Сарычева времени было немного - разрывы мин отрезали разведгруппе пути отхода. Игорь принял решение не прорываться сквозь заградительный огонь, а атаковать бандитов на высоте. Дерзкая атака была для тех неожиданной. Часть моджахедов полегла тут же, остальные в беспорядке отступили.
Но на захваченной позиции удержаться было трудно. Выше по склону находился опорный пункт боевиков, откуда на разведчиков обрушился шквальный огонь из пулеметов и гранатометов. Заняв круговую оборону, десантники все же продержались три часа - пригодились захваченные в бою пулеметы и миномет. В самые критические моменты, когда чеченцы с криками "Аллах акбар!" скатывались на них, Сарычев с подчиненными схватывался с ними в рукопашной.
Но силы были неравными, и когда в разведгруппе было ранено трое бойцов, командир принял решение прорывать окружение. Основную часть огня перенесли на пути выхода. Под его прикрытием десантники тройками оставляли позицию. С последней отходил гвардии лейтенант Игорь Сарычев. Рядом взорвалась граната, осколки брызнули ему в голову. Не замечая этого, он продолжал руководить отходом и в конце концов вывел подчиненных из полосы огня.
Когда казалось, что все кончено и осталось лишь оторваться от преследования, командир вдруг упал на землю - ранения оказались смертельными.
Рассказывает командир 119-го ПДП полковник Валентин Полянский:
В час ночи разведчики завязали бой. Потом пошли две роты, еще одну я оставил сначала в резерве, а потом и ее послал вперед. Боевики встретили десантников шквальным огнем, никто из бойцов не мог ни на минуту оторваться от земли. Тогда я дал команду открыть минометный огонь. Время полета мины около 20 секунд. И вот 15 секунд бойцы выжидали, а в последние пять делали бросок вперед по 5-10 метров, пока чеченцы прятались от мин и не стреляли.
А потом пришла техника и авиация, и к 11 утра высота была наша. В этом бою мы потеряли 9 человек и 14 было ранено…
Естественно, после ночного боя о внезапности приходилось только мечтать. Когда батальон пошел в атаку, боевики сразу влезли в эфир: "Мы ждем, наступайте."
На правом фланге наступала 2-я рота капитана Алексея Кузина. В этом бою он решил опробовать новую тактику, которую вынашивал уже давно. В современной войне при возросшей огневой мощи сторон удобнее использовать мелкие группы-тройки, действующие без локтевой связи с соседом и автономно, без офицера. Каждый участник такой группы - как вершина в треугольнике. Ранило одного - двое выносят. Один идет под огнем вперед - двое его прикрывают. Да вот еще хорошо бы ввести в оснащение солдата индивидуальную рацию. Но это уже не компетенция капитана Кузина.
Новая тактика позволила охватить гораздо большее пространство, чем полагалось по уставу. Десантники обтекли высоту с востока и юго-востока, боевики вынужденно рассредоточили ононь. Стрелять они начали метров с пятисот. Споткнулся и упал взводный лейтенант Бибиков. К раненому поплзли Хлебников, Лапсан и Чаварык. Еще выстрел! Пуля попала Чаварыку прямо в лоб. Вдвоем подползли к Бибикову, подхватили - и в тыл. На отходе убило и Хлебникова: снайпер попался опытный. Этот прием "чехи" отработали еще в первую войну, когда одного намеренно обездвиживают, а после по очереди "щелкают" спасателей…
Рассказывает капитан Алексей Кузин:
Воюют хорошо. Снайпера хорошие. Форма хорошая. Экипировка хорошая. Окопы хорошие делают. Но наши солдаты не хуже. Любой солдат.
В лоб наступала первая рота. Ей пришлось тяжелее всего: именно здесь боевики сосредоточили свои главные силы.
Заместитель командира парашютно-десантного батальона по воспитательной работе гвардии капитан В.Л.Кузнецов:
Нашу роту разделили на три взвода, я шел командиром первого. Подойдя к горе, увидели, как по ней кто-то ходит. Сначала подумали, что наши, но потом сообразили, что наших там просто не может быть. Духи нас заметили, завязалась перестрелка. Так получилось, что мы с командиром роты майором Трошиным остались одни. Решили провести разведку, поднялись на высоту, слышим - где-то совсем рядом бьет пулемет. Думаю: вот взберусь на самый верх и пулеметчика сниму. Пробираемся к самым окопам. Видим, ходят два чеченца, один из них - снайпер. Этих мы с одного выстрела сняли. И вдруг из густых зарослей кустов на меня выходит тот самый пулеметчик. Он услышал близкие выстрелы и решил узнать, в чем дело. Я с разворота, не целясь, стреляю по нему и промахиваюсь. Боевик на коленях начал от меня отползать. Тут меня такое зло взяло - с такого близкого расстояния не попал! Дал еще одну очередь. Он развернулся, посмотрел на меня и упал… Я этот взгляд и лицо помню до сих пор.
Чтобы перезарядить автомат, ложусь на спину, приподнимаю голову, а в 15 метрах от нас идет целый отряд духов, в голубой камуфлированной форме. Нас только двое, а их человек 30. Мы в камуфляже, вокруг высокая трава, они нас не замечают. Думаю, надо уходить, иначе все, завалят нас. Вскакиваю на ноги, даю по толпе длинную очередь, командир роты успевает добежать до обрыва и прыгнуть. Я - за ним, успел только заметить, что четыре человека из этой толпы упали. Оказывается, с другой стороны высоты стояло село, туда через определенный интервал времени подъезжал автобус с новой "сменой" чеченцев, забирал "старую" и уезжал. Вот мы и попали в такую "пересменку". На нас сработал фактор неожиданности - боевики просто не ожидали нас здесь увидеть…
Осколком зацепило комбата майора Юрия Цветова. Та же самая мина настигла авианаводчика, майора Владимира Гречаника. Были и другие потери… Среди них - залетный гость из 8-го отряда армейского спецназа, лейтенант Вячеслав Матвиенко. По долгу службы ему со своей группой приходилось больше лазить на животе, собирая информацию, а тут захотелось "сбегать" в атаку… Брать его не хотели, но он сам навязался, аж до генерала дошел. Генерал разрешил. Действовал Матвиенко отважно: вытащил из-под огня раненого, а когда возвращался с вторым, его выцелил снайпер. Многие его потом осуждали за это решение - все-таки у каждого на войне свое место.
П.Н.Тараканов, старший сержант, награжден орденом Мужества, медалью Суворова и медалью Жукова:
Я уже отслужил 8 месяцев, когда попал в Дагестан. Накануне нам сказали, что предстоит идти в бой. Выдали промедол и очень скоро наша четвертая рота двинулась на позиции. Шли долго, цепью, прошли через огромный виноградник, разговаривали шепотом. Техники с нами не было, чтобы лишним шумом не привлекать внимание противника. Как только стало светать, на пашне возле горы завязался бой. У чеченцев положение было куда выгоднее, чем у нас. Они находились на возвышенности и видели нас как на ладони. А нам и спрятаться негде, поле ровное, и грязь по колено. Чеченцы обрушили на нас просто шквальный огонь, мы не могли встать с этого поля, но потом подошли машины и с их поддержкой мы заняли высоту. В других ротах были потери, у нас, слава богу, никто не погиб.
Увидев, что солдаты залегли, Полянский двинул вперед БМД. Когда 'броня' поравнялась с пехотой, до 'духовских' окопов оставалось метров четыреста. Их удалось покрыть за четыре часа. Впереди техника, за ней десант - и шквал огня по окопам - не дать боевикам поднять головы и ударить 'Мухами' по броне. Ворвавшись в окопы, добивали боевиков, закидывая гранатами их блиндажи и перекрытые щели. Тех, кто попытался смыться - перестреляли в спины. "Чехи" даже раненых утащить не успели, не говоря уж о мертвецах. Кое-кто, конечно, сбежал, но результат боевой работы - вот он, четыре десятка трупов на склонах горы. Десантники тоже имели потери. Во второй роте погибли трое, еще шесть получили ранения.
