Олег Пленков - Спартанцы Гитлера
Прежде всего привлекает внимание особое положение Гитлера в государстве — оно является совершенно беспрецедентным для немецкой, да и для европейской традиции организации власти. Литература по этому вопросу совершенно необозрима, и публикуются все новые и новые исследования. В этом море биографических исследований легко потеряться, поэтому прежде всего нужно найти приоритеты в анализе положения Гитлера в системе власти. Представляется, что наиболее существенной проблемой является проблема харизмы Гитлера — очень необычной (если такое определение применимо к ней), мощной и устойчивой. Порой кажется, что к ней можно свести все особенности власти в Третьем Рейхе. Поэтому в данной части работы большое место уделено харизме Гитлера и ее различным ипостасям и проявлениям.
Сама по себе харизма — это всего лишь форма, не открывающая еще мировоззрения ее носителя, поэтому к мировоззренческим основаниям и гитлеровской идеологии также следует отнестись с необходимым вниманием. В свою очередь, личность политика и ее идеологическая мотивация не могут раскрыться как значимые факторы без учета политического стиля и точного определения места политика в системе власти. Этими тремя приоритетами автор и ограничился в своих попытках определить масштабы и границы влияния Гитлера на власть в Третьем Рейхе.
Наиболее существенный тезис, который автор намерен отстаивать в этой части работы состоит в том, что в сфере властных отношений в Третьем Рейхе царило не однообразие и унификация власти, не ее централизация, а — невиданная для Германии с ее легендарной прусской иерархией и порядком в сфере властных отношений — анархия компетенций различных органов власти. Этот «институционный дарвинизм», царивший в Третьем Рейхе и позволил новым властным институтам (партии, СС, фюреру) добиться совершенно нового качества власти, которая весьма энергично принялась за преобразования облика немецкого общества.
Состояние государственных институтов власти в Третьем Рейхе составило объект анализа в первой части книги, а то, насколько далеко зашли эти преобразования общества и какую направленность они имели — составляет предмет анализа во второй части книги.
ГЛАВА I.
ГОСУДАРСТВО, ФЮРЕР И ЕГО НАРОД: МИФ ГИТЛЕРА И ЕГО МЕСТО В ИСТОРИИ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА
«We know what Heaven and Hell may bring,
But no man knoweth the mind of the King[3]».
(R. Kipling)«Ввиду моих политических способностей все в значительной мере зависит от меня, от моего существования. Ведь этот факт, что никто, пожалуй, не пользуется таким доверием немецкого народа как я. В будущем, верно, никогда не будет другого такого человека, который имел бы авторитет больший, чем имею я. Следовательно, мое существование есть фактор огромного значения… Наши противники имеют лидеров ниже среднего уровня. Ни одной выдающейся личности. Ни одного властелина, ни одного человека действия».
(Гитлер 22 августа 1939 г.){1}«Гитлер оказался одним из тех необъяснимых феноменов, которые появляются в человеческой истории крайне редко. Его личность определяла судьбу нации. Вся нация была зачарована им, что с народом в истории случается крайне редко».
(А. Шпеер){2}«Крушение гитлеровского предприятия не делает его дураком, так же как масштабы предприятия не делают его великим человеком».
(Б. Брехт){3}Особенности харизмы Гитлера и его влияния на окружение и немецкую общественность
Самый крупный из современных биографов Гитлера — Иоахим Фест — в 1995 г. сказал, что со временем портрет Гитлера становится все более расплывчатым и неясным{4}, а автор одной из наиболее интересных и относительно недавних биографий Гитлера Райнер Цительман подчеркивал, что «исследования истории Гитлера только начинаются»{5}. Эти исследования тем более важны, что в истории современного мира (в политическом и нравственном отношении) Гитлер сыграл столь значительную роль, что, как писал Перси Шрам, «определение своего отношения к фигуре этого странного и страшного человека составляет первостепенный политический долг каждого»{6}. Немецкий социолог Ю. Кока считал, что любое адекватное объяснение нацизма и особенностей истории общества в Третьем Рейхе возможно лишь при выяснении несводимой ни к каким структурным проблемам немецкой истории роли Гитлера в этих процессах{7}. В обеих тоталитарных системах XX в. — советской и нацистской — трудно переоценить роль харизматических лидеров. Огромной трагедией современного мира было то, что в России в лице Ленина и в Германии в лице Гитлера демократия имела врагов исключительно большого калибра, они воплощали собой волю к власти в уникальной для нашего времени степени. И Гитлер и Ленин были продуктом эпохи сильных политических страстей, оба чувствовали себя в своей тарелке только в среде, где стремление к власти через заговоры, агитацию и силу было главной целью бытия. В этой безрадостной политической стихии Гитлер, как и Ленин, был полным властелином. Гитлер обладал таким же интеллектуальным эгоизмом, никогда не сомневался в себе, был безжалостен в личных отношениях, предпочитал силу дискуссии и, что особенно важно, был способен сочетать абсолютную верность одной долговременной цели с ловким оппортунизмом{8}.
Биографию Гитлера следует рассматривать как биографию Бисмарка, Ришелье или Кромвеля; историку уже нет необходимости внушать, что Гитлер был отвратителен, что он — главный злодей XX в., а Третий Рейх — ужасен: такие метафизические и морализаторские позиции уже не помогают на пути продвижения к истине, что, собственно, составляет цель истории. Несмотря на справедливость обличений, обвинений и морализма в отношении истории Третьего Рейха, все же следует констатировать, что первоначальный успех, которого добился Гитлер, является беспрецедентным в немецкой истории, а его некоторые военные достижения вообще не имеют себе равных в современной истории. С другой стороны, существует опасность, что, ограничивая повествование личностью Гитлера, можно легко фальсифицировать историю, даже не отходя от исторической правды. Сейчас очевидно, что немцы верили скорее в фюрера, чем в обскурантистскую доктрину нацизма, соответственно и Гитлер чувствовал себя неким универсальным гением, наподобие Фридриха Великого{9}; наверное поэтому Гитлер и не терпел фамильярности.
Как писал один из самых проницательных биографов Гитлера Перси Шрамм, Гитлер, исходя из объективно ясных и определенных посылок, действовал совершенно безрассудно, почти полностью теряя контроль над собой, при этом под тяжелейшим бременем ответственности его нервы напрягались до такой степени, что он переставал быть адекватным и словно превращался в медиума. Соответственно, указывал Шрамм, сложно прийти к заключению, до какой степени к действию его побудила логика, а до какой — врожденный инстинкт{10}. К тому же Гитлер был очень скрытным человеком, поэтому оппоненты обычно его сильно недооценивали; эта недооценка во многом и была причиной его сенсационных успехов на первом этапе карьеры. Необыкновенный для немца темперамент Гитлера, его невероятную энергичность и эмоциональный напор часто объясняют тем, что он был психически больным человеком, психопатом, злые на язык берлинцы говорили, что от злости Гитлер кусает ковер (называли его Teppichbeifier). Вероятно, Гитлер в самом деле был психопатом, как и Лютер, Торквато Тассо, Жан-Жак Руссо, Наполеон, Бетховен, Маркс, Бисмарк, Ван Гог, Ницше. Немецкий психолог Ланге-Эйхбаум писал: «Психопатическая аффективность может стать побудительной причиной, которая развивает талант, расширяет и углубляет его. Внутренняя нервозность, беспокойство, изменение настроения позволяют увидеть многие вещи в самом различном освещении. Таким образом, взгляд на возвращающееся, на постоянное, на существенное обостряется. Психопат — с его быстрыми изменениями представление о жизни, вечной жаждой раздражения, жадностью к новому — проникает в многочисленные области. Это расширяет горизонт, развивает внутренние возможности, даже раскрывает неведомый до сих пор талант»{11}. Известный итальянский судебный криминалист Чезаре Ломброзо утверждал, что гений — это безумие.
Как бы там ни было, но мнимая или истинная психопатия Гитлера усиливала действие его харизмы на людей. Иные историки усматривали причины гитлеровской харизмы в другом: итогом гитлеровской биографии Вернера Мазера является утверждение о том, что Гитлер — это результат интенсивного кровосмесительства (Produkt einer dichten Inzucht); биограф перечисляет при этом 250 предков фюрера{12}. Это исследование показывает кровосмесительные связи у предков Гитлера, но вряд ли дает ясную перспективу в интерпретации его исторической роли.
