Владислав Гончаров - Возвышение Сталина. Оборона Царицына
План белоказаков был сорван. Вместо задуманного ими удара последовал внезапный удар тов. Ворошилова. Передовые белоказачьи части бросились отступать в западном направлении от Гундоровской, дав сигнал к поголовному уходу белоказаков из окружающих станиц. Быстрое бегство врага подняло настроение красных бойцов. Некоторые были настолько сильно охвачены наступательным порывом, что стали подумывать о возможности наступления сейчас же прямо от Гундоровской к родному Луганску. Но отступавшее белое казачество предприняло ряд решительных мер. Оно разослало во все направления просьбы о помощи. Особенно раболепно оно взывало к помощи германского оккупационного командования, соблазняя его перспективами захвата такой богатой добычи, как многочисленные эшелоны 5-й армии.
Кайзеровское командование отдало своим дивизиям приказ ускорить удар в направлении Каменская, Лихая. Между тем бойцы 5-й армии во главе с тов. Ворошиловым продолжали свое движение на запад от станицы Гундоровская. Белое казачество уходило поголовно, и с каждым новым километром продвижения красных войск становилось яснее, что враг, собрав силы с помощью германских интервентов, вот-вот перейдет в контрнаступление от Гундоровская. Тов. Ворошилов внушил командирам отрядов, что необходимо быть начеку и не зарываться. Глубокое наступление в сторону Луганска командование 5-й армии считало нецелесообразным и несвоевременным, так как основная задача заключалась в создании временного заслона в сторону Гундоровской только для того, чтобы быстро и благополучно пропустить из Миллерова через Каменскую все эшелоны 5-й армии. На левом фланге уступом вперед выступал отряд тов. Латышева. Он уже миновал станицу Гундоровская.
Вот как об этом пишет замечательный боец-организатор Михайловский[27]:
«Коротким ударом нескольких объединенных отрядов Гундоровская нами взята. Наш первый Луганский имени Ворошилова отряд (в составе которого чуть ли не 3/4 президиума Луганского совета) под командой тов. Латышева, заменившего тов. Ворошилова[28], дерется на левом фланге наступающих.
С боем проходим станицу, преследуя отступающих казаков. Мы рвемся вперед, соревнуясь в перебежках. Победа подгоняет нас. Мы не чувствуем усталости. Зарвавшись далеко вперед, примерно на 2–3 км за Гундоровскую, располагаемся на высотах. Среди нас ликование. Мы уже рисуем себе картины наших дальнейших побед и обратного возвращения на Украину. Но воевать мы еще совсем не умеем. Мы не ведем разведки. Мы не держим связи между отрядами. У нас нет даже непосредственного охранения. А враг не дремлет. Он пользуется балками и оврагами, тем, что на военном языке называется „складками местности”, и обходит нас.
И судьба всех нас, если бы не выручил Клим Ворошилов, была бы судьбой богураевцев»[29].
Одновременно с этим отрядом в центр, прямо на станицу наступали Харьковский отряд и отряды тов. Щаденко. Наступление велось цепями плечом к плечу, развернутым фронтом. Но местность была довольно пересеченная, а поэтому, особенно после форсирования реки Большая Каменка (перед Гундоровской), требовалось установление твердой связи между наступающими отрядами. Белоказаки, отойдя на несколько километров к западу от Гундоровской, соединились с подошедшей германской дивизией. Германское командование решило вести совместно с белоказаками решительное контрнаступление, обходя Гундоровскую с севера от Донца, а также по обеим сторонам Северо-Донецкой железной дороги.
Первый удар противника обрушился на слишком выдвинувшийся Луганский отряд Латышева. Этот удар оказался неожиданным для красных бойцов и внес в их ряды замешательство. Поднялась беспорядочная стрельба; бойцы стали рассыпаться по полю, управление было потеряно. Отряд Латышева, ушедший на 3 км вперед к западу от Гундоровской, фактически оказался отрезанным. Белоказаки и германцы продолжали наносить удары от хуторов Власово, Нижний Шевыревский на северо-восток в обход Гундоровской. Удары стали обрушиваться и на отряд Локотоша, который пишет следующее:
«Вдруг с Северо-Донецкой железной дороги показалась немецкая колонна с кавалерией, около 300 всадников, и артиллерией, быстро двигавшаяся к нам. Для удобства принятия боя я свой отряд начал отводить на противоположную сторону станции, с тем чтобы занять командные высоты, но не успели мы перейти мост [имеется в виду мост через р. Большая Каменка. — Вл. М.], как по нам был открыт сильный артиллерийский огонь. Здесь же некоторые наши части проявили полную неорганизованность, рассеявшись к беспорядочном бегстве по лугу, без определенного направления и даже не без опасности для себя, не ища никаких прикрытий».
В этот переломный момент наступательных боев тов. Ворошилов увидел, что отряд тов. Латышева, не выполнивший указания о том, чтобы не слишком зарываться, вести разведку, держать связь с соседом, почти окружен противником и ему грозит полное истребление под перекрестным огнем противника. Тов. Ворошилов послал в отряд ординарцев с категорическим приказанием организованно отходить за реку Бол. Каменка, а сам, пустив коня в карьер, бросился к Луганскому отряду. Тов. Михайловский пишет:
«На взмыленном коне влетел он [К.Е. Ворошилов. — Вл. М.] на наш курган.
„Немедленно отходить назад. Нас обходят справа от Донца. Если не успеете, вас всех перерубят!”
Команда быстро воспринята Отстреливаясь, отходим цепью назад через пылающую Гундоровскую. У нас в тылу глубокая балка — самое опасное место. Под фланговым ружейно-пулеметным и артиллерийским обстрелом белых, что называется в последний момент удается проскочить через нее. Если бы мы задержались еще на полчаса, то уже было бы поздно».
Начинало смеркаться. Разосланные тов. Ворошиловым ординарцы с предупреждением об отходе на восток от Гундоровской не все справились с порученной им задачей, а контрнаступление и огонь противника продолжались. Тов. Ворошилов лично, верхом на коне, принужден был под непрерывным огнем противника принять меры к тому, чтобы упорядочить отступление за линию реки Большая Каменка. Участники этих боев пишут:
«Ряды смешались. Всем показалось, что из огненной ловушки не вырваться, не уйти из-под ураганного огня. Люди бежали, падали, поднимались и снова бежали. И именно здесь тов. Ворошилов проявил свое исключительное присутствие духа. Верхом на коне, под ураганным огнем, вместе с Сашей Пархоменко носился он среди бежавших людей. В панической толпе на лету он выхватывал лучших людей и через некоторое время организовал первую цепь из луганчан. А через два-три часа была установлена и вторая цепь. Огонь начал утихать».
После долгих усилий тов. Ворошилову удалось к вечеру навести порядок и начать медленный отход к станице Каменская.
В это время эшелоны 5-й армии двигались на юг к Лихой. Тов. Ворошилов приказал самым тщательным образом организовать боевое охранение эшелонов — так, чтобы впереди шел бронепоезд, по бокам двигались броневики. Целый ряд пульмановских вагонов был превращен в своего рода бронепоезда; в арьергарде двигались бронелетучки. Так как эшелонов было 80, и они шли друг за другом, а скорость была незначительной, до 20 км в час, бои в районе Гундоровской и к западу от железной дороги Глубокая, Каменская, Лихая позволили выиграть целых двое суток. Этот выигрыш имел огромное значение: он дал эшелонам возможность благополучно проскочить контрреволюционный очаг Каменская, Гундоровская, пересечь железнодорожный мост через Донец и проследовать далее на юг, к Лихой.
Кроме того, эти бои и исключительное мужество тов. Ворошилова необычайно подняли его авторитет как командующего. Надо иметь в виду, что многие из бойцов Донецкой армии, 3-й Украинской армии и др., влившиеся в 5-ю армию из Украины и Донбасса, еще не знали тов. Ворошилова как непосредственного руководителя и организатора боя. В этих же боях те, кто его не знал, увидели его исключительную смелость и геройство, умение вовремя находить выход из крайне тяжелой обстановки.
Кровавые бои у Каменской и Гундоровской фактически положили начало беспримерно тяжелым боевым испытаниям, которые 5-й армии пришлось перенести на протяжении 70 суток. Удачное продвижение эшелонов через железнодорожный мост у станицы Каменская, как очень скоро выяснилось, далеко еще не решало общего вопроса о благополучном проходе к Белой Калитве, так как к моменту подхода эшелонов 5-й армии к станции Лихая (20 км к югу от Каменской) здесь творилось что-то трудно описуемое. Оказалось, что к Лихой двигались со всех сторон эшелоны с отрядами других отступавших украинских армий. На станции Лихая скопилось такое количество вагонов, на которое никогда не была рассчитана пропускная способность станции, в силу чего получился затор, пробка.
