Виталий Овчаров - Дагестанское Досье
8 августа журналист "Радио Свобода" Олег Кусов стал свидетелем перестрелки между местными лакцами и акинцами, приехавшими из Хасавюрта. Лакцы открыли огонь первыми. Свои действия они потом объясняли тем, что приняли акинцев за боевиков, заходящих в тыл федералам. Однако, причины этого конфликта были другими.
Из милицейской сводки:
'08.09.99г., в 18 часов 40 минут около 40 вооруженных чеченцев-аккинцев на 12 легковых автомашинах, возглавляемые депутатом Народного собрания РД чеченцем Эльмади Жабраиловым, подъехали к КМП у сел. Новочуртах Новолакского района для освобождения 11 чеченцев, задержанных по подозрению в пособничестве незаконным вооруженным формированиям, но были задержаны личным составом поста (милиция, ВВ, ополченцы). Возник конфликт, переросший в перестрелку. В результате перестрелки убит командир взвода ППСМ Новолакского РОВД лейтенант милиции Гусейн Адамов, и ранен прапорщик милиции Магомед Рамазанов. Среди нападавших убиты двое чеченцев-акинцев Устахаджиев и некто Гаджимурад (полные данные не установлены). Ранен в плечо брат Жабраилова Лукман.
Нападавшие, забрав убитых и раненого, скрылись на а/м в пос. Заречный города Хасавюрта, где проживают чеченцы. Приняты меры по установлению и задержанию. На место выехало руководство Новолакского РОВД, замминистра по Дагестанской границе полковник милиции М. Магомедов. Расследование проводит райпрокуратура.'
10 сентября 'федералы', при зачистке освобожденных от бандформирований населенных пунктов Дагестана, задержали ряд подозрительных граждан. Многих из них опознали местные жители. Переодевшиеся, со сбритыми бородами, они пытались уйти от возмездия.
Но не это взбудоражило сотрудников ГОВД. Как выяснилось, одним из задержанных оказался… майор милиции, которому всего полтора месяца назад Сергей Степашин 'за мужество и героизм', вручил именной пистолет. При вступлении боевиков в родное село 'герой' тут же перешел на их сторону и указал на дома своих, теперь уже бывших коллег.
Второй задержанный в этот день - старший сержант милиции - проявил куда больше рвения. Услужливо показывая чеченцам дома сотрудников местного отдела милиции, он лично принял участие в расправе, насилуя жен сослуживцев…
Прознав о задержанных, во дворе собрались и свободные от смен сотрудники милиции, ополченцы, военные…
"Оставьте его! Пропустите!" - сержант-вэвэшник, прикрывая задержанного своим телом, с трудом пробивал дорогу сквозь сгрудившуюся на первом этаже Хасавюртовского ГОВД толпу милиционеров. Затравленно озираясь, тот окровавленными губами молил конвоира: "Скажи им, пусть не бьют"…
"Если бы их задержали ополченцы, а не войсковики, они бы до города не доехали. Но ничего, мы их тоже жить не оставим, - мрачно пророчил увешанный оружием лейтенант, - пусть потом хоть самого расстреляют…"
Так и случилось. После окончания боев начались массовые грабежи акинских домов.
В ОСАДЕ
…А где-то неподалеку, там же у Соболевской, окружили казаки оторвавшуюся роту красных солдат, и те почти сплошь были уничтожены. Послали на помощь новую роту - пострадала и она. Послали третью - участь одинаковая. Лишь тогда догадались, что нельзя такою крошечной подмогой оказать действительную помощь, что это - лишь напрасный перевод живых и технических сил. Послали полк, и он сделал, что требовалось, с поразительной быстротой. Когда узнал Чапаев, - бушевал немало, ругался, грозил: "Не командир ты - дурак еловый! Должен знать навсегда, што казак не воевать, а щипать только умеет. Вот и щипал: роту за ротой, одну за другой. Эх ты, цапля! Всадить бы тебе "што следовано"… /А. Фурманов. "Чапаев"/
Тревога!
Схватив автоматы и рожки, омоновцы разбегаются по позициям. На бегу передергивают затворы, падают грудью на асфальт, выставляя вперед вороненые стволы. Откуда выстрелы? Ни черта не ясно!
Тревогу, как выяснилось позже, подняли командир взвода лейтенант милиции Алексей Токарев и врач отряда старший лейтенант внутренней службы Эдуард Белан. Ранним утром лейтенант Токарев отправился на рутинную проверку постов, с ним напросился идти Эдик Белан. Для него это решение стало роковым. Только поровнялись с забором, отделяющим мечеть от кривой улочки, как из кустов прямо в грудь Токарева уперся ствол снайперской винтовки. Для принятия решения хватило долей секунды: лейтенант резко дернул за ствол винтовки, и нанес бородачу удар ногой в пах. Двое других насели на Белана и завалили его на землю. Токарев, не глядя на него, напрямик через кусты рванул в сторону Дома Культуры. Сообразив, что внезапности добиться не удалось, боевики открыли огонь. Токарев с простреленной печенью обогнул угол дома и рухнул в канаву. Собрав последние силы, поднялся, побежал дальше…
За несколько минут до стрельбы в Новолакском РОВД уже прошел сигнал от дозорных групп, что граница зашевелилась. Майор Муслим Дахаев поднял милиционеров, приказал занять почту и подступы к зданию РОВД. Накануне в Новолакском играли две чеченские свадьбы, из-за кордона понаехало много гостей. Оружия у них не было, - проверяли, - но поди, догадайся, что у них там в душе? Схроны в селе наверняка есть. Поэтому когда раздались выстрелы, Дахаев не удивился. Оказывается, он все время ждал этого - выстрелов на рассвете…
…На высоте 713,5 около телевышки оборону держали шесть милиционеров во главе с лейтенантом Халидом Мурачуевым. Еще не рассвело, когда милиционеры обнаружил силуэты людей, идущих к телевышке. Предположив, что это могут быть федералы, проводящие учения, Мурачуев связался с РОВД. Ему ответили, что в поселке идет стрельба, посоветовали действовать по обстановке. "Вас понял", - сжав зубы, сказал Мурачуев. Потом повернулся к подчиненным: "Приготовиться к обороне!".
Главный удар боевики наносили по Дому Культуры. Здесь, как они чувствовали, будет главный очаг сопротивления. Со своими дагестанскими ментами расчитывали договориться по-хорошему, как было в Ансалта. Поэтому около РОВД поначалу огонь почти не велся.
Очевидно, басаевцы расчитывали на внезапность, может даже мечтали "взять" спящих омоновцев тепленькими со сна. Не вышло: стрельба около мечети выдала их с головой. И тогда, презрев все условности, они бросились на штурм. Шквальный огонь боевики открыли около шести утра; к тому времени милиционеры успели занять позиции. По спортзалу били из пулеметов и автоматов. Работали гранатометчики. Кумулятивные гранаты легко прошивали стены, но к счастью, из-за большого объема спортзала наносили минимальный урон. Зато почти сразу "села" рация: прямым попаданием гранаты была уничтожена подсобка, в которой заряжались аккумуляторы. От огня подствольников спасали сетки на окнах - гранаты отскакивали от них и рвались снаружи. Но потом металлические сетки превратились в лохмотья, и гранаты все чаще залетали в окна.
Постреляв где-то с полчаса, "чехи" пошли в атаку. Однако, кинжальный огонь омоновцев прижал их к земле: теряя раненых и убитых, боевики бросились в укрытия.
Рассказывает прапорщик Михаил Архипченков:
Моя позиция на улице была. В первые минуты нет страха, скорее растерянность. Кто стреляет? Откуда? Потом мне становится ясно, что 'чечей' вокруг, как грязи, они со всех сторон. И здесь меня 'напрягает' озабоченность: с собой всего четыре магазина, остальное в спортзале - кто их принесет?
Бетонный бруствер создает маленькую, как раз размером с человека, закрытую для огня зону. Прицеливаюсь. Даю очередь из-за бруствера, заваливаю 'чеховского' пулеметчика. Тут сечет лицо бетонная крошка - снайпера нащупывают. Так перестреливаюсь часа полтора. Высунусь, пальну, залягу. Берегу патроны. Не отползти, не перекатиться, узкая щель в бетоне. Давлю в себе голод - невозможно дотянуться до еды, сложенной за спиной. Даже нужду приходится справлять прямо здесь, лежа.
Третий час боя. Вдруг затишье, огонь прекращается. В резкой тишине даже слышу щебет утренних птиц. Только теперь замечаю, что правую руку почти не чувствую - затекла. Переворачиваюсь, освобождаю из-под тяжести тела онемевшую руку. И сразу выстрел - тупой удар по предплечью. Не сразу чувствую боль - онемение сдержало. Смотрю на руку - кусок мышцы выдран. И кровь так нехотя и медленно проступает, а потом как ливанет! И боль! Кричу, что ранен. Ребята справа и слева начинают палить, привлекают к себе внимание противника - прикрывают. Использую спасительную секунду, перекатываюсь несколько метров по открытому пространству. Скрываюсь за углом спортзала в недосягаемости для вражеских пуль. Там ребята перевязывают рану и вкалывают прямо сквозь одежду шприц с промедолом. Шприц так и оставляют болтаться на повязке - чтобы потом не забыть и не вколоть мне промедол по новой. "Передоз" может убить. Что было потом, не помню. Вырубился.
Сквозь грохот стрельбы доносился шум другого боя где-то поблизости. Это наверняка дагестанцы. На свою беду омоновцы не могли с ними связаться по радио и Сковородин решил "сбегать" к дагестанцам, выяснить обстановку.
