Марк Гальперин - Прыжок кита
Сейчас я думаю, что наш Министр, умнейший и мудрейший А. И. Шокин, будущий дважды Герой Социалистического труда, прекрасно понимал: ещё не факт, что хоть куда-то нас пустят со своей самой-самой бортовой машиной. Но ему нужно было встряхнуть всю оборонку, показать, что пришла новая эра с новыми требованиями и возможностями, а, кроме того, следовало добыть и вложить очень много денег в микроэлектронику, и тогда результат не заставит себя долго ждать. Конечно, весьма почётно, но не очень приятно выступать в качестве подопытного кролика в больших государственных играх, но у нас была цель другая – дать реальную жизнь тем изделиям, которые нам удавалось создать намного раньше, чем другим коллективам.
Работая над этими записками, я заново переживаю события тех дней, мне стыдно и обидно, что мы не смогли тогда дать достойную жизнь самой лучшей разработке за всю нашу долгую жизнь в электронике.
Недавно мне прислал свои воспоминания Дмитрий Леонтьевич Сидоренко, бывший офицер радиотехнической службы Военно-морского Флота, которому довелось участвовать в большом совещании в Министерстве обороны. Совещание было посвящено обсуждению результатов Госиспытаний машины УМ-2 и перспективам её внедрения в системы наземного, воздушного, ракетно- космического и корабельного базирования. Вот что он пишет.
Примерно в начале 1965 года, точно не помню, меня послали на очередное совещание в 5-е Главное управление МО. Там перед представителями всех родов войск выступил один из руководителей главка, рассказав, что создана малая вычислительная машина УМ-2 на базе нового, мало тогда нам знакомого направления – микроэлектроники – и представил главного конструктора этой машины Филиппа Георгиевича Староса. Это совещание было, по существу, тем, что сейчас называют «презентацией». Ф. Г. Старос рассказал о параметрах машины и о возможных областях её применения. Машина была построена с применением неизвестных нам тогда микроэлектронных сборок. После ответов на вопросы офицер, ведущий совещание, сказал, чтобы мы доложили об услышанном и увиденном начальству с целью определения возможности использования этой машины в интересах родов войск…
В кулуарах некоторые офицеры высказывали сомнение в возможности её использования. Гэворили, что для всех их систем уже разрабатываются по их собственным заказам необходимые вычислительные машины.
В это время в круг моих обязанностей входила организация работ по первым БИУС «Туча» и «Аккорд», и я хорошо знал круг задач, возлагавшихся на эти системы. Поэтому, прикинув возможности машины УМ-2, я подумал, что на её базе можно было бы создать БИУС для дизельных подводных лодок, где системы, подобные «Туче» или «Аккорду», разместить было невозможно.
Далее Д. Л. Сидоренко рассказывает, как после того в считанные месяцы было принято решение о создании такой системы, которая получила название «Узел», но к этому мы вернёмся в последующих главах.
Мне довелось видеть акт госиспытаний машины УМ-2, где наш Министр сделал пометки, по которым было видно, что он высоко оценил результаты нашей работы. Думаю, что он мог добиться внедрения, обратившись с соответствующими предложениями в правительство и оборонный отдел ЦК. Большую помощь в продвижении УМ-2 мог оказать наш формальный начальник, генеральный директор Центра Микроэлектроники, имевший статус заместителя министра – Фёдор Викторович Лукин. Его знание глубочайших подводных течений советской оборонной промышленности было безграничным. Но к этому времени мы сделали всё возможное, чтобы лишить себя подобной поддержки, и не могли даже обратиться за ней ни кШокину, ни к Лукину. Более того, к этому времени в Зеленограде начали формировать подобную программу на базе Института микроприборов, ставшего признанным лидером работ по обеспечению компьютерами советской космической программы на многие годы. Это подтверждает, что потеря нами заказов по заданию академика Королёва и его преемников не была связана с тем, что ими занималось непрофильное министерство. Это была наша вина, или беда. Нам же в этой программе осталось только одно – коллеги успешно использовали в своих разработках наши интегральные кубы памяти и даже организовали у себя их производство. Поэтому, как ни горько вспоминать о своих поражениях, постараюсь рассказать историю наших неудач в работах над машинами для космической программы и для самолётов с гордой маркой ТУ.
Но прежде необходимо описать совершенно удивительные отношения, которые сложились у нашей фирмы с рядом виднейших людей советской науки и военной промышленности. Речь идёт об академике Акселе Ивановиче Берге, Генеральных конструкторах Андрее Николаевиче Туполеве и Сергее Павловиче Королёве, а также о президенте Академии Наук СССР Мстиславе Всеволодовиче Келдыше. В упомянутой ранее книге Шокина-младшего я нашёл также материалы о работах Шокина-старшего, которые он вёл ещё задолго до того, как ему было поручено управление электронной промышленностью. Эти материалы имеют прямое отношение к содержанию этой главы. Отмечу лишь некоторые из них.
В тридцатые годы Александр Иванович занимался разработками и производством систем управления стрельбой, в первую очередь, для артиллерии надводных кораблей и для стрельбы торпедами с кораблей и, особенно, — с подводных лодок. (Мы расскажем об этом в главе «Подводный интеллект».)
В сороковые годы Александр Иванович стал заместителем председателя Комитета по радиолокации. Таких комитетов тогда было три: по атомной проблеме, по космической и по радиолокационной. На ответственный пост он назначается по представлению другого заместителя председателя, инженер-адмирала Акселя Ивановича Берга. Среди многочисленных дел, которыми они занимались вместе, был и анализ информации, которая поступала из различных источников, в том числе, и по агентурным каналам. В книге приводится дословное содержание отзыва А. И. Берга на одну из полученных спецслужбами «посылок»:
…Материалы представляют очень большую ценность для создания радиолокационного вооружения… Они подобраны со знанием дела и дают возможность не только ознакомиться с аппаратурой, но и в ряде случаев изготовить аналогичную, не затрачивая длительного времени на разработку… Все эти сведения и материалы позволяют нам уверенно выбирать пути технического развития новой и мало нам известной техники радиолокации, обеспечивая нам необходимую для этого перспективу и осведомлённость.
Этот отзыв быть может и не касается материалов, добытых Старосом и Бергом, но он показывает, насколько подобные материалы были важны для советской военной промышленности. Он также даёт основание полагать, что люди, руководившие работой Комитета по радиолокации, были причастны к судьбе Староса и Берга ещё в те годы, когда те находились в Штатах. Эти отношения сохранились в том или ином виде и после их приезда в Союз.
Чуть позже мы вместе будем следить, как развивались эти отношения. Но вернёмся к Акселю.
Командир. Заключённый. Адмирал. Академик
Аксель Иванович был человеком очень сложной судьбы. Блестящий морской офицер времён Первой мировой войны, он стал первым командиром подводной лодки в молодом Красном Военно- морском Флоте. Он увлёкся радиотехникой, стал крупнейшим учёным и военным инженером в этой области. Тогда это была техника радиосвязи. Мне довелось работать некоторое время на его бывшем полигоне связи в Стрельне, где мы готовились к испытаниям очередного комплекса для кораблей на базе больших интегральных схем, и там все офицеры знали, что это полигон адмирала Берга.
Наступила эра радиолокации, и Аксель Иванович сыграл в этой эпохе советской радиоэлектроники решающую роль. Начались гонения на новую отрасль радиотехники, и Аксель Иванович вместе со всеми её создателями попал в тюрьму. Когда Сталин понял, что дальнейшее промедление в развитии радиолокации в прямом смысле смерти подобно, он выпустил Берга из тюрьмы, вернул ему все воинские и научные звания и поручил практически возглавить все работы по радиолокации в стране. На этом этапе судьба и свела его с нашими героями – Шокиным, Старосом и Бергом.
Аксель Иванович стал академиком и полным адмиралом. Такое сочетание званий было ещё у одного человека в истории российского флота и российской Академии Наук – у Алексея Николаевича Крылова, великого кораблестроителя и учёного. Берг занимал пост заместителя министра обороны. Потом чиновничья деятельность ему наскучила, и он сказал своё веское слово в советской кибернетике. Он стал её признанным лидером ещё в то время, когда кибернетика считалась партийными идеологами буржуазной лженаукой.
Аксель Иванович Берг никогда не был нашим начальником или нашим заказчиком. Пока не стала известна вся история отношений Староса и советской радиолокации, я не понимал, на чём были построены их отношения кроме простой человеческой симпатии, но это не могло объяснить чисто отцовскую привязанность академика к моим шефам. Наиболее вероятно, что и Шокин начал устанавливать контакты со Старосом по совету Акселя Ивановича.
