Александр Широкорад - Северные войны России
Глава 2. Объединение Меченосцев с Тевтонским орденом
Еще до битвы на реке Омовже рыцари Меченосцы решили объединиться с военно-монашеским Тевтонским орденом.
Этот орден был основан в 1128 году в Палестине. Несколько богатых немецких рыцарей создали в Иерусалиме особое братство для помощи паломникам под названием «Братство святой Марии Тевтонской». Когда арабы выставили крестоносцев из Палестины, гроссмейстер Тевтонского ордена Герман фон Зальц перебрался в Венецию. В 20-х годах XII века княжество Мазовия (Польша) вело длительную войну с языческими племенами пруссов. Мазовецкий князь Конрад принял христианство и, поверив рассказам попов о бескорыстии и прочих добродетелях военно-монашеских орденов, в 1226 году решил подарить Тевтонскому ордену Кульмскую и Лебодскую волости. Наивный Конрад надеялся, что рыцари будут защищать его от набегов языческих племен. В 1228 году большая часть рыцарей Тевтонского ордена вместе с гроссмейстером Германом фон Зальцем прибыла в Мазовию. Рыцари быстро завоевали земли пруссов. Большую часть населения они истребили, оставшихся превратили в рабов. В Пруссию хлынул поток немецких переселенцев. Тевтонские рыцари построили в Пруссии несколько укрепленных городов, первый из которых, Торн, был заложен в 1231 году.
В 1234 году Тевтонский орден получил от римского папы права на владение всей Прусской и Кульмской землей за обязательство платить дань лично папе, который таким образом стал сюзереном ордена. Дань орден платил исправно, но власть папы оставалась чисто номинальной, фактически орден был независим в своей внешней и внутренней политике.
В 1229 году умер рижский епископ Альберт. Магистр ордена Меченосцев Волквин, воспользовавшись его смертью, решил избавиться от своей зависимости от рижских епископов и предложил Герману фон Зальцу объединить ордена. Однако Зальц отказался.
После разгрома рыцарей на реке Омовже переговоры по объединению орденов возобновились. В 1235 году Зальц отправил в Ливонию командоров Тевтонского ордена Еренфрида фон Нойенбурга и Арнольда фон Нойн-дорфа, поставив им задачу разузнать о правах и обычаях ордена Меченосцев и вообще о положении дел в Ливонии. Вскоре посланцы вернулись и привезли с собой троих депутатов от ливонских рыцарей. Людвиг фон Оттинген, наместник великого магистра в Пруссии, собрал капитул в Марбурге, где ливонских рыцарей подробно расспросили об их правилах, образе жизни, владениях и притязаниях. Потом были расспрошены командоры, посланные в Ливонию. Еренфрид фон Нойенбург представил поведение рыцарей Меченосцев в непривлекательном виде. Он назвал их людьми упрямыми и крамольными, не любящими подчиняться правилам своего ордена, ищущими прежде всего личной корысти, а не общего блага. Указав пальцем на прибывших с ним ливонских рыцарей, он добавил: «А эти, да еще четверо мне известных, хуже всех там». Арнольд фон Нойндорф подтвердил слова своего товарища. После такой «рекламы» не удивительно, что когда стали собирать голоса, объединяться ли с Меченосцами, то сначала воцарилось молчание, а потом единогласно решили дожидаться прибытия великого магистра.
Заметим, что историю объединения орденов автор излагает не по русским летописям или трудам советских историков, которых можно обвинить в предвзятом отношении к военно-монашеским орденам. Все это взято из немецких хроник. То, что донесения немецких рыцарей относительно поведения Меченосцев были справедливы, доказывают послания пап. Так, в 1238 году папа Григорий IX писал епископу Моденскому, своему легату в Ливонии, чтоб обращенные в христианство язычники не подвергались рабству (Histor. Russ. Monum I, XLVIII). В том же году он писал, чтобы рабам дали облегчение и позволили ходить в церковь (Там же, XLIX). Известны и другие послания пап, обличающие ордена, как, например, послание Иннокентия IX рыцарям в 1245 году.
Нравы рыцарей-монахов в художественных фильмах «Александр Невский» и «Крестоносцы» не только не очернены, а скорее, приукрашены, поскольку даже сегодня в кино нельзя показать всех тех мерзостей, что творили монахи-рыцари. И это касается, не только орденов Тевтонского и Меченосцев. Вспомним, сколько гнусных преступлений рыцарей-монахов было выявлено на процессе ордена Тамплиеров во Франции в 1307-1314 годах.
Однако объединиться разбойничьим орденам все же пришлось. В 1236 году магистр Волквин совершил опустошительный набег на Литву, но вскоре его окружили многочисленные толпы варягов и он погиб со всем своим войском. Любопытно, что к орденскому войску присоединился тогда отряд из двухсот псковичей. Из них вернулись в Псков всего двадцать человек.
После этого поражения уцелевшие Меченосцы отправили посла в Рим рассказать папе о плачевном состоянии ордена и ливонской церкви и настоятельно просить о соединении их с Тевтонским орденом. Гроссмейстер Тевтонского ордена стал сюзереном ордена Меченосцев, который с этого времени называли Ливонским орденом. Первым после объединения магистром Ливонского ордена стал Герман фон Балк.
Первое столкновение русских с Тевтонским орденом относится к 1235 году. Тогда мазовецкий князь Конрад уступил ордену какие-то свои земли, на которые претендовал удельный волынский князь Даниил Романович Галицкий. Согласно летописи, Даниил сказал: «Не годится держать нашу отчину крестовым рыцарям», и пошел на них вместе братом, имея большое войско. Он взял город, захватил в плен старшину Бруно и ратников и возвратился во Владимир.
Глава 3.
Походы Александра Невского
В 1238-1240 годах Русь подверглась страшному нашествию татар. Русско-татарские отношения выходят за рамки нашей работы, поэтому мы лишь вкратце помянем их.
Русские княжества попали под власть Золотой Орды. При этом дань Орде стали платить не только княжества центральной и южной Руси, но и северные земли, куда татары не дошли. Фактически Русь вошла в состав этого государства. Другой вопрос, что Золотая Орда представляла собой раннефеодальное государство с очень слабыми политическими, административными и экономическими связями. Русские князья платили Орде дань, ездили к хану судиться между собой, посылали свои дружины на помощь татарскому войску и, в свою очередь, требовали татарские рати для защиты от врагов, например, от литвинов. На русских монетах указывалось имя правящего татарского хана. За его здравие по всей Руси попы возносили молитвы. Для XIII-XIV веков это были обычные отношения феодала к своему сюзерену. В тот период многие графы во Франции имели больше суверенитета по отношению к своему королю, чем русские князья – к хану. Такое положение сохранялось до середины XIV века.
Нашествие Батыя в 1240 году на Русь, Польшу, Чехию, Венгрию, Сербию и Болгарию давало Риму прекрасный повод усилить свое влияние путем организации большого крестового похода против татар. Разговоры об этом велись в папском окружении. Но увы, на практике они привели к продолжению крестовых походов XII века против литовских и финских племен, а главное, против Руси. Таким образом, Рим направил основной удар по христианским княжествам, больше всех пострадавшим от Батыева нашествия.
В начале XIII века шла война между готским и шведским владетельными домами. В середине 20-х годов XIII века эта борьба закончилась усилением властных кругов феодалов, между которыми первое место занимал род Фолькунгов, наследственно владевший достоинством ярла. Могущественный представитель этого рода Биргер, побуждаемый папскими посланиями, предпринял в 1249 году крестовый поход против Руси.
Достоверные данные о силе шведского войска отсутствуют, хотя в трудах наших историков периодически всплывают неведомо откуда появившиеся числа. Так, И.А. Заичкин и И.Н. Почкаев[20] пишут о пятитысячном войске и 100 кораблях ярла Биргера.
С 1236 года в Новгороде княжил, а точнее, служил князем (т.е. предводителем войска) молодой Александр Невский, сын Ярослава Всеволодовича. Вообще говоря, словосочетание Александр Невский впервые появилось в летописи XV века. Даже в «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра», созданной спустя 40 лет после описываемых событий, Александр ни разу не назван Невским. Но поскольку наш читатель привык к этому словосочетанию, мы и далее будем называть князя Александра Ярославовича Невским.
Согласно «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра» Биргер, прибыв с войском в устье Невы, отправил в Новгород своих послов заявить князю: «Аще можещи противитися мне, то се есмь уже зде, пленяя землю твою». Однако данное послание скорее всего интерполяция составителя «Повести о житии...», поскольку внезапность нападения зачастую была решающим фактором в сражениях на севере.
На самом деле шведов заметила новгородская «морская охрана». Эту функцию выполняло ижорское племя во главе со своим старейшиной Пелугием. По версии «Повести о житии...» Пелугий якобы был уже православным и имел христианское имя Филипп, а все остальное его племя оставалось в язычестве. Морская стража ижорцев обнаружила шведов еще в Финском заливе и быстро сообщила о них в Новгород. Наверняка существовала система оперативной связи от устья Невы в Новгород, иначе само существование морской стражи становится бессмысленным. Возможно, это были сигнальные огни на курганах; возможно – конная эстафета; но, в любом случае, система оповещения работала быстро.
