Виталий Овчаров - Дагестанское Досье
- Прими все возможные меры, - попросил министр внутренних дел. - Я после с ними разберусь…
Между тем мой заместитель генерал-полковник М. Лабунец (командующий Северо-Кавказским округом ВВ) и генерал-полковник Л. Шевцов (представитель МВД РФ) сами быстро навели порядок в подчиненных подразделениях. Лабунец даже охрип от крика, а Шевцов поехал на "броне" в боевые порядки дрогнувших милиционеров, лично поднял их в атаку. Так по-русски обложил трусов, что тем действительно стало стыдно.
Как именно обкладывал Лабунец ярославских омоновцев, зафиксировыал Сергей Тютюник, оказавшийся в тот момент на КНП:
Из статьи Сергея Тютюника "Кадарская зона":
'Двадцатый', что ж ты мне врешь, сволочь! Я же вижу отсюда в бинокль, как ты атакуешь: твои бойцы за курями гоняются, а не снайперов выкуривают!.. 'Двадцатый'! Я тебе покажу 'подведение итогов'. Ты у меня кровью смоешь трусость и мародерство! Если через две минуты в атаку не пойдешь - накрою тебя минометами!"
Выключив рацию, он зло плюет себе под ноги в чавкающую под сапогами грязь: "Врет, подлец, что его снайпера прижали, и отсиживается в подвале, кур ощипывает на обед! Неделю уже здесь мурыжимся!"
Ваххабиты, чувствуя близкую развязку, сопротивлялся отчаянно. Вечером на связь с нашим штабом вышел Джарулла, предлагал переговоры на правительственном уровне. В ответ ему снова был предъявлен ультиматум о безоговорочной сдаче оружия, на что последовал отказ.
"Остатки разгромленных банд скатились в лесистую лощину возле северо-западной окраины Карамахи." - пишет Трошев. С удовольствием рассказывая об успехах, он как-то вскользь проскакивает этот эпизод. Оно и понятно: хвастаться особоенно нечем. Дело в том, что в ночь с 11 на 12 сентября боевики во главе с Джаруллой пошли на прорыв. К тому времени в живых у них оставалось не более ста человек.
Из статьи Александра Бородая и Игоря Стрелкова "Кадарская зона":
Между десятью и одиннадцатью часами вечера вдруг стали часто бить самоходки. Под маскировочной сетью КП в тесноте сгрудились штабные офицеры. На дальней высоте - там, где самый центр аула Чабанмахи, ведет тяжелый бой 17-й отряд спецназа внутренних войск и ОМОН. В темноте вспыхивают трассера и разрывы. Изредка почти безлесные горные хребты озаряются бледным светом мощных осветительных ракет.
Контратака началась за час до полуночи. Более пятидесяти боевиков, скрытно подобравшись к нашим позициям, атаковали их с храбростью обреченных. Замысел был простой: сбить федералов с высоты и удерживать ее до тех пор, пока остальные не уйдут в "зеленку". Среди окопов и разрушенных строений, в густом кустарнике, покрывающем крутые склоны, разгорелся ночной бой. Противники стреляли друг в друга в упор. Бешеная атака ваххабитов увенчалась успехом. Бойцы 17-го отряда были отброшены с гребня. Потери спецназовцев в этой схватке составили 6 убитых и около 20 раненых, больше всего пострадал разведвзвод, оказавшийся на самом острие вражеской атаки. Ефрейтор Руслан Чесников, прикрывая отход остальных бойцов, погиб вместе с шахидом, который бросился на него с гранатой в руке. Другой ефрейтор - Игорь Клевцов - с разорванным осколками легким погиб от пули снайпера уже при отходе. Обоим оставались считанные дни до демобилизации…
В Чабанмахи, закрывая дорогу к бензоколонке, расположились ярославские омоновцы. Ваххабиты пустили впереди себя буренок, и прикрываясь этим живым щитом, подошли на бросок гранаты. Один из шахидов, обвешанный взрывчаткой, прыгнул прямо в омоновский окоп и подорвал себя вместе с прапорщиком Игорем Серовым. Тогда же были буквально изрешечены пулями прапорщики Александр Селезнев и Сергей Сниткин. Остальные ярославцы, невзирая на то, что их было около 70 человек, дружно показали тыл.* Их не преследовали. Оставив на склонах горы двадцать трупов, ваххабиты во главе с Джаруллой пересекли шоссе и растворились в густой "зеленке". Далее разбившись на мелкие группы, они благополучно миновали блокпосты: по горячим следам взять удалось только двоих. Еще двое позже попадутся на Кизлярском КПП. Остальные же доберутся до Чечни, и в частности, отметятся в расправе над пермскими омоновцами в марте следующего года.
ПРИМЕЧАНИЯ:
*Троих погибших омоновцев позже сделают героями, хотя из наградных листов не совсем понятно, в чем именно проявилось их геройство. Остальных тоже не обойдут наградами. По возвращении домой вокруг омоновцев начнется патриотическая истерика: именами погибших будут называть школы, вешать памятные доски, устраивать в их честь спортивные состязания. Вместе с тем, это не помешает кому-то прикарманить полтора миллиона боевых, причитающихся омоновцам. В результате "герои", так и не дождавшись обещанного, подадут на родной УВД в суд.
ЗАЧИСТКИ
- Бей его! - От ожога в плече Кошевой без крика упал вниз, ладонями закрыл глаза. Человек нагнулся над ним с тяжким дыхом, пырнул его вилами. - Вставай, сука! /М. Шолохов. "Тихий Дон"/
Граница между двумя солдатами, - добрым и злым, - пролегла по дну глубокого оврага, разделяющего Кадар и Карамахи. Кадару повезло, он сдался почти сразу. Солдат, заходивших в него, встречали лишь редкие выстрелы. Поэтому и зачищали его "мягко", без злобы.
Другое дело - Карамахи и Чабанмахи. Их, - как будто мало было двухнедельного обстрела, - ждали еще и три волны зачисток.
Утром 12 сентября началась первая. Эта зачистка нашла широкое отражение в СМИ: по крайней мере десяток корреспондентов присутствовали на месте событий - и мы имеем возможность восстановить ее во всех подробностях.
С севера в Карамахи зашли солдаты 22-й бригады. Их встретили разрозненные выстрелы снайперов - к этому времени в Кадарской зоне оставалось еще с десяток "вахов". Удушающий запах разлагающейся плоти, неразорвавшиеся мины, растяжки. Бригада Керского в зачисике покзала себя с самой лучшей стороны. Еще не привыкшие к реалиям войны солдаты "скромничали" брать чужое.
Рассказывает Дмитрий Беловецкий, сотрудник "Литературной газеты":
…Я заходил в Карамахи с 22-й бригадой внутренних войск. Село богатое. Солдаты пошли по пустым, разрушенным домам. Парнишка из глухой российской деревни, просидевший несколько суток в слякотных окопах, обувает найденные там кроссовки, грязными пальцами выуживает огурцы из трехлитровой банки… Смотрит на меня виновато и спрашивает: 'Можно?' - 'Да можно! Бери все, что хочешь! Это твое!' - отвечаю я…
Из статьи Юрия Котенка "Крепостные дети войны":
Карамахи утопают во фруктовых садах. Даже после таких налетов многие деревья уцелели. Вдоль дорог растут груши с полголовы. Много абрикосовых деревьев. Но есть совсем не хочется. Гулять по садам может только камикадзе - мины встречаются на каждом шагу. В селе стоит страшный запах мертвечины. На улицах и во дворах лежит побитый бомбежками скот. Мертвые коровы и овцы на жаре раздуваются, как воздушные шары, и лопаются. Внутренности остаются на деревьях и траве. Солдаты не обращают внимание на запахи. Они протирают руки и груши трофейным одеколоном. Кто-то находит банки с консервированным компотом.
Несколько другая картина наблюдалась на юго-западной окраине, где действовали дагестанские омоновцы, отряд ГУИН и спецназовцы.
Из статьи Александра Бородая и Игоря Стрелкова "Кадарская зона":
Когда после длительной остановки в занятом дагестанским ОМОНом доме отряд ГУИН выступил на зачистку группы домов в нижней части села Чабанмахи, полностью сказалось отсутствие настоящей боевой подготовки и опыта участия в подобных операциях. Слава Богу, кроме нескольких пуль, пущенных далеким снайпером и просвистевших высоко над головами, никакого сопротивления в зачищаемой части села противник не оказал. Иначе толпившиеся на любом открытом пространстве и откровенно терявшиеся на подходе к каждому очередному "зачищаемому" дому спецназовцы Минюста неизбежно понесли бы тяжкие потери. И если действия отдельных бойцов еще носили осмысленный характер, то командование отрядом было ниже всякой критики. Возглавлявший отряд полковник, в прошлом - командир полка Советской Армии и ответственный работник МВД Кабардино-Балкарии - по своим командным способностям вряд ли тянул на ефрейторские лычки. Не дай Бог попасть в настоящий бой с таким "военачальником"!
"Зачистка" была жесткой, если не сказать - жестокой. Гуиновцы жгли все подряд, а что не сгоралось - то взрывалось. В огне исчезали каракулевые папахи, японские стиральные машины, персидские ковры, хрустальные люстры, книги с арабской вязью, полуразобранные КамАЗы - и горы овса, картошки, комбикорма.
В центре Чабанмахи и в новостройках Карамахи еще оставались очаги сопротивления. Обнаружив их, бойцы не церемонились. Вперед выдвигались огнметчики со "Шмелями" и буквально выжигали каждую пядь земли.
Из статьи Александра Бородая и Игоря Стрелкова "Кадарская зона":
