Валерий Шамбаров - Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой
Русский План-19 предусматривал два варианта действий. Вариант «А» — если первый удар немцев обрушится на Францию, и вариант «Г» — на Россию. По первому варианту, который и начал осуществляться, 4 армии Юго-Западного фронта (52 % всех сил) сосредотачивались против Австро-Венгрии. Встречными ударами из Польши и с Украины они должны были уничтожить неприятельские силы в Галиции и развивать наступление на Вену и Будапешт. Против Германии действовали 2 армии Северо-Западного фронта (33 % сил). Сходящимися ударами с востока, из Литвы, и с юга, из Польши, предусматривалось разгромить немцев в Восточной Пруссии и тем самым оттянуть на себя войска из Франции. Кроме того, развертывались две отдельные армии (15 % сил) — 6-я, для прикрытия Петрограда и побережья Балтики, и 7-я — для защиты румынской границы и берегов Черного моря.
Сперва считалось, что Верховным Главнокомандующим будет царь, но его уговорили не принимать на себя руководство войсками. Этот пост занял 58-летний генерал от кавалерии великий князь Николай Николаевич. Он был опытным и мужественным военачальником, отличился в русско-турецкой войне, одним из первых под огнем форсировал на понтоне Дунай. Достойно сражался на Шипке и был награжден орденом Св. Георгия IV степени. С 1905 г. он командовал Петербургским военным округом, возглавлял военный совет по реорганизации армии после японской войны. Знал и помнил всех офицеров, с которыми когда-либо встречался, и многих солдат.
Брусилов вспоминал: «По моему мнению, в это время лучшего Верховного Главнокомандующего найти было нельзя… Это — человек, несомненно всецело преданный военному делу, и теоретически, и практически знавший и любивший военное ремесло… Назначение его Верховным Главнокомандующим вызвало глубокое удовлетворение в армии. Войска верили в него…». Немцы тоже высоко оценивали великого князя, считали «жестким и умелым противником, обладающим железными нервами». А некоторые его стратегические идеи Людендорф называл «в высшей степени смелыми и блестящими».
Начальником штаба Ставки автоматически становился начальник генштаба. На эту должность в 1914 г. прочили талантливого стратега М. В. Алексеева. Но Сухомлинов придрался, что он, будучи выходцем из низов, не знает языков — как же он будет общаться с союзниками? В результате был назначен Янушкевич, прежде возглавлявший Академию генштаба, а должность генерал-квартирмейстера, отвечавшего за оперативную работу, занял генерал Данилов. Они звезд с неба не хватали, но были вполне грамотными специалистами, по уровню подготовки не уступали зарубежным коллегам.
Ставка Верховного Главнокомандующего разместилась в Барановичах. Здесь все было устроено без какой-либо роскоши, даже без «лишних» бытовых удобств, только для дела. Сперва Николаю Николаевичу выдели лучший дом в городе, но он находился далеко от станции, где имелись линии связи и обосновались оперативный и разведывательный отделы. Великий князь предпочел жить в вагоне. Большинство служб также располагались в вагонах на запасных путях. Хотя не обошлось без казусов — Николай Николаевич был очень высокого роста и, задумавшись, несколько раз набивал себе шишки в низких вагонных дверях. Тогда его сотрудники догадались наклеивать бумажки на верхние притолоки, чтобы обратить внимание великого князя и заставить вовремя нагибаться.
Всего к началу войны в странах Антанты имелось 6,2 млн. солдат и офицеров и 13 тыс. орудий, у Центральных держав, Германии и Австро-Венгрии — 4,4 млн. штыков и 15 тыс. орудий. Но английские и французские войска были рассредоточены по колониям, русские — по просторам своей страны. Если же брать те силы, которые готовы были вступить в сражение, то на Западе французским, английским и бельгийским частям численностью 1,6 млн. при 4640 орудиях противостояли германские армии тоже в 1,6 млн. бойцов при 5 тыс. орудий. На восточном театре действовало более 1 млн. германских и австро-венгерских солдат при 2,7 тыс. стволов артиллерии, русских — 850 тыс. при 3,2 тыс. орудий. Наши армии уступали неприятелю в живой силе, но превосходили его по технике.
11. Первые бои
Русский народ встретил войну с единодушным патриотическом подъемом. Санкт-Петербург был переименован в Петроград — символически открещиваясь от всего «немецкого», даже в названиях. В стране на время войны объявлялся сухой закон, и люди восприняли его с полным пониманием. А сама война не называлась тогда Мировой (и уж конечно — не Первой мировой). Этот термин утвердился значительно позже. В народе ее называли германской, а официально — Великой войной. А поскольку опасность нависла над самим Отечеством, и война началась при общей народной поддержке, то привилось и другое наименование — Вторая Отечественная. Или Великая Отечественная.
Политические партии прекратили свою обычную грызню, либералы «заключили мир» с правительством. В Думе левый Милюков и правый Пуришкевич публично обменялись рукопожатием. А национальные фракции — поляки, латыши, литовцы, татары, евреи и т. п., приняли общую декларацию, выражали «неколебимое убеждение в том, что в тяжелый час испытания… все народы России объединены единым чувством к родине, твердо веря в правоту своего дела, по призыву своего государя готовы стать на защиту Родины, ее чести и достоинства». Но далеко не все были искренними. Либералы и демократы уже в те дни рассуждали, что союз с Англией и Францией — это замечательно. Строились прогнозы, что в подобном альянсе наша страна должна будет реформироваться, ориентируясь на союзников. В кулуарах выдвигался лозунг, что победа в войне, должна стать «победой не царизма, а демократии».
А пока в Петрограде и других городах произносились речи и устраивались манифестации, моряки Балтфлота уже начали боевые операции. Командовал им вице-адмирал Николай Оттович Эссен. Это был замечательный флотоводец, отличившийся в японской войне, сподвижник и друг адмирала Макарова. На Балтике у русских было 4 старых линкора, 10 крейсеров и 49 эсминцев. Германский флот имел колоссальное численное превосходство, мог нанести удар и по Кронштадту, и по столице. Чтобы предотвратить угрозу, самая узкая часть Финского залива от Ревеля (Таллина) до Поркала-Удд перекрывалась 8 линиями минных заграждений. А корабли Балтфлота и береговые батареи прикрывали их и должны были дать бой, если враг попытается протралить проходы.
Авторами плана были сам Эссен и капитан I ранга Александр Васильевич Колчак — известный ученый-полярник, совершивший несколько смелых экспедиций, герой Порт-Артура. Еще в Японскую он зарекомендовал себя непревзойденным мастером минного дела. Когда стало ясно, что назревает война, Эссен несколько раз просил разрешения ставить мины, но царь запрещал это делать, пока остается надежда на мир. 31 июля поступили агентурные данные, что германский флот двинулся на Балтику. Нападение могло грянуть внезапно, как в Порт-Артуре. Эссен доложил: «Считаю необходимым тотчас же поставить заграждения, боюсь опоздать. Если не получу ответа сегодня ночью, утром поставлю заграждения».
Он решился действовать на свой страх и риск, готов был пожертвовать карьерой. Вывел в море корабли, но как раз в эту ночь Россия получила германский ультиматум. В 4.15 Эссен получил радиограмму: «Разрешаю поставить главные заграждения. Николай». Позже стало известно, что Вильгельм действительно намеревался начать войну массированным ударом с моря. Но в это время британский флот по команде Черчилля перемещался в Скапа-Флоу. Кайзера обеспокоили эти маневры. Он счел, что англичане могут атаковать побережье Германии, и приказа о рейде на Петроград не отдал.
На период развертывания главных сил обе стороны выставляли по границе завесу из кавалерийских частей. 4–5 августа у городка Кибарт в Восточной Пруссии произошли первые стычки между русской и германской конницей. А 12 августа возле литовского местечка Торжок пост из 5 казаков 3-го Донского им. Ермака Тимофеевича полка заметил разъезд вражеских драгун, заехавший на русскую территорию. Немцев было 27, но казаки их атаковали с гиком и посвистом, хотели загнать под огонь другого поста. Однако соседи уже отошли, а противник разобрался, что казаков мало, завязалась схватка. Особенно отличился приказной (ефрейтор) Кузьма Крючков. Отстреливался, рубился, а когда враги насели и выбили шашку, желая взять в плен, выхватил у немца пику и отмахивался, как оглоблей. Сразил 11 неприятелей, получив 16 ран. Уцелевшие драгуны удрали.
Крючков первым в этой войне был награжден Георгиевским крестом. Во избежание путаницы стоит пояснить, что в России существовал орден Св. Георгия для офицеров — очень престижный, им награждали только на фронте за исключительные заслуги. Для нижних чинов предназначались Знак отличия ордена Св. Георгия и Георгиевская медаль. Полный бант состоял из 8 наград, 4 крестов и 4 медалей. Тех, кого награждали Георгиевским крестом, одновременно повышали в чине. За IV степень — до ефрейтора, за III — до унтер-офицера, за II — до подпрапорщика, а за I — производили в офицерский чин прапорщика, но при условии, если награжденный имеет среднее образование.
