Владимир Врубель - Адмиралы Бутаковы — флотская слава России
В 1850 году, принимая в Зимнем дворце Корнилова, Николай I в ответ на беспокойство начальника штаба Черноморского флота по поводу позиции западных держав, успокоил адмирала, заявив: «Что же касается до покушения неприятеля на Севастополь, то он (царь имел в виду собственную особу. — Примеч. авт.) никого не опасается». Свой интерес к турецким территориям был и у соседки России, Австрийской империи. В 1852 году случился конфликт между католиками и служителями греческой ортодоксальной церкви. Священники никак не могли поделить права на святые места Горячий спор плавно перешёл в грандиозную драку. Святые отцы лупили друг друга метлами, вёдрами, всем, что попадало под руку. Когда утомились, то обе стороны обратились в поисках справедливости к турецкому султану. Ситуация забавная: спор христиан предстояло решить мусульманину.
Под нажимом Франции турецкое правительство передало католикам права, которые раньше были гарантированы православным. Султан при этом сморозил большую глупость. В его империи православное население составляло почти одну треть, а католиков была небольшая кучка. Николай I увидел прекрасный повод для вмешательства в «спор о святых местах», тем более что ещё с 1774 года правители России считали себя гарантами всего христианского населения Оттоманской империи. Турки, пока Россия не вмешивалась в их внутренние дела, относились к «гарантам» очень спокойно. Ну, считают себя гарантами, и слава аллаху, важно только, чтобы никуда не лезли во внутренние дела. А вот здесь они заблуждались. Русский посол предъявил серьёзные претензии к турецкому правительству, весьма напоминавшие неприкрытую угрозу. Тогда французы для моральной поддержки султана прислали в Константинополь свой новейший корабль «Шарлемань». В ответ Николай I приказал привести в боевую готовность два армейских корпуса у турецкой границы, Черноморский флот и укрепления вдоль кавказского берега. Но предварительно, оставляя объявление войны как последнее средство, император решил напугать турок так, чтобы они сами бросились в его объятья. Он назначил руководителем переговоров с турецким правительством адмирала Меншикова, дав ему указание не церемониться и разговаривать с турками на языке диктата. Светлейший князь Александр Сергеевич Меншиков славился острым умом и резкими манерами, поэтому особенно напрягаться, выполняя указания императора, ему не пришлось. 28 февраля 1853 года русская делегация во главе с Меншиковым на пароходе «Громоносец» прибыла в Константинополь для ведения переговоров.
Адмирала сопровождали начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Корнилов, начальник штаба 5-го армейского корпуса генерал Непокойчицкий и большая группа офицеров, что должно было служить ясным намёком туркам о возможном военном продолжении дебатов. В числе офицеров находился и командир пароходо-фрегата «Владимир» капитан-лейтенант Бутаков. 2 марта Меншиков нанёс визит великому визирю, отказавшись проводить переговоры с министром иностранных дел, которого царь считал виновником конфликта. Турки принимали делегацию с большим почётом Тем разительнее было поведение адмирала, который сделал всё возможное, чтобы продемонстрировать хозяевам пренебрежительное отношение, начиная с дипломатического этикета, когда он явился на приём не в военной форме, а во фраке и прошёл мимо министра иностранных дел, не повернув в его сторону головы, и оканчивая требованиями, изложенными в ультимативной форме. Оскорблённый министр иностранных дел подал немедленно в отставку. Григорий Иванович в переговорах не участвовал, он был ещё не та фигура, хоть и вошёл в элиту, но в самый нижний её слой. У него и у других офицеров имелось задание от своих непосредственных начальников произвести разведку турецких укреплений.
В 1852 году царь приказал Меншикову разработать план захвата Константинополя и проливов. Разработку морской части операции Меншиков возложил на Корнилова Такой план разработали. Десант из 13-й пехотной дивизии с артиллерией предполагалось погрузить на суда в Севастополе, а 14-ю дивизию погрузить на суда Черноморского флота в Одессе. В случае реализации этого плана необходимо было знать, не изменилось ли что-либо в системе турецкой обороны, поэтому Корнилов выбрал наиболее доверенных офицеров, которым приказал собрать разведывательные сведения, необходимые для разработки плана Часть из них делала это «официально» под видом поездок на экскурсии и для покупок товаров. Три морских офицера по заданию Меншикова перешли на нелегальное положение и под видом купцов собирали подробные сведения о турецких, английских и французских судах и об укреплениях Босфора, прилегающего побережья и Дуная до Рушука.
Корнилова адмирал вскоре отправил на пароходе «Бессарабия» в Севастополь готовить флот к боевым действиям и захвату Константинополя, но при этом регулярно сообщал ему из Константинополя о ходе переговоров с турецким правительством Вместе с Корниловым вернулись и офицеры, в том числе и Бутаков. В Турции остались вести разведку только нелегалы. Конечно, турецкое правительство напугалось, но не настолько, чтобы пойти на попятную в вопросе, из-за которого разгорелся сыр-бор. И в объятья Николая I они тоже не поспешили. Результат оказался совершенно противоположным задуманному. Султан обратился за помощью к Англии и Франции. Царь был готов к провалу переговоров, но чувствовал себя очень уверенно, без всяких на то оснований считая, что европейские державы в войну не ввяжутся, а с турками удастся справиться без особых трудностей.
Корнилова беспокоило, что о планах десанта в Босфор и Килиос станет широко известно, поскольку скрыть подготовку большого десанта невозможно. Он предлагал для дезинформации противника распустить слух о высадке десанта в Варне или Бургасе. Его опасения действительно оправдались: посольства Англии и Франции в Константинополе узнали о планах русского императора и доложили о них в свои столицы. Из Тулона в турецкие воды направилась мощная французская эскадра, с Мальты — английская. А что же Николай I? Он всё ещё пребывал в иллюзии, что европейцы не рискнут вмешаться в случае войны с Турцией. Правда, от планов захвата проливов пришлось отказаться. Александр Сергеевич Меншиков по приказу царя прервал переговоры и выехал из Константинополя. После его отъезда русское правительство объявило дипломатический, но не коммерческий разрыв с Османской империей. Объяснялось это просто: в водах Турции оставалось ещё много русских торговых судов, дарить которых туркам не собирались. Русские войска, не встречая сопротивления, заняли Дунайские княжества
Корнилов по возвращении в Севастополь застал там напряжённую обстановку, вызванную трением адмиралов с армейским командованием. Адмирал Мориц Борисович Берх самоустранился от командования флотом, а поскольку власть не дают, а берут, то флотом фактически начал командовать нахрапистый генерал-лейтенант Александр Николаевич Лидере, командир пятого армейского корпуса. Берху в далёкой молодости довелось командовать только небольшими судами, а вся остальная служба у него прошла на берегу. Его назначили командовать Черноморским флотом, когда ему стукнуло 77 лет. Пора бы и на пенсию. Мы в своё время немало насмотрелись на старичков из Политбюро и знаем, что из этого вышло. Где он теперь, Союз нерушимый? Чем руководствовался Николай I, назначая в преддверии войны главным командиром Черноморского флота и портов не энергичного Корнилова, а старика Берха, можно только гадать. Положение Корнилова было крайне двусмысленным: вся реальная власть, право последней подписи были в руках Берха, а он этой властью не пользовался. Корнилов, с которого лично спрашивали и Меншиков, и царь, вроде бы за всё отвечал, но не мог принимать самостоятельных решений. Ему постоянно приходилось обращаться за утверждением своих распоряжений то к Берху, то к Меншикову.
Доведённый до точки кипения такой дурацкой ситуацией, он написал рапорт Меншикову. В нём вице-адмирал резал начальству правду-матку: «..я обращаюсь снова с покорнейшей просьбою к вашей светлости избавить Черноморское управление от выживших из лет Юрьева, Ресницкого, Чигиря и других стариков, которые при слабом управлении Морица Борисовича могут привести Черноморский флот в такое положение, что служить в нём будет не честь, а позор. Я Вам должен сказать откровенно, что такой ход многих офицеров, полезных службе, приводит в совершенное отчаяние». Но при этом Владимир Алексеевич забыл, что если вице-адмиралу Фёдору Афанасьевичу Юрьеву и другим перечисленным им адмиралам было по 70 лет и старше, то и Меншиков их догонял — ему уже исполнилось 66 лет. Без сомнения, светлейшего князя задела резкость высказывания Корнилова, что не могло не сказаться на их взаимоотношениях Тем не менее Александр Сергеевич доложил мнение Корнилова царю, и адмиралов, о которых написал Корнилов, убрали с Черноморского флота
