Михаил Маслов - Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Случайно ставший президентом Теодор Рузвельт[4] был близким другом и учеником адмирала. Неудивительно, что он начал активно применять на практике идеи Мэхена. США приступили к созданию мощного, современного броненосного флота. На первое место вышло строительство стратегически необходимого Панамского канала, чтобы иметь возможность быстро перебрасывать корабли из Тихого океана в Атлантический и обратно[5]. Теперь защита недавно приобретенных тихоокеанских владений, и прежде всего Филиппин, была первостепенной задачей американской стратегии. Однако оборона осложнялась удаленностью и большим количеством островов. Естественно, построить по форту и придать по гарнизону каждому из более чем 7100 островов было невозможно. Поэтому с «коммерческой и военной точки зрения»[6] было решено оборонять только главный остров архипелага — Лусон.
В Вашингтоне чувствовали, что войн не избежать, больших или малых — это другой вопрос, а вот то, что они произойдут, сомнений не вызывало. Однако американская армия и флот практически не имели опыта и военных традиций. Как показала американо-испанская война 1898 г., начисто отсутствовала координация между сухопутными войсками и флотом. В 1903 г. для решения этой задачи был создан Объединенный комитет начальников штабов. Первоначально в этот зародыш, который так никогда и не стал подлинно генеральным штабом, входило всего 8 человек: четверо от генерального штаба армии и четверо от генерального штаба ВМС. Комитет скорее был своеобразным клубом, салоном для морского и военного министра с адъютантами, нежели действенным военным механизмом. На службу сюда офицеры попадали «скорее по желанию, нежели по приказу», да и воспринимали ее как курорт рядом с большими звездами[7]. Только в 1919 г., на основе опыта Первой мировой войны, комитет был реорганизован, в его состав был включен Объединенный комитет по планированию. Новая структура
функционировала как постоянно действующая рабочая группа, теперь именно комитет по планированию разрабатывал детальные планы на случай войны. Штат самого Комитета начальников штабов был сокращен до шести человек[8], в обязанности которых теперь входило лишь принятие ответственных решений и утверждение планов.
Сразу после нападения Японии на Россию в 1904 г. начальник генерального штаба армии генерал-лейтенант А.Р. Шаффи настоял на разработке ряда планов на случай начала войны. То была первая, запоздалая реакция американских военных на уже давно назревшие угрозы. Так появились известные «цветные планы». Каждый цвет соответствовал нации, с которой предполагалось вести войну: красный — Великобритания, черный — Германия, зеленый — Мексика, оранжевый — Япония.
В 1907 г. отношения между США и Японией чрезвычайно осложнились, государства находились на грани вооруженного конфликта. Удавка, накинутая японцами на Филиппины, была прочной, слишком удаленные от метрополии острова было практически невозможно оборонять. Однако отказываться от выдвинутого в Тихий океан форпоста в Вашингтоне не собирались. Т. Рузвельт в сложившейся ситуации писал: «Это наша ахиллесова пята... но я лучше увижу эту нацию сражающейся насмерть, чем увижу ее отдающей их Японии или любой другой стране по принуждению»[9] — Америка была готова сражаться. В Токио же решили не доводить дело до драки.
В конце 1907 г., когда ситуация разрядилась, американский линейный флот отравился в кругосветный вояж. Большие белые корабли за 14 месяцев посетили многие порты. Вашингтон наглядно демонстрировал свои возможности. Однако демонстрация это одно, а реальные стратегические выводы — другое, ситуация 1907 г. выявила одну серьезную стратегическую слабость США — в случае войны удержать Филиппинские острова не удастся. Следовательно, о. Лусон не удовлетворял требованиям ВМС в качестве главной базы флота на Тихом океане. После длительных обсуждений была выбрана бухта Пёрл-Харбор на о. Оаху в Гавайском архипелаге. Новая база была значительно ближе к Западному побережью Соединенных Штатов и прямое вторжение ей не угрожало. Пёрл-Харбор теперь воспринимался как «оборонительный буфер» для тихоокеанского побережья метрополии. Решение военных было поддержано Конгрессом, который ассигновал на эти цели 1 000 000 долларов[10].
Тем не менее проблема обороны тихоокеанских владений США является лучшей иллюстрацией фразы: «история учит тому, что ничему не учит». Стоило Рузвельту и его команде покинуть Белый дом, как стратегические приоритеты изменились. Президент Тафт в 1901—1904 гг. был губернатором Филиппин и, естественно, неровно дышал к архипелагу. По-видимому, здравомыслие в Вашингтоне довольно долго брало верх над политическими прихотями, однако в конце концов президенту удалось добиться своего. В 1913 г. в «оранжевых» планах появляется задача удержания Филиппинских островов во что бы то ни стало. Сомнений в том, что архипелаг станет первым объектом японской агрессии, в Комитете начальников штабов не было. Не было сомнений и в том, что первоначально японские силы будут значительно больше.
Но американские стратеги должны были выполнить политический заказ, и, как обычно в таких случаях, о действительной реалистичности разрабатываемых планов и возможных жертвах никто не думал. Гарнизонам, расположенным на островах, ставилась невыполнимая задача — держаться до подхода линейного флота. Когда флот подойдет к Филиппинам? По самым оптимистическим оценкам через четыре месяца, то есть несчастным солдатам предстояло обороняться в условиях полной блокады, без подвоза боеприпасов и провианта, без надежды на подкрепления. Им предстояло сохранить острова под ежедневными утюжащими бомбардировками корабельных орудий, отражать атаки десантников — и все это в условиях голода и тропических болезней. Но фантастичность нового «оранжевого» плана на этом не заканчивалась...
Собранный из портов приписки американский линейный флот должен был обогнуть мыс Горн (Панамский канал еще не был закончен) и прибыть к Филиппинским островам. Корабли, совершившие переход в много тысяч миль, практически без горючего должны были разогнать Императорский японский флот. Видимо, победа должна была быть обеспеченна обреченной решимостью американских экипажей, так как для бегства у них просто не было топлива. Или японские адмиралы должны были разбежаться от страшно потрепанного вида американских кораблей. Сам по себе этот план сильно напоминает трагедию 2-й тихоокеанской эскадры адмирала Рожественского, большая часть кораблей которой навсегда остались в Цусимском проливе. И, наконец, после того как японский флот оставит Филиппинский архипелаг, американские ВМС совместно с армией должны были начать наступление[11]. Однако в плане совершенно не учитывался тот факт, что военно-морская база на о. Лусон не была готова принять весь американский флот. В Манильской бухте просто не было достаточной инфраструктуры для обеспечения такого количества кораблей и экипажей, но и это не интересовало стратегов в Вашингтоне. К счастью для американского флота и армии, да и в целом для народа, данный план никогда не был приведен в действие.
Узел затягивается
Новый рубеж в американо-японских отношениях определился не в период обострения отношений между двумя странами, а в момент, когда Вашингтон и Токио были союзниками. Этот рубеж проложила Первая мировая война. Глобальный конфликт, потрясший мир, навсегда изменил систему международных отношений. Ранее великие державы, чья политика определяла соотношение сил на всем земном шаре, развалились. Российская империя, потрясенная революцией и Гражданской войной, ушла в небытие, исчезла с политической карты. Австро-Венгерская империя проиграла войну, пережила революцию Германская империя. И если австрийская империя погибла окончательно, то Россия и Германия были надолго исключены из международных отношений. Великие европейские державы, союзники по Антанте — Великобритания и Франция — вышли из четырехлетнего военного противостояния экономически ослабленными, с расстроенными финансами и огромным внешним долгом, прежде всего перед США[12]. С другой стороны, Соединенные Штаты и Япония, наоборот, лишь упрочили свое финансовое и военное положение.
В 1914 г. Японская империя находилась в довольно интересной ситуации. С одной стороны, ее основным конкурентом в Азиатско-Тихоокеанском регионе была никак не Германия, а как раз наоборот. Страны Антанты — Англия, Франция, Россия и тяготевшие к ним Соединенные Штаты — представляли для Токио куда большую угрозу. Однако война с такой коалицией вряд ли была по силам Японии. С другой стороны, Германия владела довольно обширными колониями в Тихом океане и привлекательными концессиями в Китае. В имперском правительстве рассудили, что значительно выгоднее взять то, что лежит под рукой, нежели ввязываться в длительный, дорогостоящий и скорее всего бесперспективный конфликт. Япония объявила войну Германии.
