Алексей Олейников - Успешные генералы забытой войны
4 ноября с подходом вспомогательных корпусов П. Гинденбург начал окружение 2-й армии. 5 ноября для обеих сторон сложилась весьма напряженная обстановка. Русский 1-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта А.В. Новикова после энергичных стычек с 3-м кавалерийским корпусом германцев и частями корпуса «Познань» около Ласка начал отходить на восток. Но 5-я армия, развернувшись на фронте Пабянице — Ласк, стремительно перешла в наступление левым флангом и остановила продвижение немецких 3-го кавалерийского корпуса и корпуса «Познань», нанеся им большие потери. К вечеру 6 ноября у русских оказалось прочное положение на левом фланге и в центре и угрожающее на правом фланге 2-й армии, куда все глубже вклинивалась ударная группа генерала пехоты Р. фон Шеффера-Бояделя (25-й резервный корпус, 3-я гвардейская дивизия, 1-й кавалерийский корпус — всего 3 пехотные и 2 кавалерийские дивизии).
В этих условиях командующие 2-й и 5-й русскими армиями — генерал от кавалерии С.М. Шейдеман и П.А. Плеве, обсудив создавшееся положение, решили 6 ноября перейти в наступление всеми силами и остановить дальнейший обход немцев. Противник захватил Кутно и наступал на Лович — узел коммуникаций 2-й и 1-й армий.
Теперь началась импровизация со стороны командования Северо-Западного фронта: к Ловичу перебросили наспех собранные части (формируется Ловичский отряд). Немцы фактически охватили 2-ю армию полукольцом, захватив 6 ноября Брезины (конница дошла до Колюшек), в результате чего 2-я армия загнула свой фронт полукольцом.
Однако дальнейшие успехи германцев были остановлены подходящими частями 5-й армии. 2-я армия переживала жесточайший кризис, и П.А. Плеве 7 ноября поручили общее руководство войсками 5-й и 2-й армий{72}. Генерал от инфантерии М.В. Алексеев так оценивал эту ситуацию: «Энергичный и толковый военачальник Плеве объединил командование 2-й и 5-й армиями в своих руках»{73}. Участник Лодзинской битвы, офицер 14-й кавалерийской дивизии и будущий маршал Советского Союза, Б.М. Шапошников с удовлетворением констатировал: «Управление 2-й и 5-й армиями взял на себя командующий 5-й армией Плеве. Командующему 2-й армией запрещалось выезжать из Лодзи»{74}.
Командование же фронтом фактически обстановкой не владело и от руководства операцией устранилось.
8 ноября — кризис у Лодзи, немцы на южной окраине города. Но город остался в руках русских благодаря активным действиям 5-й армии и лично генерала Плеве. Двух дней Павлу Адамовичу хватило для стабилизации обстановки. Он приказал 1-му кавалерийскому корпусу генерал-лейтенанта А.В. Новикова (8-я и 14-я кавалерийские дивизии) срочно перейти с левого фланга 5-й армии (из района Ласка) на правый фланг 2-й (в район Бендкова). Туда же должна была выйти 5-я кавалерийская дивизия, находившаяся в районе Ежова. Кроме того, к району Рзгова подходили 1-я сибирская стрелковая дивизия 1-го Сибирского армейского корпуса, брошенная на усиление правого фланга 2-й армии, и 10-я пехотная дивизия.
Правый фланг 9-й германской армии, корпус «Познань» и 3-й кавалерийский корпус, которым поручалось замкнуть кольцо окружения, наступать уже не могли: они сами с трудом отбивались от атак частей 5-й русской армии — 19-го армейского корпуса и 2-й сибирской стрелковой дивизии.
Левому флангу 5-й армии — 19-му и 1-му Сибирскому армейским корпусам — поступил приказ наступать против корпуса «Познань» и 3-го кавалерийского корпуса неприятеля.
В итоге 7 ноября немцы не только не смогли разгромить противника, но они сами на всех боевых участках были задержаны и атакованы русскими войсками.
П. Гинденбург и 8 ноября продолжал надеяться, что русские не выдержат и начнут наконец отходить от Лодзи. Однако Павел Адамович в этот день также приказал обеим своим армиям наступать по всему фронту, не давая германским флангам сомкнуться к югу от города. С утра 8 ноября завязалось ожесточенное сражение на левом фланге 5-й русской армии. Бригада германского корпуса «Бреславль», австро-венгерская 7-я кавалерийская дивизия, корпус «Познань» и 3-й кавалерийский корпус обрушились на 19-й армейский корпус и 2-ю сибирскую стрелковую дивизию 1-го Сибирского армейского корпуса, пытаясь обойти левый фланг 19-го армейского корпуса. Но последний вместе с подошедшей 7-й пехотной дивизией не только остановил эту атаку, но сам начал теснить противника. Энергичной контратакой 1-й Сибирский и 19-й армейские корпуса вынудили его к беспорядочному отходу с большой потерей пулеметов, орудий и пленных (в частности, была разбита германская 38-я пехотная дивизия).
17-й и 20-й германские корпуса были атакованы 4-м и 2-м Сибирским армейскими корпусами и с трудом удерживались, главным образом, благодаря огню тяжелой артиллерии. Положение ударной группы Р. Шеффера-Бояделя к концу дня оказалось тяжелым.
П. Гинденбург и А. Макензен предприняли последнюю попытку окружить русских под Лодзью. На 9 ноября их приказ гласил: 3-му кавалерийскому корпусу наступать от Вадлев — Петроков; корпусу «Познань» и 11-му армейскому корпусу на Ласк; 17-му армейскому корпусу на Лодзь с севера; 20-му армейскому корпусу и 3-й гвардейской дивизии на Лодзь с востока; 25-му резервному корпусу двигаться западнее Лодзи; 1-му кавалерийскому корпусу — 6-й кавалерийской дивизией обеспечивать 25-й резервный корпус с юга, а 9-й кавалерийской дивизией ударить частью сил на Петроков, частью на Брезины; 1-му резервному корпусу овладеть Ловичем.
Русское командование в это время также оценивало обстановку как благоприятную для дальнейшего проведения операции (во многом благодаря тому, что 5-я армия парализовала южную «клешню» германского наступления). И Плеве на 9 ноября от вверенных ему армий требовал: от 5-й — удерживать позиции, от 2-й — наступать правым флангом при поддержке частей 5-й (1-я сибирская стрелковая и 10-я пехотная дивизии, 1-й кавалерийский корпус) против группы Р. Шеффера-Бояделя и совместно с наступающим Ловичским отрядом окружить ее.
В итоге воля и энергия русского генерала взяли верх над напором П. Гинденбурга и А. Макензена.
В итоге к 9 ноября, отбив все атаки противника, Плеве окружил группу Р. Шеффера-Бояделя. Этот день стал переломным для Лодзинского сражения. Ловичский отряд, двигаясь навстречу наступающим частям 5-й и 2-й армий, сумел восстановить связь с армейской группой Плеве. Получился «слоеный пирог»: группировка Р. Шеффера-Бояделя, взявшая в полукольцо 2-ю армию, сама попала в окружение. Над немецкой ударной группой нависла угроза катастрофы. Как следует из германских документов: «Командующий Восточным фронтом не располагал более никакими силами, чтобы помочь находившейся под Лодзью в тяжелом бою 9-й армии, он вынужден был быть простым свидетелем той драмы, которая, казалось, там подготовлялась. Вряд ли можно еще было надеяться на освобождение отрезанных войск генерала Шеффера [Бояделя]. Поступающие радиограммы дают понять, что лишь в особо благоприятном случае можно будет спасти от уничтожения или плена окруженное левое крыло»{75}. Когда утром 11 ноября немцы перехватили русскую радиограмму о подготовке эшелонов для эвакуации германских пленных, напряженное состояние германского командования достигло крайнего предела. «Не могу выразить, что я при этом почувствовал, — писал Э. Людендорф, — что было поставлено на карту»{76}.
Плеве уже не сомневается в полной победе. Однако «помощь» остаткам четырех германских дивизий неожиданно пришла со стороны командования… Северо-Западного фронта: Н.В. Рузский, не разобравшись в обстановке, предписал 1-й, 2-й и 5-й армиям начать отход{77}. Несмотря на протесты Плеве, главнокомандующий фронтом настоял на своем. Его распоряжение в дальнейшем Ставка отменила, но время было упущено и блокирующие части не были усилены.
Группа Р. Шеффера-Бояделя в ночном бою 11 ноября прорвала позиции 6-й сибирской стрелковой дивизии и соединилась с главными германскими силами. Запоздалое преследование не только группы Р. Шеффера-Бояделя, но и германских войск, отходящих по фронту русских армий, также не было организовано, несмотря на телеграмму Плеве командующему фронтом, считавшего, что «войска противника истомлены как большими переходами, так голодовкой, а сверх того наступили морозы. При таких условиях немедленное и безостановочное преследование может дать самые решительные результаты»{78}.
12 ноября 2-я и 5-я русские армии перешли в наступление и через три дня достигай фронта Стрыков — Шадек. Для стабилизации обстановки противник с 14 ноября вел настойчивые атаки на фронте 1-й и в стыке между 5-й и 4-й русскими армиями.
Во второй половине ноября неприятелю пришлось перебросить с западноевропейского театра военных действий 3-й резервный, 2-й, 13-й и 24-й армейские корпуса. Тяжесть обстановки и активность русских армий вынуждали П. Гинденбурга вводить эти соединения в дело не согласованно и разновременно. Как видно, тактике «латания дыр» были подвержены не только русские генералы. Таким образом, силы целой германской армии, способные привести к значительным оперативным результатам, будь они введены в дело сразу на одном участке, растрачивались на сдерживание напора наших войск.
