Алексей Куропаткин - Завоевание Туркмении
Утром 8-го января орудия брешь-батареи стали разбивать стену в 30 саженях от юго-западного угла крепости. Стрельба оказалась довольно действительною. После двухчасовой канонады обвалился парапет на 10 сажен длины и наружная глинобитная оболочка и образовался обвал, хотя и весьма крутой. Из-за обвала виднелись верхушки кибиток, стоявших внутри крепости. Ночью текинцы, не смотря на ружейный огонь наш, поправили степу и парапет, частью при помощи плетневых корзин, наполненных землею.
Утром 9-го января произошел обвал в минной галерее, когда она проходила под бруствером саперпого редута, не подпертый ничем потолок галереи, имея до горизонта 9 футов материка и 6 футов насыпной земли, не выдержал этой тяжести и обвалился на протяжении 3-х погонных сажен. Земля осела не сразу, так что сидевшие вдоль галереи люди успели отползти. Образовавшеюся отдушиною сейчас же воспользовались, уширили ее и соединили с головными участками.
В 12 часов пополудни 9-го января сломался вентилятор и работа остановилась на 6 часов, но и после починки приток воздуха был мал. Работа сделалась затруднительна; люди обливались потом и работали почти до потери сознания. Скобелев, для поощрения минеров, обещал им при успехе 3,000 рублей и 4 креста на 30 человек. Тем не менее вместо 3 1/2 футов в час, успех работы пришлось положить только в 2 и даже 1 1/2 фута, а вместе с тем отложить штурм до 12-го января. Вследствие сего пробитие бреши приостановлено. Минные работы приказано вести безостановочно и вместе с ними продолжать продвигаться вперед и перекидною сапою, которые своею головою должна дойти до неприятельского рва с тем, чтобы, в случае неудачи взрыва, штурмовать стену по лестницам.
Все дальнейшие осадные работы 9-го, 10-го и 11-го января состояли в приготовлениях к предстоящему штурму.
Для размещения штурмовых колонн устроено 5 резервных ложементов: два за плотиною и три за левым флангом, каждый длиною 10 сажен.
На плотине насыпано 4 барбета на три горных орудия и одну картечницу для стрельбы но минному обвалу. На крайнем левом фланге полупараллели устроена батарея № 7-й, вооруженная 7-ю мортирами.
В разных местах устроены спуски и проходы для свободного выхода и передвижения широким фронтом штурмовых колонн.
Определив день штурма, генерал Скобелев решился еще более ослабить гарнизоны этапных пунктов в тылу. Он не боялся далее потерять некоторые из этих пунктов, ибо при успехе сообщение было бы быстро восстановлено. 9-го вечером, для участия в штурме прибыли с тыла 4 роты пехоты; прибыль также 45-й артиллерийский парк и доставлено 124 тура и 386 фашин.
Наши наблюдательные посты доставляли весьма точные донесения о всем, что происходило в крепости. Им слышно было, как начальники приглашали держаться крепко, так как на днях ожидалось, по их словам, 10,000 подкрепления из Мерва. Ночью вблизи восточного фронта слышались крики и брань вследствие того, что текинцы отказывались выходить и ударить на русских.
Ежедневно производился счет выбывающих за день из крепости людей и животных. С 4-го января, после неудачной вылазки, общее число выходивших из крепости несколько превышало возвращавшихся в нее. Так, например, в течении дня 10-го января сосчитано: Прибыло в крепость людей — 224, верблюдов — 11; Убыло людей — 276, верблюдов — 196.
С наступлением сумерек текинцы сильно занимали на случай штурма ночью южную и восточную стены и укрепление у Мельничной калы.
В ночь перед штурмом генерал Скобелев, желая облегчить пробитие бреши артиллерийским огнем, вызвал охотников устроить подрывные мины в крепостной стен. Вызвалось два офицера и 30 нижних чипов. Пользуясь темною, дождливою погодою и оставлением текинцами рва, наши смельчаки пробрались в ров и в течении часа времени заложили 4 каморы, тихо работая в отсыревшей подошве стены. По окончании работы фитили были зажжены и охотники отбежали в третью параллель. Последовал сильный взрыв, встреченный передовыми войсками криками «ура». Текинцы всполошились и открыли усиленную стрельбу. К сожалению, к утру оказалось, что взрыв, обсыпав нижнею часть стены, не произвел, вследствие толстоты, сколько-нибудь заметного полезного действия.
К полуночи с 10-го на 11-е число минная галерея уже подошла под ров в двух саженях ниже горизонта. Люди работали со всею осторожностью, имея револьверы на готовь. К утру 11-го уже были выведены три боевых рукава и преступлено к заряжанию их 72 пудами пороха, а в ночь на 12-е января произведена забивка минных камор. Всеми осадными работами центра с 31 декабря руководил с большого энергиею и знанием дела инженер-капитан Маслов, заменивший смертельно раненого подполковника Яблочкова. На поверхности земли сапы продвигались вперед тоже безостановочно и в 5 саженях от рва соединены эполементом, которому при помощи туров придана хорошая оборона. Он занят взводом пехоты. Из эполемента пробили отдушину. в галерее, замаскировав ее турами, и кроме того, пошли блиндированною сапою в ров. Работы эти производились ночью под прикрытием секретов, помещенных в самом неприятельском рву.
В последние дни осады наша позиция в Великокняжеских калах и впереди их получила весьма своеобразный боевой вид.
Две сапы медленно, но безостановочно ползут к крепостному рву. В каждой из них находится бессменно по одному офицеру и небольшие смены сапер. Передний сапер, стоя на коленях, подрывает впереди себя нишу, которая постепенно обваливается; другие саперы отгребают землю и перебрасывают ее на бруствер. Из сапы легко разобрать отдельные фразы, которыми перекликаются текинцы, и ругательства, посылаемые русским.
Стена так высока, что с нее для выстрела по сапе надо сильно высунуться, что не проходить безнаказанно текинцам, так как наши стрелки сторожат с ружьями наготове текинцев сторожащих в свою очередь, не высунется ли кто из наших. Смельчаки или беспечные находятся в течении дня с той и другой стороны и вызывают на себя по нескольку дружных выстрелов. Две сапы непосредственно прикрывались так называемою головною саперного траншеею, в которой находился в непрерывной готовности стрелять и ударить в штыки взвод пехоты с отборным офицером.
Далее назад, в саперном редуте, помещалась, тоже в полной боевой готовности, рота пехоты. Этот редут двумя ходами, перерезанными несколькими траверзами, связывался с Овальною траншеею, которая, в свою очередь, соединяла Ширванский редут с плотиною.
Из Овальной траншеи не пускали вперед лишних людей, чтобы избежать тесноты и потерь. На этих передовых работах замечалась особая серьезность и молчаливость. По ходам сообщения к передовой траншее и сапам часто двигались смены рабочих, несли инструменты, уносили иногда раненого или убитого. Солдаты даже переговаривались между собою большей частью шепотом. Масса туров, ящиков, мешков, фашин, образовали закрытия от фронтального, флангового и тыльного огня.
Начавшие падать пули или ранение кого-либо указывали на необходимость подложить в том или другом месте еще ящик, наполненный землею.
Затем к передовой позиции относились также Ширванский редут, занятый ротою пехоты и 50-ю спешенными казаками, и плотина, занятая одною ротою.
Таким образом передовые работы центра осады занимались ежедневно 4-мя ротами и 50-ю казаками.
В кале Охотничьей и Туркестанской уже господствовало полное спокойствие и уверенность в безопасности. Внутри кал помещались на постоянном жительстве рота охотников и рота туркестанцев. Люди этих рот, если не были на дежурстве, раздевались и спали, ходили без оружия. Тут же варилась им пища. Часовые стояли только у входов и выходов из кал. Внутри этих кал, благодаря высоким окружающим их стенам, не смотря на близость крепостной стены (Охотничья кала отстояла от крепостной стены всего на 60 сажен.), действительно было безопаснее чем где-либо: пули не могли пробить стен, а штурм кал возможен был только по лестницам, на что текинцы не решились бы. На башне в одном из углов Охотничьей калы непрерывно работал наш главный наблюдательный пост из нескольких офицеров, вольноопределяющихся и казаков. Сквозь маленькое окопце, сделанное из мешков с землею и сильно обстреливаемое текинцами, следилось каждое движение в крепости. Несколько человек на этом посту выбыли из строя убитыми и тяжело ранеными в голову.
Кала Главная, находящаяся менее чем в 100 саженях от крепостной стены, казалась с передовых наших работ совсем в тылу. Туда приходили отдыхать, узнать новости. В кале Главной, разделенной на несколько двориков, помещались начальник центра осады со штабом, дежурная рота резерва, перевязочный пункт.
Впереди, в двух траншеях для резерва, помещались одна или две роты. Позади калы Главной, в резервном плацдарме располагалось еще две роты. Всего в кале Главной и близ нее помещались в резерве передовых войск 4–5 рот пехоты. Остальные 3–4 роты пехоты и казаки из 12 рот и двух сотен казаков, находившихся в командовании начальника центра осады, посылались поочередно на отдых в лагерь, но по тревоге днем и ночью должны были прибывать к кале Главной.
