Олег Пленков - «Гладиаторы» вермахта в действии
«Кроме англичан, история вообще знает только две нации, которым досталось сопоставимое национальное чувство собственного достоинства, схожее провиденциальное осознание собственной силы: это римляне и, по крайней мере, на протяжении определенного времени, ведущие классы русской нации. Русские и англичане привыкли идентифицировать дело развития человечества с собственным национальным положением. Им свойственно убеждение, что осуществление их естественных планов и работа во благо своего народа наилучшим образом служит человечеству и мировой культуре вообще».
(Пауль Рорбах){305}Немецкая армия на Востоке, начавшая военные действия 22 июня, имела следующий состав: — Группа армий «Юг» (фельдмаршал фон Рундштедт) включала 6-ю армию фельдмаршала фон Рейхенау, 11-ю армию генерал-полковника Шоберта, 17-ю армию генерала пехоты Штюльпнагеля и первую танковую группу генерал-полковника фон Клейста. Всего в этой группе армий было 29 пехотных, 5 танковых, 4 моторизованные, а также 14 румынских дивизий. Группу армий поддерживал 4-й воздушный флот генерал-полковника Лера.
— Группа армий «Центр» (фельдмаршал фон Бок) включала 2-ю армию генерал-полковника фон Вейкса, 4-ю армию фельдмаршала фон Клюге, 9-ю армию генерал-полковника фон Штрауса, 2-ю танковую группу генерал-полковника Гудериана и 3-ю танковую группу генерал-полковника Гота. Эта группа армий имела 31 пехотную дивизию, 9 танковых, 7 моторизованных и 1 кавалерийскую дивизию. Группу армий поддерживал 2-й воздушный флот фельдмаршала Кессельринга.
— Группа армий «Север» (фельдмаршал фон Лееб) включала 16-ю армию генерал-полковника Буша, 18-ю армию генерал-полковника фон Кюхлера и 4-ю танковую группу генерал-полковника Гепнера. В этой группе армий было 20 пехотных дивизий, 3 танковые и 3 моторизованные дивизии. Группу армий поддерживал 1-й воздушный флот генерал-полковника Келлера.
В резерве гитлеровской ставки находились 21 дивизия, 2 танковые и 1 моторизованная дивизия. В составе групп армий находились и опергруппы полиции безопасности и СД, которые подчинялись непосредственно рейхсфюреру СС{306}.
Соотношение сил на Восточном фронтеВ первые недели войны советское сопротивление было слабым. Уже 22 июня фронт обороны был прорван на нескольких направлениях, нарушена система связи, потеряно централизованное управление войсками. После прорыва советских укрепленных пограничных линий для немецкой пехоты началось время бесконечных маршей — до 30 и более километров в день{307}. Моторизованные соединения в вермахте не были преобладающими; большинство солдат шло пешим ходом, а лошади тянули обоз и тяжелые вооружения. Порой за день солдаты преодолевали до 35 км. При этом нельзя забывать, что каждый немецкий пехотинец нес на себе до 30 кг амуниции: стальную каску, винтовку, шанцевый инструмент, оловянный котелок, алюминиевую ложку-вилку, походную плитку, шомпол для чистки оружия, сменное белье, колья для палатки, плащ-палатку, набор ниток с иголками, бритвенный прибор, мыло и даже пакет презервативов{308}. Ветеран РККА Яков Терентьев отмечал в своих воспоминаниях, что по сравнению с советскими, немецкие солдаты выглядели щеголями. У немцев были сапоги с голенищами из грубой кожи, суконные брюки и китель сизого цвета (feldgrau), шинель из тонкого сукна и хорошего покроя пилотка. В РККА все обмундирование было хлопчатобумажным{309}.
Жара, пыль, а впереди еще одно облако пыли — которое поднимала советская пехота… Часто отступающие советские части имели преимущество в том, что они знали дороги, проходы через болота, поскольку первое время у немцев не было достоверных и полных карт. В Первую мировую войну немцы также воевали у Припятских болот, но при советской власти возникла новая сеть дорог, которая была немцам не знакома.
Первого июля 2-я танковая группа Гудериана достигла Березины. Все машины группы были обозначены большой белой буквой G (Guderian), по имени командира. Справа от Гудериана наступала 3-я танковая группа генерал-полковника Гота, а слева — две армии группы армий «Центр», которые через Смоленск (за 24 дня до занятия этого города вермахт прошел, считая по прямой, 700 км…) и Минск двигались прямо к Москве. За первые два дня группа армий «Центр» продвинулась на 200 км: была окружена Белостокская группировка РККА, в состав которой входило более половины всех войск Западного особого военного округа. На пятый день немцы вышли к Минску, через три дня советская группировка под Минском была окружена. Группа армий «Центр» наступала на Москву по пути, которым в 1812 г. шел Наполеон.
Двина, Березина и Днепр — вот крупные водоразделы, которые для немецкого командования были главными стратегическими рубежами. Немецкое руководство считало, что если Красная армия, сохранив боевое состояние, вовремя сможет перебраться через эти рубежи, то тогда вермахт ждет судьба наполеоновской армии. Интересно отметить, что 8 июля начальник штаба 4-й армии фельдмаршала фон Клюге генерал Блюментритт записал в дневнике, что при переправе через Березину у Борисова солдаты нашли остатки свай, вбитых саперами наполеоновской армии в 1812 г.{310}Слово «Березина» знают все французы: здесь в 1812 г. русские войска почти окружили армию Наполеона, и только части ее удалось переправиться через Березину благодаря храбрости саперов генерала Жана-Батиста Эбле (Eble), которые и навели через реку две переправы.
Кроме Березины, германские войска без особых затруднений захватывали мосты на Немане, Припяти, Днепре и даже под Москвой. Так, в первые дни боев в самом важном центральном секторе, где у Буга скопились 800 танков 2-й танковой группы, оба моста южнее Бреста целыми и невредимыми попали в руки немцев. К северу от Бреста 18-я танковая дивизия использовала танки, специально загерметизированные для операции «Морской лев» (вторжение в Англию), форсировала реку и нанесла удар по советским оборонительным сооружениям. Стремительность и глубина танкового вклинения, присутствие в воздухе самолетов Люфтваффе и, прежде всего, безупречная координация всех родов войск создавала вокруг немцев ореол непобедимости, которой не было ни у одной армии мира со времен Наполеона. В первые два дня Красная армия потеряла 2 тысячи самолетов — совершенно беспрецедентные потери. Самая сильная (численно) авиация в мире была уничтожена за 48 часов{311}. Генерал Меллентин писал, что советская авиация понесла такие огромные потери и была доведена до такого состояния, что, казалось, ей уже никогда не удастся вновь обрести силу. Однако за этим неожиданно последовало возрождение такого масштаба, какое возможно только при наличии неисчерпаемых ресурсов{312}.
Войдя в соприкосновение с советскими войсками, передовые немецкие части при поддержке артиллерии и авиации предпринимали попытки с ходу преодолеть сопротивление противника. Впереди, как правило, с целью выявить систему огня советской обороны наступали более легкие и маневренные танки и мотопехота. В случае неудачи выдвигалась группа из 5–10 средних танков, которые огнем подавляли противотанковую артиллерию и огневые точки. Затем на большой скорости легкие танки атаковали совместно с пехотой. Нередко на броне немцы везли пулеметы и минометы с расчетами — для занятия более выгодных позиций. Если после повторной атаки не удавалось прорвать оборону или нащупать слабое место, фланг или стык, снова наносились удары артиллерией и авиацией, а затем снова атаковали средние танки. Действиям авиации предшествовала воздушная разведка. С началом танковой атаки бомбовыми ударами и огнем по советским позициям авиация стремилась максимально подавить оборону, посеять панику и вынудить противника к отходу.
При встрече с более подготовленной обороной немецкие войска проводили артиллерийскую и авиационную подготовку продолжительностью 45 минут и более. Огонь корректировался с самолетов. При отсутствии открытых флангов немцы — с целью выявления слабых мест — наступали небольшими силами на широком фронте, а затем главными силами наносили удар в установленном уязвимом пункте. При достаточно хорошо организованной обороне германские части действовали очень осторожно и, понеся даже незначительные потери, отходили в исходное положение. Советские же «отцы-командиры» гнали на немецкие пулеметы в неорганизованные контратаки повторяющимися «волнами» целые корпуса: без разведки, без поддержки авиации, без связи и взаимодействия, без снабжения горючим и боеприпасами{313}. Причем такой стиль был характерен для советского командования до самого конца войны. Об отношении к жизни советских солдат свидетельствует незатейливый фронтовой анекдот. Командир, отправляя бойцов за «языком», интересуется, готовы ли они отдать жизнь. «Такую?!» — спрашивает один из них…
