Александр Широкорад - Черноморский флот в трех войнах и трех революциях
Активно действовали русские подводные лодки. Так, в ходе похода к Босфору 15—24 февраля подводная лодка «Кашалот» потопила 9 шхун и два буксира, а также повредила и заставила выброситься на берег два ширкета.
Вечером 28 апреля 1917 г. из Севастополя вышла в свой последний поход подводная лодка «Морж». Она должна была сменить на позиции у Босфора подводную лодку «Кашалот». Больше о «Морже» никаких известий не было. После войны узнали, что у Босфора неизвестная русская подводная лодка потопила три парусника. Это могла быть только «Морж». Обнаружили ее английские водолазы 26 августа 2000 г. на 90-метровой глубине недалеко от Босфора. «Морж» они нашли случайно, а искали шхуну «Струма», о которой речь пойдет в разделе, посвященном Великой Отечественной войне. У «Моржа» была оторвана кормовая часть длиной около 12 м. Судя по нейтральному положению горизонтальных рулей погибшей лодки, она подорвалась на мине, находясь в надводном положении.
С 25 мая 1917 г. русские начали ставить мины у Босфора с моторных барказов. Первое заграждение было поставлено в 300 м от входа в пролив, а на следующий день 72 мины были поставлены уже в начале самого пролива.
В конце мая русские корабли обстреляли Синоп и Самсун, а самолеты с авиатранспортов бомбили эти порты. Были уничтожены несколько небольших торговых судов и ряд береговых объектов.
После потери трех подводных лодок в 1916 г. до конца мая 1917 г. германские подводные лодки не решались выходить из Босфора. Первой германской подводной лодкой, вышедшей в Черное море в 1917 г., стала «UB-14». Она была отправлена 30 мая к Кавказскому побережью. В ночь на 5 июня лодка высадила южнее Лазаревского трех грузинских националистов, а днем в 11 милях западнее Адлера потопила, использовав подрывной патрон, парусную шхуну «Керасунда» (155 брт) с грузом соли. 14 июня подводная лодка вернулась в Босфор.
В ночь на 26 июня 1917 г. Черноморский флот приступил к большой постановке мин у Босфора. Отряд заградителей состоял из вспомогательного крейсера «Король Карл» (бывшее румынское судно), минных заградителей «Георгий», «Алексей» и «Ксения», а также четырех эльпидифоров. Их сопровождали крейсер «Память Меркурия» и эсминцы «Дерзкий», «Грозный», «Гневный» и «Счастливый». На случай выхода «Гебена» мористее находился дредноут «Екатерина Великая».
Внезапно с эсминцев заметили крейсер «Бреслау», возвращавшийся после минной постановки у острова Фидониси. В 13 ч 25 мин эсминцы «Гневный» и «Счастливый» открыли огонь с дистанции 107 кабельтовых (19,6 км), но выстрелы дали недолеты. Из-за дальней дистанции «Бреслау» не отвечал. В 13 ч 35 мин с «Бреслау» заметили дредноут «Екатерина Великая». В 14 ч 13 мин дредноут открыл огонь с дистанции 136 кабельтовых (24,9 км). Недолеты достигали 400—600 метров, но залпы ложились в одну точку. Скорость хода дредноута достигла 24 узлов. «Бреслау» увеличил скорость до 25 узлов и надеялся при помощи постепенного уклонения вправо выйти из района обстрела. «Бреслау» поставил несколько дымовых завес. В результате ни «Екатерина Великая», ни наши турбинные эсминцы ни разу не попали в крейсер. В 17 ч 15 мин «Екатерина Великая» прекратила огонь, и «Бреслау» спокойно вошел в Босфор.
Результатом этой операции «Бреслау» явилась гибель 7 июля на мине русского эскадренного миноносца «Лейтенант Зацаренный» у острова Фидониси. Эсминец вез команду и оборудование для восстановления маяка и радиостанции на острове. Погибло 37 человек.
15 июня 1917 г. в строй вступил третий (после «Екатерины Великой» и «Императрицы Марии») дредноут «Император Александр III» («Воля»), Почти одновременно с ним вступили в строй эсминцы «ушаковской» серии: «Гаджибей», «Калиакрия», «Керчь» и «Фидониси», а также подводные лодки «Буревестник», «Гагара» и «Утка».
Но еще раньше, в апреле 1917 г., произошло переименование чуть ли не половины Черноморского флота. В первую очередь переименовали два дредноута, состоявших в строю, и один — строящийся в Николаеве. «Императрица Екатерина Великая» стала «Свободной Россией», «Император Александр III» стал «Волей», а «Император Николай I» — «Демократией». Авиатранспорты (гидрокрейсера) «Александр I» и «Николай I» получили названия «Республиканец» и «Авиатор». Броненосцу «Пантелеймон» и крейсеру «Кагул» 31 марта вернули их революционные названия «Потемкин-Таврический» и «Очаков». Но матросы броненосца, не дюже знакомые с революционной историей, потребовали нового переименования, и 28 апреля «Потемкина» переименовали в «Борец за свободу». У минных заградителей и транспортов по-тихому отняли титулы. Так, в мае «Великий князь Алексей» стал просто «Алексеем», «Цесаревич Георгий» — «Георгием», «Великая княгиня Ксения» — «Ксенией» и т.д.
Несколько слов стоит сказать и о планах десанта в Босфор летом 1917 г. В конце 1916 г. в России в абсолютной тайне началась подготовка к захвату Константинополя и Проливов. Планы этой операции до сих пор являются секретными. Во всяком случае, никто из наших морских историков до сих пор о них не упомянул. К сожалению, и автору не удалось добраться до этих планов, а судить о них приходится по косвенным данным. Так, в книге «Россия и Черноморские проливы»{32} говорится, что министр иностранных дел Н.Н. Покровский предоставил записку, где предлагал без промедления провести десантную операцию по захвату Босфора и Константинополя.
В Центральном Военно-морском архиве автор нашел интересные документы о поставках на Черноморский флот большого числа химических снарядов. Так, к 25 ноября 1916 г. в штатном боекомплекте русских дредноутов положено было иметь на одну 305/52-мм пушку — 400 выстрелов, из которых 20 со шрапнелью и 37 с «удушающим снарядом». Часть «удушающих» снарядов была заказана в центральной части России, а 300 «удушающих» 305-мм снарядов изготовили в Севастополе из практических (учебных) снарядов. Кроме того, Севастопольский морской завод (Севморзавод) из практических снарядов изготовил 4000 «удушающих» 120-мм снарядов и 3000 таких же снарядов для 152/45-мм пушек Кане.
В Петрограде для Черноморского флота было изготовлено 4000 «удушающих» снарядов для 102/60-мм пушек эскадренных миноносцев. Кроме того, на Черноморский флот поступило большое число 305-мм, 203-мм, 152-мм, 120-мм и 101,2-мм шрапнельных снарядов, произведенных в России, США и Японии. Никогда ранее шрапнель не входила в боекомплект русских корабельных орудий крупного и среднего калибра.
Понятно, что стрелять шрапнелью, а тем более химическими снарядами, по морским целям бессмысленно. Они предназначались исключительно для стрельбы по берегу. Поэтому нетрудно представить себе план операции. Русские корабли должны были буквально забросать укрепления Босфора химическими снарядами. Замолчавшие батареи захватывались десантом. А по подходящим полевым частям турок корабли должны были открыть огонь шрапнелью.
Не менее интересен и еще один, внешне чисто технический аспект, найденный автором в документах Военно-исторического архива. В конце 1916г. шла подготовка к демонтажу большинства береговых батарей Севастополя и перевозке их неизвестно куда. Легко догадаться, что в 1917 г. хотели повторить план операции 1897 года, то есть Проливы подлежали быстрому захвату, а затем на их берегах планировалось установить мощные береговые батареи. А предназначались эти батареи для стрельбы не по туркам и немцам, а по англичанам и французам, если бы они сунулись в Проливы. Увы, Февральская революция и разложение личного состава армии и флота сорвали эту операцию.
Уже в июне 1917 г. на кораблях Черноморского флота начались случаи открытого неповиновения командирам. Так, на эсминце «Жаркий» в начале июня команда отказалась выполнять приказы командира Г.М. Веселого. А комиссия ЦИК предложила миноносцу «Жаркий»… «прекратить кампанию», то есть встать на прикол в Севастополе и более не участвовать в боевых действиях.
5—6 июня в Севастополе революционные матросы произвели аресты нескольких десятков офицеров. А затем было решено обыскать и обезоружить всех офицеров Черноморского флота.
Желая избежать кровопролития, адмирал Колчак издал приказ, немедленно переданный по радиотелеграфу: «Считаю постановление делегатского собрания об отобрании оружия у офицеров позорящим команду, офицеров, флот и меня. Считаю, что ни я один, ни офицеры ничем не вызвали подозрений в своей искренности и существовании тех или иных интересов, помимо русской военной силы. Призываю офицеров во избежание возможных эксцессов добровольно подчиниться требованиям команд и отдать им все оружие».
В 17 часов того же дня, 6 июня, члены судового комитета флагманского броненосца «Георгий Победоносец» пришли в адмиральскую каюту и потребовали от Колчака сдать оружие. Тот выставил депутатов из своей каюты, затем вышел на палубу и выбросил за борт свою Георгиевскую саблю с надписью «За храбрость», полученную за оборону Порт-Артура.
