Михаил Барятинский - Танковые асы Гитлера
Штурмовое орудие StuG III Ausf.A
На втором этапе войны во Франции «Лейбштандарт» сражался в составе 6-й армии на Сомме в районе Ам — Ла-Фер — Лан. Он форсировал Марну и вышел в район юго-западнее Лиона. По окончании войны на Западе полк был реорганизован в бригаду и получил первые самоходные орудия. Формирование батареи из шести штурмовых орудий StuG III Ausf.A началось в апреле, а завершилось в июле 1940 года, поэтому во Французской кампании она участия не принимала. Командиром одной из машин батареи был назначен Михаэль Витман.
Со своей самоходкой Витман принимал участие в Балканской кампании. С территории Болгарии бригада «Лейбштандарт» вместе с 73-й пехотной, 5-й и 9-й танковыми дивизиями Вермахта с боями пробивалась через Южную Сербию.
Вместе с разведывательным батальоном штурмбанфюрера Майера штурмовые орудия участвовали во взятии Битоля, а 10 апреля 1941 года на северной границе Греции они встретились с итальянскими войсками. Наступая через перевал в районе города Клиди, экипаж Витмана уничтожил несколько фланкирующих артиллерийских и пулеметных позиций новозеландской дивизии. Вновь он отличился при штурме высот у Клиссуры. Под проливным дождем он вывел самоходку на главенствующую высоту и помог пехотинцам отбросить находившиеся там части греческих 13-й пехотной и 1-й кавалерийской дивизий.
Таким образом, можно констатировать, что к началу операции «Барбаросса» у Витмана, в отличие от того же Кариуса, имелся уже немалый боевой опыт. Причем опыт не вообще, а опыт танкиста (в Польше и Франции — бронемашина, в Югославии и Греции — штурмовое орудие). Боевой счет он не открыл, но в его руках была машина, которая позволяла это сделать.
Летом 1941 года «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“» все еще считался моторизованной бригадой, хотя по численности и вооружению уже был дивизией. Он находился в резерве командующего группой армий «Юг». Впрочем, недолго. Уже 2 июля «Лейбштандарт» выдвинулся к линии фронта в связи с осложнившейся ситуацией в полосе 3-го моторизованного корпуса. Бригада СС двигалась через Луцк и Клевань на Ровно. Именно в эти дни состоялось первое боевое столкновение Витмана с советскими танками, в ходе которого он открыл свой боевой счет. Наиболее полное описание этого боя содержится в книге Франца Куровски «500 танковых атак». К ней и обратимся.
Над горизонтом поднималось солнце. Через несколько минут длинные темные тени растаяли, и стало почти совсем светло. Михаэль Витман, прикрыв глаза от солнца рукой, пристально смотрел на восток. Там, в простиравшихся к северу лесах, шли вперед мотоциклисты авангарда.
«Как там?» — спросил ротенфюрер Клинк.
«Ничего не видно. Остаемся здесь, как приказано, и ждем. Там ничего не происходит!»
Спустя несколько секунд после этих поспешно сказанных слов из леса открыли огонь противотанковые орудия. За треском рвущихся снарядов последовал стук пулеметов и, наконец, грохот танковых орудий.
«Ну, теперь ими займется Майер!» — заметил Кольденхоф, механик-водитель самоходки. САУ Витмана была вооружена короткоствольным 75-мм орудием, которое солдаты прозвали «пеньком».
Витман мысленно перенесся на инструктаж, проходивший в 2 часа ночи на командном пункте штурмбанфюрера Майера. Он получил приказ занять позиции к югу от опушки леса, чтобы защитить авангард от обхода с фланга. Моторизованный разведывательный батальон дивизии СС «Лейбштандарт» должен был с боем прорваться через лес, чтобы установить связь с 25-м мотоциклетным батальоном 25-й моторизованной дивизии. Немногочисленные штурмовые орудия были рассредоточены по всему десятикилометровому участку фронта.
«Канюк, это Орел, прием!»
Витман невольно пригнулся, внезапно услышав голос командира батареи.
«Орел, это Канюк, прием!»
«Двигайтесь к ручью у высоты 56,9 и закрепитесь там. Разведывательный батальон докладывает о вражеских танках».
«Мы уже идем!..»
Самоходка, стоявшая с работавшим вхолостую двигателем, двинулась вперед. Унтершарфюрер Кольденхоф завел ее в лощину. САУ продолжала двигаться, пока не достигла обратного склона высоты 56,9. Там она остановилась. Тут Михаэль Витман услышал лязг и рев танков. Среди гула выстрелов с северной стороны леса докатилось несколько хлопков.
«Вон они!» — крикнул ротенфюрер Клинк, наводя 75мм орудие.
Витман отдал распоряжение механику-водителю: «Мы въедем на холм. Тридцать градусов вправо, вон в ту полоску растительности. Пройди достаточно далеко, чтобы я мог наблюдать обстановку, но не слишком, иначе мы выедем на открытое место».
Подбитый легкий танк Т-26. Восточный фронт, 1941 год
«Как будто я сам не знаю!» — обиженно буркнул Кольденхоф. Он надавил на педаль газа. Осторожно, метр за метром, самоходное орудие двинулось вверх по склону. Оно достигло полоски растительности на гребне холма и остановилось. Витман в бинокль пытался разглядеть хоть что-нибудь.
«Еще два метра!» — приказал он.
Самоходка двинулась вперед, и тут Витман увидел советские танки. Бинокль для этого был не нужен — они шли с северо-востока вдоль лощины. Витман почувствовал, как заколотилось сердце, когда он насчитал двенадцать вражеских машин. Что делать? Как мог он остановить столь многочисленного противника, не пожертвовав орудием и его экипажем? Пока он обдумывал дальнейшие действия, еще шесть советских танков выехали из леса метров на двести левее и повернули на юг. Они присоединились к основной группе, которая должна была достигнуть вершины холма минуты через две.
Немецкие солдаты осматривают подбитый советский тяжелый танк КВ. Группа армий «Юг», 1941 год
«Сколько их?» — спросил заряжающий Петерсен. Остальные члены экипажа звали его «тихоней», но шум множества двигателей и лязг гусениц заставили его отбросить обычную сдержанность.
«Восемнадцать!» — ответил командир.
«И это все?» — спросил штурмман Цеман, семнадцатилетний радист Витмана.
«Это все!» — ответил Витман. Потом он слегка нагнулся.
«Сдай назад, Кольденхоф! Потом обойди холм слева».
Самоходка отошла назад, повернулась и двинулась вниз по склону в обход холма.
«Как только у нас будет четкий сектор обстрела, сближайся на полной скорости до двухсот метров. Иди прямо на них, чтобы Клинку не пришлось сильно поправлять прицел».
Самоходное орудие ехало в обход холма. В поле зрения появились вражеские танки. Витман увидел, что ближайший из них был метрах в трехстах и уже преодолел нижнюю треть склона. Взревел двигатель, и самоходка рванулась вперед. Она преодолела последние сто метров и резко остановилась. Клинку оставалось лишь чуть-чуть поправить прицел. «Огонь!»
75-мм орудие выстрелило, и снаряд ударил в борт вражеского танка, который тут же запылал. Через несколько секунд с грохотом взорвался боекомплект. Не дожидаясь новых приказов, Кольденхоф двинул самоходку вперед, слегка повернул и остановился. Тем временем заряжающий Петерсен подал в камору орудия новый снаряд. Захлопнулся затвор, и Клинк выстрелил снова. Самоходка вздрогнула от отдачи, и одновременно пустая гильза лязгнула о предохранительное устройство и скатилась в холщовый мешок. Петерсен уже зарядил новый снаряд. Кольденхоф резко развернул самоходку на восток, уклонившись от снаряда ближайшего вражеского танка, который развернулся на одной гусенице сразу после первого попадания и открыл огонь. Второй подбитый вражеский танк уже горел.
Самоходное орудие на большой скорости скатилось с холма и устремилось к лесу, из которого выехала шестерка советских танков. Оно с хрустом продиралось сквозь лес, а вокруг по деревьям хлестали снаряды. Они срезали ветки, дождем сыпавшиеся на самоходку. Потом самоходка совсем скрылась из вида в лесу. Пройдя полкилометра, Витман приказал механику-водителю повернуть на юг. В новом направлении они прошли еще два километра, прежде чем снова повернули на запад. Спустя примерно минуту САУ достигла кромки леса.
«Стоп!» — приказал Витман. Люк распахнулся. Витман выбрался из рубки и спрыгнул на землю. Под прикрытием кустов он подобрался к опушке леса. Оттуда ему было прекрасно видно все, что делалось в поле, в лощине и на восточном склоне высоты 56,9. Он увидел три советских танка, беспрепятственно двигавшихся вперед. Теперь они были на гребне холма. Глядя направо, он наблюдал за основной группой вражеских танков, снова развернувшейся в сторону леса.
