Валерий Замулин - Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют
…Личный состав показал в бою хорошую военную выучку, исключительно высокое политическое и моральное состояние.
…Наряду с положительными фактами в бригаде имело место проявление преступной трусости. Командир 1-го мсб-на капитан Титов, начальник штаба капитан Бугарский, эти командиры в разгар самого напряженного боя сбежали с КП. Командир батальона тов. Титов потерял всякое управление своими людьми, находился на КП другой части, а его начальник штаба капитан Бугарский вовсе сбежал в тыл своего батальона и в течение двух дней напряжённых боёв не являлся на роле боя. И только благодаря тому, что руководство боем батальона взял на себя заместитель командира по строевой части, батальон продолжил выполнять поставленную задачу.
О фактах преступной трусости вышеуказанных командиров ведется следствие, на предмет предания суду военного трибунала[424]»[425].
После того как ударный клин дивизии СС продавил оборону 155-го гв. сп и начал теснить к Полежаеву 11-ю мсбр, её удары на северо-восток к совхозу им. Ворошилова (с. Береговое) и на север — к выс. 236.7 заметно усилились. Этот холм был самой высокой точкой в округе, с него хорошо просматривалась местность вплоть до русла реки. На нем был оборудован КП командующего артиллерией 95-й гв. сд, а с раннего утра сюда прибыл и генерал-лейтенант А. С. Жадов. Командарм знал положение в дивизиях и результаты утренних боев. Поэтому, когда поступило донесение из 284-го гв. сп о том, что немцы прошли выс. 226.6 и двигаются в направлении свх. им. Ворошилова, а роты 155-го гв. сп в беспорядке отходят, он почувствовал реальную угрозу развала всей обороны в этом районе. Если неприятеля не остановить сильной ПТО, то его танки в ближайшее время ударят во фланг дивизии полковника А. Н. Ляхова и, выйдя в тыл частям, оборонявшим х. Весёлый, атакуют левый фланг 97-й гв. сд. Следовательно, враг может расколоть не только боевой порядок 95-й гв. сд, но и всей 5-й гв. А, а также ударить по правому крылу соседа — 5-й гв. ТА.
В направлении дороги Прохоровка — Карташевка, кроме потрёпанной 11-й мсбр, войск не было. Хотя Полежаев по-прежнему находился в наших руках, отдельные группы танков начали прорываться к кромке северного берега Псёла. А. С. Жадов отдал приказ полковнику А. Н. Ляхову огнём и короткими контратаками 284-го гв. сп от выс. 236.7 по левому флангу боевой группы мд «Мёртвая голова» остановить её продвижение. Командарм особо подчеркнул, чтобы комдив сосредоточил на этом участке огонь всей дивизионной артиллерии. Затем он связался с полковником М. Н. Смирновым и приказал: 6-й гв. вдд спешно перейти к обороне на рубеже: Нижняя Ольшанка, Остренький и прилегающих высотах. В отчёте дивизии отмечается:
«…командир дивизии принял решение: всю пушечную артиллерию артполка и стрелковых полков поставить на прямую наводку для борьбы с танками противника, а батареи 5-го оиптад выбросить на выс. 236.7. Стрелковым частям принять боевой порядок на рубеже: Средняя Ольшанка, Серебряное, выс. 244.6, создать срочную противотанковую оборону в готовности к отражению атак пехоты и танков противника.
С 12.15 части дивизии начали спешно оборудовать рубеж: 14-й гв. вдсп р-н выс. 242.3, западные скаты выс. 243.5, 20-й гв. вдсп — на выс. 243.5 /иск./, Ольшанка, Остренький, 17-й гв. вдсп — во втором эшелоне на безымянной высоте, восточнее Средней Ольшанки, выс. 244, 6.
С 13.00 8-й гв. вдап своим огнем отражал наступление пехоты противника из района выс. 226.6, а две батареи 5-го оиптад вели борьбу с танками противника на выс. 236.7.
В результате боя две батареи 5-го оиптд сожгли 5 танков противника, 3 самоходных орудия, а огнем остальной артиллерии рассеяно две роты пехоты противника»[426].
Таким образом, через 3,5 часа после начала контрудара вместо решительного удара по плацдарму войска правого крыла 33-го гв. ск начали оставлять свои позиции и отступать. Дивизия бригаденфюрера Приса рассекла оборону 33-го гв. ск в излучине почти на всю глубину и вошла в тыловую армейскую полосу на 5 км. В центре боевого порядка 5-й гв. А образовалась внушительная вмятина, которая хотя и медленно, но разрасталась. 155-й гв. сп оказался сбит с рубежа и рассеян, основная часть его подразделений с боями отходила к Полежаеву, другие — в северном направлении, в таком же положении оказалась и 11-я мсбр. А два полка 95-й гв. сд, спешно перейдя к обороне на неподготовленных рубежах, были связаны боем. Уже в полдень А. С. Жадов для блокирования прорыва задействовал часть своего резерва — стрелковую дивизию полковника М. Н. Смирнова и к выс. 236.7 выдвинул противотанковый резерв — 301-й иптап из-за того, что находившиеся здесь средства ПТО двух дивизий и мотострелковой бригады оказались не в состоянии остановить танки «Мёртвой головы».
Причин успеха эсэсовцев несколько, но главные — это отсутствие в излучине двух основных средств сдерживания танковых клиньев, успешно использовавшихся нашими войсками: развитой системы минных полей в сочетании с артогнём и танковыми контратаками. Они позволяли рассредоточивать силы наступающих боевых групп неприятеля и лишали их пробивной мощи. Вместе с тем были и другие факторы, негативно влиявшие на обстановку. Во-первых, передовой эшелон в излучине составляли малочисленные, потерявшие значительное число вооружения части 52-й гв. сд, которые были не в силах противостоять численно превосходящему противнику. Во-вторых, на их рубежах инженерные сооружения и заграждения не были подготовлены должным образом. Дивизия, потеряв две трети личного состава в боях 5–6 июля, начала выходить в этот район только 8 июля. Кроме того, окопная линия, блиндажи, артплощадки и минные поля были значительно разрушены в ходе утреннего прорыва и бомбежки. В-третьих, находившаяся во втором эшелоне корпуса 95-я гв. сд не была готова к отражению сильной танковой атаки, ее батальоны на рассвете находились на марше и с ходу вступили в бой, а ее артполк утром 12 июля, к моменту прорыва полосы 155-го гв. сп, ещё не занял огневые позиции в излучине.
К перечисленному выше необходимо добавить отсутствие в районе развертывания основных сил 95-й гв. сд её третьего стрелкового полка и необстрелянность значительного числа рядового и сержантского состава, а также ряд случаев растерянности и малодушия, которые проявили некоторые командиры ротного и батальонного звена всех соединений, попавших под мощный удар врага. В комплексе все эти негативные моменты привели к тому, что оборона 33-го гв. ск в излучине потеряла свою оперативную устойчивость, а на отдельных участках как единая система была разрушена.
После того как боевая группа дивизии углубилась в нашу оборону на несколько километров, бригаденфюрер Прис попытался сковать боем часть сил 52-й гв. и 95-й гв. сд на левом фланге 5-го грп СС и одновременно расширить плацдарм в направлении Весёлого, нанеся подряд несколько ударов частью сил этого полка и танками по позициям спешно перешедших к обороне, 290-го гв. и 151-го гв. сп. Ситуация здесь оказалась хотя и сложной, но не столь драматичной, как у поймы реки. Хотя к 13.00 эсэсовцы полностью остановили наступление 284-го гв. сп перед северными скатами выс. 226.6, но подразделения 151 — го гв. и 290-го гв. сп не дрогнули и сумели удержать занятые утром позиции: 300–800 м севернее х. Ключи и 800 м севернее выс. 226.6. Полковник А. Н. Ляхов писал:
«Создалось положение, когда наши части частично оставили подготовленные окопы, отдали господствующую высоту и до 80 % расстреляли боеприпасы, особенно снаряды дивизионной и полковой артиллерии»[427].
В то же время нельзя не сказать и о случаях бестолковой траты боеприпасов. Процитирую журнал боевых действий 5-й гв.д
«В 18.30 в целях упорядочения расхода артиллерийских снарядов командующий армией обратил внимание командиров корпусов и дивизий на случаи безрассудного расхода 6оеприпасов артиллерии и миномётов.
Командиры соединений и их командующие артиллерией самоустранились от планирования боя и руководства огнём при отражении атак танков противника. В большинстве случаев (95-я гв. сд и 9-я гв. вдд) по атакующим танкам противника открывают беспорядочный огонь и не управляют им, всеми орудиями, кто только видит, не считаясь с дистанцией. В результате указанного беспорядка за два дня боя подбито и сожжено лишь 108 танков противника при потере 95 орудий с нашей стороны»[428].
Об этих фактах автору приходилось слышать и из уст самих участников тех событий. Отсутствие в некоторых артиллерийских подразделениях выдержки ветераны считали проявлением «танкобоязни». К сожалению, стимулятором этого страха были не слишком высокие боевые качества отдельных видов артиллерийских систем, к примеру, той же «сорокапятки».
Несомненно, ситуация, в которой оказалась 95-я гв. сд была вызвана в значительной степени объективными причинами. Однако нельзя не признать и тот факт, что её усугубляли необдуманные решения, отсутствие необходимого опыта и слабая подготовка ряда старших офицеров дивизии командного звена. Так, чувствовалась определенная растерянность командиров как 290-го гв. сп, так 284-го гв. сп при управлением полками в сложных условиях, а их отдельные поступки в столь напряжённый момент вообще трудно понять. Процитирую приказ командира дивизии:
