Валентин Тараторин - Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн
С этой войны нумидийцев стали привлекать для службы в римской армии. Часто их помощь была неоценима, как например, в войне с лигурами (200—191 гг. до н. э.). Фронтин пишет в своих «Стратегемах»:
«Консул Квинт Минуций попал в Лигурии в ущелье, и всем уже мерещился образ Кавдинского поражения. Минуций приказал вспомогательным отрядам нумидийцев, способным вызвать презрение как собственным безобразием, так и безобразием лошадей, подъехать к занятым выходам. Настороженный неприятель, чтобы не ввязываться в бой, вначале выставил заставу. Нумидийцы, нарочно, чтобы усилить презрение к себе, стали притворно падать с лошадей и представлять смешное зрелище. Варвары, для которых это было внове, расстроив ряды, всё больше увлекались зрелищем. Когда нумидийцы это заметили, они понемногу подъехали ближе и, дав шпоры, прорвались через расступившиеся заставы неприятеля. Затем они зажгли ближайшие поля их, и лигурам пришлось отозвать воинов для защиты имущества и выпустить запертых римлян[63]».
Следует подчеркнуть, что римлянам довелось иметь дело с конными катафрактами и лучниками задолго до разгрома при Каррах (53 г. до н. э.). Это произошло в Первую Македонскую войну (200—197 гг. до н. э.). Царь Македонии Филипп имел в своём войске многочисленные отряды конников, нанятых им во всех близлежащих землях: фракийцев, иллирийцев, эпиротов, эллинов и др. Надо сказать, римляне в начале кампании сильно страдали от рейдов, устраиваемых вражеской конницей (265 т. 1, с. 553). Лишь позже ситуация изменилась в пользу римлян, чему способствовала измена некоторых предводителей отрядов македонян и набор в армию всадников Этолийского союза.
Позже римские всадники столкнулись со знаменитой конницей династии Селевкидов в Малой Азии, представителем которой был царь Антиох (192—188 гг. до н. э.). Полибий даёт краткие сведения об этой кавалерии, изображая шествие войск Антиоха в городе Фифне:
«Дальше помещалось 1000 всадников нисейских и 3000 из граждан, большею частью лошади имели золотые уздечки, а всадники — золотые венки, у прочих лошади были в серебряных уздечках. Дальше шли всадники, именуемые сподвижниками в числе 1000 человек; все лошади их носили золотые украшения; в том числе и в таком же вооружении примыкал к ним отряд друзей в сопровождении 1000 отборных воинов, за которыми следовал почти тысячный отряд всадников, именуемых агематом, который считается цветом конницы. Шествие замыкалось полуторатысячной панцирной конницей, в которой, как показывает самое название, лошади и люди были в панцирях» (106 т. 3, с. 131-132).
Вооружение и тактика кавалерии селевкидов были подобны вооружению и тактике македонцев и персов. В решительной битве у Магнезии (190 г. до н. э.) на стороне Антиоха выступили всадники-стрелки дагов, мизян, элимийцев. Понимая, что без хороших гипосагитариев (конных стрелков) победить их будет непросто, Сципион, готовя войско к экспедиции, решил нанять их среди фракийцев и иллирийцев, тем более, что побеждённый некогда Римом Филипп сам позаботился и об этом, и о снабжении римской армии (265 т. 1, с. 576—577).
Но, несмотря на принятые меры, численность конницы римлян, их союзников и аукзилиев значительно уступала численности конников Антиоха. Он вполне мог бы одержать победу при Магнезии, если бы сумел наладить надлежащую дисциплину в армии, как это сделали в своё время Александр Великий или Ганнибал. Антиох не смог этого добиться и правый фланг его конницы, прорвав заграждение римских всадников левого крыла, увлёкся преследованием и штурмом лагеря противника, оставив на произвол судьбы остальную часть войска (265 т. 1, с. 577—578).
В третью войну с Македонией и её царём Персеем (172—167 гг. до н. э.) римская кавалерия вновь уступала противнику численностью и количеством конных лучников, нанятых в Малой Азии (265 т. 1, с. 597).
Крупное кавалерийское сражение произошло у Калицинского холма. Эта, типичная для тех времён, битва происходила при участии легковооружённой пехоты с обеих сторон. Подробное её описание есть у Тита Ливия.
На левом фланге македонского войска находились конница и гимнеты фракийцев, которыми командовал царь Котис, а на правом — македонцы, с лёгкой пехотой в промежутках конных лохов. В центре Персей выстроил тяжёлую кавалерию из наёмников и свою царскую агему, при поддержке «священных эскадронов».
На правом крыле римлян стояли италийские всадники вперемежку с велитами, на левом построились греки, а в центре — кавалерия из 200 галлов, 300 циртийцев[64] и 400 фессалийцев[65].
Битву начали фракийцы. Их атака, сопровождаемая обстрелом из луков, опрокинула италийскую конницу и пехоту. Параллельно с этим тяжёлые всадники македонян прорвали центр — галлов и родосцев, и рассеяли греческих союзников. Только фессалийцы, так и не вступившие в сражение, отступили с поля в боевом порядке.
Как сообщает Ливии, римляне потеряли 2800 воинов, а Персей — 60 человек (61 т. 5, с. 238-239).
Но и эта война закончилась полным поражением македонцев в грандиозной битве при Пидне (168 г. до н. э.), причём великолепная конница Персея наблюдала за ходом боя лишь издали, а когда победа римлян стала несомненной — отступила.
Очередным противником римлян стали германцы — племена кимбров и тевтонов. Первый раз они нанесли поражение Риму в 113 г. до н. э. в Северной Италии. Позже ими были разгромлены ещё две армии республики (в 109 и 105 гг. до н. э.). Что же представляла собой конница германцев, и что явилось причиной столь блистательных побед их армий над войсками Рима?
Основные сведения, которые мы имеем о германцах, почерпнуты из текстов Плутарха, Юлия Цезаря, Тацита и Аммиана Марцеллина.
Вот описание конницы кимбров, данное Плутархом:
«А конница, числом до 15000, выехала во всём своём блеске, с шлемами в виде страшных, чудовищных звериных морд с разинутой пастью, над которыми поднимались султаны из перьев, отчего ещё выше казались всадники, одетые в железные панцири и державшие сверкающие белые щиты. У каждого был дротик с двумя наконечниками, а врукопашную кивры сражались большими и тяжёлыми мечами» (101, т. 1, с. 529).
Цезарь ничего не говорит о вооружении германцев, но отзывается об их коннице весьма уважительно. По его сведениям, они использовали ту же тактику, что и галлы или иберы. Конники вступили в бой при поддержке лёгкой пехоты. Лошадей имели «доморощенных», «малорослых» и «безобразных», предпочитая этих коньков лесных пород высокорослым красавцам, привезённым извне (149 т. 1, с. 50, 74).
Тацит из всех германских племён как хороших всадников выделяет тенктеров:
«Наделённые всеми подобающими доблестным воинам качествами, тенктеры к тому же искусные и лихие наездники, и конница тенктеров не уступает славе нехоты хаттов. Так повелось от предков, и, подражая им, о том же пекутся потомки. В этом — забава детей, состязания юношей; не оставляют коня и старики» (132 т. 1, с. 367).
Плутарх же называет лучшими конниками баттавов (102 т. 3, с. 427-428).
В вооружении германцев Тацит обращает внимание на следующие особенности:
«Редко кто пользуется мечами и пиками большого размера; они имеют при себе копья, или, как сами называют их на своём языке, фрамеи, с узкими и короткими наконечниками, однако настолько острыми и удобными в бою, что тем же оружием, в зависимости от обстоятельств, они сражаются как издали, так и в рукопашной схватке. И всадник также довольствуется щитом и фрамеей, тогда как пешие, кроме того, мечут дротики, которых у каждого несколько, и они бросают их поразительно далеко, совсем нагие или прикрытые только лёгким плащом. У них не заметно ни малейшего стремления щегольнуть убранством, и только щиты они расписывают яркими красками. Лишь у немногих панцири, только у одного — другого металлический или кожаный шлем. Их кони не отличаются ни красотой, ни резвостью. И их не обучают делать повороты в любую сторону, как это принято у нас: их гонят либо прямо вперёд, либо с уклоном вправо, образуя настолько замкнутый круг, чтобы ни один всадник не оказался последним».
Рис. 29. Германский легковооруженный конник. IV вв. до н. э.«Боевой порядок они строят клиньями. Податься назад, чтобы затем снова броситься на врага, — считается у них воинской сметливостью, а не следствием страха. Тела своих они уносят с собой, даже потерпев поражение. Бросить щит — величайший позор, и подвергнувшемуся такому бесчестью возбраняется присутствовать на священнодействиях и появляться в народном собрании…» 9132 т. 1, с. 356).
Кроме того, из Аммиана Марцеллина явствует, что германцы знали строй не только пехотный, но и конный:
«…все, что у них были конные силы, они поместили ней левом крыле в сомкнутых рядах» (69, с. 106).
Конных лучников германцы не использовали, как и конскую броню, появившуюся у них только во времена раннего средневековья.
Победы, одержанные кимбрами и тевтонами над римскими войсками, следует объяснить не их тактическими особенностями, а слабостью армии Рима, пребывавшего в тот период в глубоком социальном кризисе, что влекло за собой отсутствие дисциплины и желания воевать.
