О. Гончаренко - От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед
Отечественная война началась 12 июня 1812 года, когда разноплеменная армия Наполеона в 600 тысяч человек переправилась через реку Неман у г. Ковно и стала быстро углубляться в российские просторы (все даты по старому стилю). Для обеспечения своих флангов Наполеон направил часть войск по следующим направлениям: корпус Макдональда — к Митаве и Бауску, корпус Удино и Сен-Сира — к Полоцку, австрийский корпус Шварценберга и француза Ренье — к Дрогичину. Главные силы наступали на г. Вильно, который и заняли без боя 16 июня.
Благодаря плану Пфуля 2-я армия Багратиона в 40 тысяч человек была сразу отрезана от 1-й армии Барклая де Толли, и к 29 июня разрыв дошел до 290 верст, что легко могло привести к ее уничтожению, благодаря двойному превосходству преследующего ее противника. Только искусное маневрирование и мужество ученика Суворова Багратиона и самоотверженность наших войск позволили ей соединиться с 1-й армией у Смоленска, вырвав у Наполеона возможность разбить наши армии по отдельности.
После соединения двух армий встал важный вопрос о едином командовании, и, по рекомендации Чрезвычайного комитета, образованного для нужд войны, император Александр I назначил 8 августа главнокомандующим всеми войсками фельдмаршала князя М.И. Кутузова. Престарелый сподвижник и ученик Суворова обладал огромным военным и государственным опытом, и имя Кутузова было очень популярно в русской армии. 16 августа Кутузов прибыл в действующую армию. Несмотря на общее желание русского народа, требовавшего решительного сражения, Кутузов одобрил выжидательную стратегию Барклая де Толли. Неравенство сил было еще велико, и отступление, с нанесением коротких ударов, было единственным правильным ведением войны с полчищами Наполеона.
Но, как только прибыло пополнение с ген. Милорадовичем, Кутузов принял решение дать французам бой, и было приступлено к нахождению выгодной позиции. Выбранное для сражения место у села Бородина находилось в 12 верстах от Можайска ив 120 от Москвы. Бородинское поле было слегка холмистое в центре, что позволяло легко наблюдать за противником, выгодно расположить артиллерию и создать оборону в глубину. Правый фланг русских войск доходил до деревни Маслово, у реки Москвы, и шел по берегу реки Колоча, причем наш восточный берег был крутой и обрывистый, высота его достигала местами до 10 метров, что служило естественной и надежной обороной нашего фланга. От деревни Горки до деревни Семеновской шел центр фронта, где опорным пунктом была высота, названная Курганной (центральной), местность перед центром позиции была удобна для действий больших соединений пехоты, конницы и артиллерии. Левый фланг считался от Семеновских флешей до деревни Утицы, расположенной в лесистой местности, пересеченной оврагами, и, кроме проселочной Старой Смоленской дороги, не имел путей для скорых и удобных массовых движений войск.
Кутузов прекрасно использовал местность и заставил Наполеона либо атаковать наши войска в лоб от Курганной высоты до Семеновских флешей, либо произвести сложное и глубокое обходное движение одного из наших флангов, что заставило бы отделить для такого сложного маневра значительную массу войск, но Наполеон не мог уже себе этого позволить, имея только незначительный перевес в силах, а также начиная понимать, что русские войска — это не австрийцы и не пруссаки, ибо за прошедшие почти три месяца со времени вторжения в Россию он узнал удивительную и неустрашимую стойкость в сопротивлении и страшные по силе контратаки русской армии, а также их искусное маневрирование, разбившее все хитроумные планы Наполеона об окружении отходивших с боями наших армий.
Нужно заметить, что первоначальный фронт позиции был другой — наш левый фланг оканчивался у деревни Шевардино, где сразу и был построен редут, но потом Кутузов, для большего обеспечения фланга от обхода, отвел его на деревню Семеновскую и деревню Утицу, а Шевардинский редут оставил как передовой опорный пункт.
По приказанию Кутузова был построен на выбранной позиции ряд укреплений: так, в центре, на Курганной высоте, была построена артиллерийская позиция, известная под названием батареи Раевского. За рекой Каменкой, впереди села Семеновского, на холме было создано три артиллерийские позиции, названные Семеновскими флешами, или Багратионовыми. Все артиллерийские позиции имели огневое взаимодействие и могли поддерживать пехоту и конницу при обороне и контратаке. 23 августа 1812 года Кутузов донес императору Александру I: «Позиция, в которой я остановился при селе Бородине, в 12 верстах впереди Можайска, — одна из лучших, какую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить посредством искусства. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, в таком случае имею большую надежду к победе, но ежели он, найдя мою позицию крепкой, маневрировать будет по дорогам, ведущим к Москве, тогда должен буду идти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся».
Сражение при Бородине. С картины П. ХессаВойска были распределены следующим образом: правый фланг и центр, включая батарею Раевского, — 1-я армия ген. Барклая де Толли, на фланге наблюдение и разведку вели пять казачьих полков атамана Платова, и в особом резерве, за флангом, стояли 1-й кавалерийский корпус ген. Уварова и девять казачьих полков атамана Платова; левый фланг до деревни Утицы, включая Шевардино, — 2-я армия ген. Багратиона, разведку и наблюдение на фланге у деревни Утицы вели шесть казачьих полков ген. Карпова. Главный резерв Кутузова состоял из двух корпусов пехоты и одной кирасирской дивизии, расположенных в центре у деревни Князьково, артиллерийский резерв из 300 орудий стоял у деревни Псарево. По фронту Бородинская позиция занимала около 5 верст, в глубину 3–4 версты. В двух русских армиях насчитывалось от 103 до 105 тысяч, казаков до 9 тысяч и 10 тысяч ратников ополчения (их, конечно, нельзя сравнивать с солдатами регулярной армии), артиллерийских орудий 650. У Наполеона было около 135 тысяч и 587 орудий.
Хотя наша армия численно все же уступала французской, но позади была Москва, и отдать ее без боя казалось позором. Кутузов смело шел на это сражение, он знал свою армию и был в ней уверен. Но он также знал, что с такими силами ему будет трудно разбить Наполеона, ибо тот еще не был достаточно истощен. В задачу Кутузова входило создать на Бородинском поле активную оборону и нанести возможно больше потерь зарвавшимся французам, подорвать их силы и после, без особых потерь для своих войск, уничтожить.
24 августа показался неприятель, и около 12 часов дня их главные силы подошли к Шевардину. Редут в течение дня переходил из рук в руки, и только к ночи, после жестокого кровопролития, Кутузов приказал оставить Шевардино. В течение этого боя Кутузов окончательно установил, что Наполеон группирует свои войска у деревни Шевардино и главного удара следует ждать на наш левый фланг и центр. Для усиления своего левого фланга Кутузов переводит 3-й корпус ген. Тучкова 1-го в лес у деревни Утица и за ним 10 тысяч ратников ополчения.
Следующий день 25 августа прошел в приготовлениях к бою.
Кутузов позаботился не только об укреплении своей позиции, но и о моральной подготовке войск, свято исполняя заветы Суворова, — по всему фронту была обнесена чудотворная икона Смоленской Божьей Матери и служились молебны. Русские люди глубоко сознавали грозную опасность для своей родины и с горячей молитвой обращались к Господу Богу за помощью и жертвенно готовились отдать свои жизни за Веру, Царя и Отечество.
Очень ярко этот момент описывается у Л. Толстого и Мордовцева:
«Из-под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех, по пыльной дороге, стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение… Матушку несут. Заступницу… солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе икону». Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией… «Солдаты, работавшие у возводимых на ближайших холмах насыпях для установки орудий, бросали заступы и лопаты, друг за дружкой бежали навстречу иконе, некоторые при ее приближении бросались ниц на землю, среди самой дороги, для того, чтобы через них прошла несомая по войскам святыня… руки, на минуту оставившие ружье или лопату, широко и размашисто вскидывались в воздух, чтобы перекрестить тело… губы шептали молитву».
«Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен… Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась… Кто-то, вероятно очень важное лицо, судя по поспешности, с которою перед ним строились, подходил к иконе. Это был Кутузов, объезжавший позицию… Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову… Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от слабости. Наконец он встал и приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералы последовали его примеру; потом офицеры и за ними солдаты и ополченцы».
