Валерий Замулин - Курский излом
Следует сказать, что и здесь, на Белгородчине, удача не отвернулась от командарма. В преддверии одной из самых грандиозных и кровопролитных баталий Великой Отечественной войны, в которой ему предстояло играть одну из ключевых ролей, он получил добрую весть. Уже через несколько дней судьба вновь свела его с Н. Ф. Ватутиным. 27 марта генерал вступил в командование теперь уже Воронежским фронтом. У И. М. Чистякова еще в ходе Московской битвы, когда он был комдивом (8‑й гв. сд), с Николаем Федоровичем сложились нормальные рабочие отношения. И надо отметить: они очень помогли ему и в период подготовки к летним боям, и особенно в ходе отражения его армией мощного удара ГА «Юг». Он с большим уважением отзывался о человеческих качествах и полководческих способностях своего командира. Уже после войны писал:
«Какой большой военной культурой, широтой оперативного кругозора он обладал! Н. Ф. Ватутин умел удивительно просто [142] и ясно излагать обстановку, предвидеть развитие событий и, что не менее важно, вселять уверенность в успех задуманного.
И еще было одно замечательное качество у Николая Федоровича. Он умел слушать других, не давить своими знаниями и авторитетом. С ним мы, его подчиненные, чувствовали себя свободно, что, понятно, развязывало инициативу. Даже когда он подсказывал верное решение, то делал это, как и К. К. Рокоссовский, так незаметно и в то же время убедительно, что подчиненный принимал его решение как свое»{115}.
Об участии И. М. Чистякова в Курской битве подробно остановлюсь в следующих главах, а сейчас отмечу, что в должности командира 6‑й гв. А он оставался до конца войны. Принимал участие в составе 1‑го, 2‑го Прибалтийских и Ленинградского фронтов в Ленинградско — Новгородской, Белорусской и Прибалтийской наступательных операциях.
Не каждому командарму доводилось участвовать в таком количестве крупномасштабных операций. Это свидетельствует не только о его профессиональном мастерстве, умении выполнить поставленную командованием задачу, но и таком важном при коллективной работе качестве характера, как уживчивость, способность ладить с разными людьми. Он действительно умел найти подход и к маршалу, и к рядовому. Иван Михайлович в армии пользовался большим уважением. Пройдя путь до командарма, он не забыл свое солдатское прошлое, не «забронзовел», не утратил способность сопереживать и никогда не проходил мимо, если его помощь была необходима. Мне не раз приходилось слышать рассказы «чистяковцев» о его человечности, душевной щедрости, способности ценить тяжелый труд подчиненных. На одной из встреч ветеранов Курской битвы бывшие бойцы 60‑го отдельного дивизиона бронепоездов, который в начале июля 1943 г. находился в составе 6‑й гв. А, рассказывали такой случай. В целях маскировки обоим его бронепоездам запрещалось находиться на крупных станциях Ржава, Прохоровка и Беленихино. Поэтому все необходимое: продовольствие, уголь, снаряды, складировалось в лесопосадочных полосах у железнодорожного полотна, а вот воду для паровозов приходилось набирать из реки. Процесс этот был многочасовой и трудоемкий: весь личный состав выстраивался в цепочку и ведрами заливали огромный тендер, а потом еще и запасные емкости. За этой работой и застал однажды командарм личный состав одного из бронепоездов. Генерал был удивлен, почему до сих пор командование дивизиона не позаботилось о механизации [143] процесса. Не услышав внятного ответа, он отчитал, но без злобы, стоявших рядом командира и начальника штаба, а потом отдал какие–то распоряжения одному из офицеров своей опергруппы. А на второй день в дивизион доставили пожарные насосы, которые за полчаса заправляли паровоз.
«И каждый из нас, — говорили старые солдаты, — потом не раз вспоминал добрым словом командарма. Может, для кого–то это покажется и не бог весть какой помощью. Но солдату важно чувствовать, что в этой страшной мясорубке есть командиры, которые думают не только о себе, способны понять его нужды и заботы. Ведь тот, кто прошел войну, знает, что о солдате на фронте заботится только он сам, в лучшем случае — его взводный. А о генералах и говорить нечего, иные в тыловые части да и то не заглядывали. А чтобы приехал большой начальник, да еще и помог солдату, это было Событие».
В июле 1944 г. Иван Михайлович получил свое последнее воинское звание генерал–полковник и самую высокую награду — звание Героя Советского Союза. Так были оценены его тяжелый ратный труд и личное мужество в боях при освобождении Белоруссии.
Участие в Великой Отечественной войне И. М. Чистякова завершилось после разгрома Курляндской группировки вермахта. Однако его ждала еще одна война, теперь с Японией. Ему предстояло вновь вернуться на Дальний Восток. После участия в Параде Победы и нескольких дней отдыха по личному приказу И. В. Сталина он вылетел в Приморье, где вступил в командование 25‑й А. В составе 1‑го Дальневосточного фронта армия участвовала в Харбино — Гиринской наступательной операции, громила японцев в Маньчжурии и освобождала Северную Корею.
В марте 1947 г. он был отозван в Москву. Еще десять лет ему довелось командовать двумя армиями в Белоруссии и Германии, а с 1954 по 1957 г. служил заместителем командующего войсками Закавказского военного округа. В середине 1957 г. переведен в группу инспекторов при Министерстве обороны СССР. Скончался генерал–полковник И. М. Чистяков на семьдесят девятом году жизни 7 марта 1979 г. в Москве.
Основные элементы вертикали управления общевойсковой армией в РККА менялись несколько раз. Перед началом войны вертикаль состояла из управления полка, дивизии, корпуса и армии. Затем корпусное звено упростили, и лишь весной 1943 г. оно начало восстанавливаться во всей действующей армии. В ряде объединений, участвовавших в Курской битве, приказы о введении корпусов в структуру армии были изданы уже в ходе отражения вражеского наступления, поэтому настоящими органами управления войсками на тот [144] момент они не стали. Лишь после летней кампании, когда их офицерские коллективы, пройдя крещение боями, получили необходимый опыт и навыки, штабы корпусов приобрели вес и значение в действующей армии. Таким образом, до конца 1943 г. одним из главных звеньев управления войсками Красной Армии была дивизия. Поэтому и неудачи, и победы во многом зависели от уровня подготовки, боевого опыта и мастерства старших офицеров и генералов, которые командовали этими соединениями.
По воспоминаниям генерала армии Н. Г. Ляшенко, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, оценивая вклад командиров дивизий в годы Великой Отечественной, говорил:
«Это была главная опора наша с начала и до конца войны. Командиры дивизий играли решающую роль и в наступлении, и при формировании, и в обучении. Это наши кадры, самые нужные».
Какими же были эти люди? Познакомимся с боевым путем комдивов 6‑й гв. А, принимавших участие в Курской битве на основе доступных сегодня для исследования документов. К началу лета в армии были сформированы два стрелковых корпуса — 22‑й и 23‑й гвардейские, которые в свою очередь объединяли шесть стрелковых дивизий: 51‑ю гв., 52‑ю гв., 67‑ю гв., 71‑ю гв., 90‑ю гв. и 375‑ю сд. Седьмая — 89‑я гв. сд — была резервом командующего армией.
Большинство офицеров, которые к этому моменту возглавили дивизионное звено Воронежского фронта, формировались и как личности, как военачальники в 20–30‑х годах — в бурное и сложное время слома государственной системы царской России и формирования, становления новой, Советской власти. Тогда закладывались особенности их стиля работы, руководство войсками, характер. На этот сложный, многогранный и длительный процесс влияло многое, и прежде всего система государственной власти и само общество, его морально–этические, нравственные, культурные нормы. И, что очень важно, — отношение общества к самому человеку.
Неразвитость экономики и бедность страны заставляли активных, выносливых, не боящихся трудностей молодых мужчин, не нашедших себя в гражданской жизни, вступать в армию. Статус военнослужащего, тем более красного командира (краскома), позволял решить, помимо прочего, ряд основных жизненно важных проблем — образования и заработка. Поэтому в армию стремились попасть многие, но закреплялись в ней не все — лишь крепкие, целеустремленные, с определенным уровнем интеллектуального развития и задатками в характере, необходимыми для военной службы, которая была всегда делом непростым и опасным, Особенно обращалось внимание на новобранцев, имевших черты лидера. [145]
Армия позволяла получить определенное образование, а способным, трудолюбивым, стремящимся к получению новых знаний молодым людям закончить военную школу, пройти переподготовку на курсах, а в дальнейшем, возможно, пройти обучение и в военной академии.
К сожалению, социальная среда, тяжелый армейский быт, специфика службы влияли на морально–нравственные основы и качества их характера, формировали в том числе и не слишком привлекательные черты характера, манеру поведения будущих краскомов. Люди обладают различным темпераментом, мировоззрением и мироощущением. Поэтому для командира очень важно иметь терпение, формировать в себе навыки работы с подчиненными. Научиться воспитывать личным примером — знанием техники, вооружения, умением их правильно применять на практике — непросто, вдвойне сложней подчинить себе взрослого человека, порой не только ровесника, но и старше по возрасту, заставить его качественно решать поставленную задачу. Одной из важных черт, которую обязательно отмечали старшие начальники при аттестации молодых командиров в то время, — это личная исполнительность и умение всеми доступными методами на деле добиваться исполнения приказов от подчиненных.
