Алексей Олейников - Успешные генералы забытой войны
Германское командование также отдало должное русскому полководцу, стоявшему во главе 5-й армии, оценивая его действия как «искусные» и «активные». Э. Людендорф в начале Митаво-Шавельской операции отметил искусный удар на Окмяны, вынудивший отступить германскую 6-ю резервную дивизию, долгие и ожесточенные бои за предмостные укрепления Двинска и Якобштадта{146}. М. Гофман также подтвердил «энергичную оборону» русских в Митаво-Шавельской операции{147}. А Э. Фалькенгайн констатировал: «После достигнутого в начале июня успеха у Россией на реке Дубиссе… [мы] рассчитывали на большее»{148}.
Германское командование оценило значение удержания нашими войсками Двинска на фоне Виленской операции и сочло «необходимым усилить левое крыло 10-й армии, с одной стороны, для того, чтобы придать более размаха предполагаемому удару этого крыла в юго-западном направлении, и с другой, чтобы располагать более сильными резервами на случай неприятельского перехода в контрнаступление со стороны Двинска»{149}. Важен был и сковывающий эффект двинской позиции. По словам Э. Фалькенгайна: «Снятие дальнейших сил в настоящее время невозможно. Даже по отбитии атаки оно может последовать лишь тогда, когда по взятии Сморгони и предмостного укрепления у Двинска достигнуто будет сокращение фронта»{150}.
Это при том, что в руках П.А. Плеве оказался не совсем доброкачественный инструментарий для реализации его оперативных замыслов — ополченческие части и сибирские (уже и не сибирские по составу) дивизии были далеки от совершенства, не хватало оружия и боеприпасов.
Отечественные военные историки также отдали должное действиям командования 5-й армии в Прибалтике. И.И. Ростунов отмечал, что русское командование, «находясь в невыгодных условиях, сумело противопоставить врагу способ борьбы, приведший к срыву его намерений. Только генерал Плеве, которого Ставка считала одним из лучших командующих армиями, в Риго-Шавельской операции проявил удивительную настойчивость и требовательность»{151}. Г.К. Корольков, говоря об отходе 5-й армии в июле—августе 1915 г., подчеркивает: это «показывает гражданское мужество Плеве, так как мало было генералов, способных принять решение, идущее вразрез с требованиями Ставки “ни шагу назад”»{152}.
Обращает на себя внимание быстрота, с которой Плеве оценивал обстановку и принимал решения, что особенно важно при парировании ударов противника. Так, чтобы проанализировать донесения подчиненных, прийти к верному заключению о главном ударе немцев в первый день сражения под Шавли и принять адекватные меры, генералу понадобилось всего три часа. Г.К. Корольков замечает: это «вполне выявляет его умение руководить боем… Такая быстрая ориентировка в изменениях обстановки могла быть достигнута только при хорошо поставленной службе донесений и связи. В этом отношении Плеве проявлял удивительную настойчивость и требовательность»{153}.
Маневр, бесперебойная связь, эффективные перегруппировки войск в связи с изменением обстановки — вот узловые элементы полководческого искусства генерала П.А. Плеве.
Даже отступая, войска 5-й армии, отходя с рубежа на рубеж, на отдельных участках осуществляли короткие, но энергичные контратаки. Контратака — также излюбленный боевой прием П.А. Плеве. Грамотный анализ обстановки, спокойствие и рассудительность, своевременная распорядительность — именно эти качества командующего 5-й русской армией позволили ему противодействовать сильному противнику, попытаться сломить его волю, а в итоге сохранить главные силы армии и вывести их из-под фланговых ударов превосходящих сил врага.
Однако следует отметить, что на заключительной стадии Виленской операции, после того как Плеве вынудил неприятеля к отступлению, вновь принявший командование Северным фронтом Н.В. Рузский не дал возможности Павлу Адамовичу организовать преследование врага.
Особенно впечатляют стойкость и решительность генерала при сохранении Двинска и двинского плацдарма: как истинный военачальник, он руководствовался стратегическими соображениями и работал на перспективу — этот район требовалось сохранить в расчете на будущее наступление. Имея разрешение руководства оставить плацдарм и почти не имея резервов, удержался.
В тактическом плане заметно умение командарма оперировать на флангах противника: удержать плацдарм на левом берегу реки у Двинска Плеве смог, действуя на флангах Неманской и 10-й германской армий.
Следует упомянуть и о таланте Плеве-руководителя.
Прослужив долгое время в строю и отлично зная солдатскую массу, он приложил все силы для поднятия боевого духа в войсках, особенно в кризисные моменты. Эту цель преследовали речи Павла Адамовича перед прибывающими в Двинск резервами, использование военной музыки. В. Литтауэр упоминает даже проводившийся в Двинске парад, участником которого он являлся и который принимал командующий 5-й армией{154}.
Не пустив германцев в Двинск, Плеве во многом предотвратил возможное неблагоприятное развитие оперативной обстановки на русском театре военных действий, заложив фундамент для последующих операций. Двинский фронт в конфигурации, созданной Плеве, продержался 2,5 года — до начала 1918 г.
6 декабря 1915 г. П.А. Плеве сменил вновь заболевшего Н.В. Рузского на посту главнокомандующего армиями Северного фронта. Офицер управления генерал-квартирмейстера Штаба Верховного главнокомандующего штабс-капитан М.К. Лемке писал: «Указ и рескрипт Рузскому подписаны 6 декабря и посланы ему 7-го с фельдъегерем. Плеве едет в Псков… и ночью будет там»{155}.
В новой должности генерал начал готовить войска фронта к предстоящей кампании 1916 г., а также наводить порядок в прифронтовых тылах. Последнее обстоятельство, учитывая близость фронта к столице, было весьма актуально.
Уже 8 декабря Плеве писал начальнику штаба, что «двойственную роль играют предприятия, организованные немцами в России под видом “русских акционерных обществ”. Среди них особенно выделились своей вредной во всех отношениях деятельностью общества по эксплуатации электричества. Русское общество “Сименс и Гальске”, русское общество “Сименс—Шукерт”, “Русское общество всеобщей компании электричества”, “Русское электрическое общество 1886 г.”, “Русское общество соединенных кабельных заводов”». Генерал обратил внимание на борьбу с экономическим шпионажем и саботажем — абсолютно новое явление для отечественной контрразведки.
Учитывая ситуацию, сложившуюся в деле укомплектования фронтовых частей офицерскими кадрами, немаловажное значение имело и другое мероприятие командования Северного фронта — П.А. Плеве лично принимал «меры для отправки выздоравливавших офицеров в строй и в штабы на замену здоровых, которым место в строю»{156}.
Прекрасно понимая значение связи и коммуникаций в современной войне, новый командующий фронтом не обошел своим вниманием и эту сферу деятельности — 12 января 1916 г. П.А. Плеве отстранил от занимаемой должности генерал-майора Д.П. Струкова, председателя петроградской военноцензурной комиссии.
15 января Павел Адамович писал начальнику штаба, что за 18 месяцев войны петроградская военноцензурная комиссия пришла «в совершенно неудовлетворительное состояние; работа производится спустя рукава; выем внутренних почтовых отправлений и телеграмм не производился; письма до востребования не вскрывались; вообще надзор за корреспонденцией почти отсутствует; линия датского кабеля, принадлежащая Северной телеграфной компании, без надзора, часто прерывалась, так как ею пользовались немецкие агенты…»{157}
Особое внимание он призывал обратить на Финляндию — территорию, являвшуюся наиболее благодатной для деятельности германской агентуры.
В данный период Павел Адамович проявил себя и как дальновидный государственный деятель. 30 января 1916 г. он указывал, что соображения начальника штаба о необходимости крайне бережно относиться к финансовым ресурсам государства им уже поданы вышестоящему начальству: «Я отчетливо вижу глубокое уже сознание ближайшими сотрудниками важности высказанных вами соображений, постоянно сопровождаемое настойчивым с их стороны требованием осуществления всеми подведомственными им чинами и учреждениями разумной бережливости. На соблюдение строгой бережливости в расходовании средств учреждениями многочисленных инженерных организаций общественных и гражданских ведомств обращено особое внимание… при исполнении работ, признанных неотложными, многие отдельные части их, без особого ущерба обеспеченности успеха нашего, могли бы быть выключены из заданий инженерным строительством и отнесены к делу самих войск… Полагаю уместным строго пресечь… все те работы по укреплению позиций, которые не требуют для осуществления своего столько времени, труда и искусства, что могли бы оказаться для самих войск непосильными. Полагаю также, что весьма существенного сокращения расходов действующей армии можно было бы достигнуть, включив разрастающуюся деятельность всевозможных многочисленных вспомогательных организаций в пределы удовлетворения действительно насущных потребностей нашей армии. В составе организаций есть немало лиц, подлежащих привлечению в ряды армии, где и была бы использована их специальная подготовка без каких-либо особых расходов на содержание этих лиц. Между тем весьма крупное число таких лиц находит себе назначение во всевозможных организациях и получает освобождение от призыва непосредственно в состав армии. При этом лица эти сохраняют денежное содержание по должностям их постоянного служения, а в составе организаций приобретают… право на особое еще, весьма крупное вознаграждение, что и вызывает совершенно несообразное расходование средств государства»{158}. Мы привели эту длинную цитату как иллюстрацию того обширного круга проблем, которыми приходилось заниматься командованию фронта.
