Олег Козинкин - Сталин. Кто предал вождя накануне войны?
Ф.К Кузнецов, с минуту подумав, отклонил просьбу А.В. Куркина.
— Поздно заниматься перегруппировками, — сказал он. — Авиация немцев может накрыть ваши части на марше.
Моё предложение о подготовке к эвакуации семей командиров и политработников в глубь страны тоже не получило поддержки командующего.
— Возможно, это и необходимо, — сказал он, — но нельзя не учитывать, что такая мера может вызвать панику.
После отъезда командующего войсками округа мы тотчас же занялись выполнением его распоряжений. Во все дивизии были срочно направлены ответственные работники штаба и политотдела корпуса. Им предстояло оказать помощь командованию в выводе частей и соединений в районы их сосредоточения, в подготовке к обороне этих районов, оборудовании командных и наблюдательных пунктов, организации связи, управления и полевой разведки.
Управление 3-го механизированного корпуса во главе с генералом А.В. Куркиным убыло в Кейданы (Кедайняй), севернее Каунаса. Отсюда мы установили связь со 2-й танковой и 84-й мотострелковой дивизиями, а также со штабом 11-й армии, от которого, кстати, узнали, что наша 5-я танковая дивизия, оставаясь на самостоятельном алитусском направлении, подчинялась непосредственно командующему армией.
Чтобы представить, в каких невыгодных условиях Прибалтийский Особый военный округ, преобразованный в начале войны в Северо-западный фронт, встретил вторжение гитлеровских полчищ в Прибалтику, следует, очевидно, познакомить читателя с некоторыми данными.
К июню 1941 года округ имел в своём составе 2 общевойсковые армии (8-ю и 11-ю), насчитывавшие 25 дивизий и 1 бригаду, в том числе 4 танковые и 2 мотострелковые дивизии (3-й и 12-ймехкорпуса). Кроме того, у Пскова дислоцировались 2 стрелковые дивизии и бригада окружного подчинения, с началом войны объединённые в 27-ю армию. Из всех соединений 1-я стрелковая дивизия прикрывала побережье Балтийского моря у Вентспилса (Виндава) и Лиепаи (Либава), 7 стрелковых дивизий предназначались для обороны сухопутной границы Литовской ССР с Германией (Восточной Пруссией) на фронте 300 км. Однако большинство соединений находилось в летних лагерях, и каждое имело у государственной границы прикрытие от роты до батальона.
В тот день [21 июня], когда нас посетил командующий округом, в боевую готовность были приведены механизированные корпуса и только 6 стрелковых дивизий, при этом им (стрелковым соединениям) ещё предстояло совершить марш к госгранице из районов лагерей и военных городков».
На сайте «Подвиг народа» выложен Журнал боевых действий Северо-западного фронта с 18 июня по 31 июля 1941 года (Оперативный отдел штаба СЗФ, ф. 221, оп. 1351, д. 200, л. 1–67), в котором указано, что к исходу 21 июня «своевременно были выведены только 90, 188, 5 сд, но и они в своём большинстве занимались оборудованием лагерей, меньше боевой подготовкой.
Таким образом, непосредственно у госграницы находились от Балтийского побережья до Аугстогаллен: 10 ск — 10, 90 и 125 сд 11 ск; от р. Неман и до Копциово — 16 ск — 5, 33, 188 сд и 128 сд.
Эти части в основном располагались в лагерях, имея непосредственно у государственной границы прикрытие от роты до батальона, по существу, усилив пограничную службу.
11, 16, 23, 126, 183 сд продолжали оставаться в лагерях или на зимних квартирах.
3 и 12 мк заняли районы сосредоточения согласно плану.
Положение частей СЗФ на 21.6 — смотри карту.
Какой вывод можно сделать из группировки и сосредоточения войск на 21.6:
1. Сосредоточение войск опаздывало на 5–7 суток.
2. Нет ярко выраженной группировки войск, больше того, ударная сила — мех. корпуса растащены по дивизиям по ряду направлений.
3. К исходу 21.6 в боевую готовность были приведены только части прикрытия (шесть сд) и мехкорпуса.
4. Штабы фронта, армий, корпусов и диви-зим заняли свои КП, предназначенные на случай военных действий.
Итак, мы видим — войска СЗФ, согласно мобплану мк и боевых распоряжений штабфронта, первым эшелоном занимали полевые оборонительные сооружения, продолжали сосредоточение и группировку своих резервов для решительных действий на госгранице против немецких войск…»
Т.е. Ротмистров в принципе совершенно верно описал ситуацию накануне нападения. Читаем его воспоминания далее:
«В 4.00 22 июня 1941 года немецкая авиация нанесла в Прибалтике массированные удары с воздуха по нашим аэродромам, крупным железнодорожным узлам, портам, городам Рига, Виндава (Вентспилс), Либава (Лиепая), Шяуляй, Каунас, Вильнюс, Алитус и другим. Одновременно тяжёлая артиллерия противника начала мощный обстрел населённых пунктов и наших войск вдоль всей литовско-германской границы. Даже до Кейданы (Кедайняй) доносился гул артиллерийской канонады и грохот разрывов авиационных бомб.
В 530–6.00 вражеская пехота после повторного налёта авиации, нарушив границу, перешла в наступление. В 8.30–9-00 немцы бросили в бой крупные силы мотомеханизированных войск по трём направлениям: Таураге, Шяуляй; Кибартай, Каунас и Калвария, Алитус.
Тогда мы ещё не знали, каким огромным преимуществом в силах и средствах располагал противник.
Лишь позже было установлено, что на наши войска здесь фашистское командование обрушило удар всей германской группы армий “Север”, а также 3-й танковой группы и двух левофланговых армейских корпусов 9-й армии, входившей в состав немецких армий “Центр”. Они имели в своём составе 40 дивизий, из них 25 (в том числе 6 танковых), наступавших в первом эшелоне.
На направлениях своих главных ударов гитлеровское командование создало подавляющее превосходство. Так, например, наша левофланговая 125-я стрелковая дивизия 8-й армии, развернувшемся на фронте в 40 километров, была атакована частями трёх танковых и двух пехотных дивизий, за которыми следовали во втором эшелоне ещё три моторизованные дивизии 4-й танковой группы немцев».
По уставу РККА стрелковая дивизия в обороне должна была держать фронт максимум до 15 км…
«Такими же превосходящими по численности силами были атакованы части 188, 126 и 128-й стрелковых дивизий 11-й армии. Против их пяти развернувшихся для боя полков на фронте до 100 километров наступали, составляя первый эшелон, шесть пехотных и три танковые дивизии, за которыми вторым эшелоном следовали одна пехотная, три моторизованные и одна танковая дивизии 3-й танковой группы противника. Эта вражеская армада средних и тяжёлых танков, лавина пехоты на бронетранспортёрах и автомашинах поддерживалась большим количеством самолётов, непрерывно бомбивших наши войска, их штабы и тылы, резервы и коммуникации».
То есть против 5 стрелковых полков 11-й армии ПрибОВО, растянутых на 100 километров фронта, наступало 6 пехотных и 3 танковые дивизии вермахта. Что составляло чуть не пятикратное превосходство в людях, не говоря уже о технике…
«Упреждающее оперативное развёртывание мощных сил, имеющих почти двухлетний опыт войны, массированное применение авиации и бронетанковых войск сразу же обеспечили гитлеровцам крупный успех. Уже в первый день войны наши слабые части прикрытия, штатный состав большинства которых был укомплектован молодыми бойцами лишь в 1940 году, оказались смятыми. К вечеру 22 июня войска 4-й танковой группы противника вышли на рубеж реки Дубисса (35 километров северо-западнее Каунаса), а вражеские дивизии первого эшелона 3-й танковой группы, используя захваченные в районе Алитуса и Меркиса мосты, переправились через Неман…»
Ротмистров пишет, что 3-й мех. корпус, где он был начальником штаба, был приведён в боевую готовность лишь 21 июня к ночи. И начался его вывод с мест дислокации в окрестные леса. Однако по свидетельству генерала П.П. Полубоярова, отвечавшего на вопросы генерал-полковника А.Л. Покровского, «16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В. Куркин)» (ВИЖ № 5, 1989 г. с. 23).
В ПрибОВО было всего 2 мех. корпуса, и оба были приведены, по его словам на официальном расследовании, округом в полную боевую готовность 16–17 июня, т.е. после получения 14–15 июня в Риге Директивы НКО и П11 от 12 июня. Однако, похоже, Полубояров после войны на том расследовании выдал желаемое за действительное или не хотел подставлять своего бывшего командующего, Ф.И. Кузнецова. Скорее всего 3-й мк приводился в б/г и выводился в районы сосредоточения именно в ночь на 22 июня. А ведь его танковые дивизии находились от границы дай бог километров в 50, а моторизованная — в 100… Расположенные на «зимних квартирах» на расстоянии свыше 50 км друг от друга.
