Эндрю Робертс - Смерч войны
Затем Гитлер объяснил слушателям: как показал опыт Римской и Британской империй, экспансии можно добиться только одним путем — «сокрушая сопротивление и идя на риски». Под «рисками» фюрер имел в виду кратковременные военные действия против Британии и Франции, и их необходимо предпринять до 1943—1945 годов, «критического периода» для Германии, после которого «мир, ожидая нашего нападения, будет с каждым годом наращивать контрмеры». «Именно тогда, когда мир еще занят организацией обороны, — продолжал фюрер, — мы и должны начать наступление». Однако прежде Гитлер в целях защиты флангов Германии намеревался повергнуть Чехословакию и Австрию «молниеносно и одновременно» в Angriffskrieg (наступательной войне). Фюрер полагал, что Британия и Франция уже «негласно списали чехов со счетов». Кроме того, как думал Гитлер, «без британской поддержки исключены какие-либо военные действия Франции»[7]. Только после быстрой ликвидации сначала Австрии и Чехословакии, а затем Британии и Франции, станет возможным создание обширной колониальной империи в Европе.
Очевидная безотлагательность намечаемых военных кампаний крайне встревожила Бломберга и Фрича; последний даже намеревался отложить свой отпуск, который должен был начаться в среду. Оба были твердо убеждены в том, что «Британия и Франция не должны стать нашими врагами». Бломберг и Фрич вместе вполне могли отговорить Гитлера от реализации второй части плана. Однако 26 января 1938 года Бломберг был снят со всех постов и 4 февраля 1938 года вынужден уйти в отставку. Вскрылись неблаговидные обстоятельства, связанные с его новобрачной Маргаретой Грун, которая была на тридцать пять лет моложе своего супруга. В 1931 году она позировала чешскому еврею, с кем и сожительствовала, для порнографических фотоснимков и вдобавок ко всему стояла на учете в берлинской полиции как известная проститутка. И без того неприятную ситуацию усугубляло то, что на брачной церемонии в военном министерстве 12 января в качестве свидетелей выступали Герман Геринг и Гитлер. Через неделю был отправлен в отставку Фрич на основе явно надуманных подозрений в шантаже неким берлинским платным гомосексуалистом Отто Шмидтом. Суд позднее оправдал Фрича, установив ошибку[8]. По всей видимости, дело было сфабриковано Генрихом Гиммлером, шефом СС, но оппозицию генералов увольнению Фрича разрушил генерал Вильгельм Кейтель, любимчик фюрера[9].
Гитлер в полной мере воспользовался скандалами для того, чтобы взять под контроль германские вооруженные силы. Он никого не поставил на место Бломберга, сам занял пост военного министра, назначив советником по делам вермахта Кейтеля, человека никчемного, отличавшегося лишь неуемным угодничеством и отсутствием интеллекта. «С этого момента Гитлер лично давал указания армии, флоту и воздушным силам, — объяснял Кейтель на Нюрнбергском процессе после войны. — Никто не мог отдавать приказы самостоятельно. Конечно, я подписывал их… но они исходили от Гитлера. Он хотел, чтобы вся власть и командование были сосредоточены в его руках. Такое вряд ли могло случиться при Бломберге»[10].
Заменив Бломберга и Фрича собственной персоной и Кейтелем если не dejure, то defacto, Гитлер получил полную власть над вооруженными силами страны. За несколько дней он провел фундаментальную реорганизацию высшего эшелона военного руководства, уволил двенадцать генералов (не считая Бломберга и Фрича) и перетасовал более пятидесяти военачальников[11]. В последующие годы фюрер еще больше усилил диктат в принятии стратегических решений, используя приспешников Кейтеля и полковника (затем генерал-майора) Адольфа Йодля. Германское высшее командование — высокомерное, в основном прусское и аристократическое и так же недовольное унижениями 1918—1919 годов, как и все немцы, — позволило узурпировать выработку генеральной стратегии человеку, чьи стратегические способности вызывали сомнения, хотя многие и восхищались им как государственным деятелем. И все это случилось из-за бывшей проститутки и сомнительного берлинского гомосексуалиста.
Как оказалось, Германии не пришлось воевать за то, чтобы покорить Австрию. 11 марта 1938 года немецкие войска вошли в страну, встретив достаточную поддержку для того, чтобы Гитлер через два дня мог объявить Anschluss (политический союз)[12] и триумфально прошествовать по улицам Вены. Союз двух стран был запрещен Версальским договором, и Гитлер поставил Запад перед совершившимся фактом. Во время аншлюса стреляли только евреи, совершая самоубийства, когда вермахт переходил границу.
Проблема Судетской области Чехословакии, переданной Праге по Версальскому договору, была разрешена Гитлером также искусно, как и австрийская. Судетские немцы устроили тщательно спланированные демонстрации за присоединение к рейху, перераставшие иногда в насилие, как это случилось в октябре 1937 года. В ноябре судетские нацисты в чешском парламенте демонстративно покинули зал заседаний в знак протеста против запрещения политических собраний. Почти весь 1938 год Гитлер подливал масло в огонь судетского кризиса и, мобилизовав вермахт 12 августа, в сентябре потребовал аннексии Судет. Как обычно, он заявил, что это его последнее территориальное приобретение в Европе.
15 сентября британский премьер-министр Невилл Чемберлен прилетел в альпийскую резиденцию Гитлера в Берхтесгадене для переговоров о разрешении кризиса. Вернувшись в Лондон, он написал сестре Иде: «Коротко говоря, у меня появилась определенная уверенность, а это и было моей целью, что, несмотря на жесткость и жестокость, которую, как мне показалось, я увидел в его лице, на этого человека можно полагаться, когда он дает слово»[13]. После второй встречи с Гитлером через неделю, в Бад-Годесберге, Чемберлен пришел к заключению, что Британия и Франция могут согласиться с требованиями Гитлера ради того, чтобы избежать войны, к которой западные державы все еще (постыдно) не готовы. Вернувшись из Годесберга, Чемберлен сообщил кабинету, что Гитлер «неспособен преднамеренно обманывать человека, к которому относится с уважением и с которым вел переговоры»[14].
Лишь на третьей встрече, в Мюнхене, в конце сентября, немцы, итальянцы, британцы и французы достигли соглашения относительно географической степени и времени поглощения Судетской области германским рейхом. Представляя 3 октября Мюнхенское соглашение в палате общин, Чемберлен сказал: «Я с надеждой верю в то, что в условиях новой системы гарантий Чехословакия будет чувствовать себя в большей безопасности, чем когда-либо прежде»[15]. Несмотря на вопиющую наивность этого утверждения, нам остается лишь надеяться на то, что Чемберлен по крайней мере говорил искренне.
Во время Мюнхена британское правительство получало сигналы от немецких генералов, настроенных против нацизма, о готовности сбросить Гитлера, если западные державы отвергнут его притязания на Судеты. На эти обещания вряд ли тогда можно было полагаться и не только из-за того, что они исходили не от представителей офицерского корпуса вермахта в целом. Можно привести множество причин, почему немецкие генералы не прогнали Гитлера даже тогда, когда война была уже почти проиграна. Они не доверяли друг другу и, кроме того, были оторваны от общества. Они дали присягу на верность фюреру, придерживались консервативных взглядов, что не импонировало немецкой молодежи, и к тому же не могли исполнение долга перед Германией поставить выше личных интересов и амбиций[16]. Одним словом, они оказались слишком ненадежны, чтобы на них мог опереться Чемберлен (а впоследствии и Черчилль).
Через месяц после Мюнхена, 2 ноября 1938 года, Гитлер и Муссолини поддержали аннексию Южной Словакии Венгрией, которая произошла внезапно и без консультаций с Британией и Францией. В палате общин Чемберлен заявил лишь только: «Мы не давали гарантий неизменности границ. Мы выступали против неспровоцированной агрессии, а это совсем другое дело». Через неделю нацисты устроили шестидневный злонамеренный погром против немецких евреев, вошедший в историю под названием «Хрустальная ночь», и открыли всему миру истинное лицо гитлеровского режима.
15 марта 1939 года немецкие войска оккупировали Богемию и Моравию, впервые поработив негерманские народы. Гитлер победоносно проехал по мрачным улицам Праги, а затем денонсировал пакт о ненападении, подписанный с Польшей пять лет назад. У Чемберлена и его министерства уже не нашлось ни разъяснений, ни аргументов в оправдание британской внешней политики.
1 апреля Британия и Франция дали Польше гарантии в том, что в случае нападения они вступят в войну с Германией. Спустя две недели аналогичные гарантии были даны Румынии и Греции. Они предназначались для того, чтобы предостеречь Гитлера от дальнейших авантюр. 27 апреля Британия призвала на военную службу мужчин в возрасте двадцати — двадцати одного года, и в тот же день Германия денонсировала морское соглашение с Англией от 1935 года, ограничивавшее размеры флотов двух стран. В мае Муссолини и Гитлер подписали десятилетний договор об альянсе, известный как «стальной пакт».
